Он выбрал второй вариант.
Не надо быть провидцем, чтобы знать, что лоно девчонки было сухим. Если войдет, порвет нежную плоть. Вчера подобная мелочь, наоборот, только бы подхлестнула Ника, сегодня всё было иначе.
Стоило ему прикоснуться к её попке, увидеть, как она сжалась, чтобы предупреждающий рык сорвался с его губ. Нет, милая, тебе от меня не убежать! Ты – в моей власти! Могу наказать, могу помиловать. Решать только мне.
И он решил.
Решил воскресить те ощущения, которые похоронил вместе с родителями, чуть позже – с братом. Усмешка Судьбы, иначе не скажешь. Потерять семью от рук вампиров, сломать себя, сломать так, что не осталось живого места, истекать кровью, возродиться из пекла благодаря мистическому старцу. И ради чего?
Чтобы подарить забытую страсть вампирше…
Про нежность говорить было рано.
Он так думал.
Рука Николая действовала уверенно.
Чуть-чуть, слегка помял ягодицы, скользнул вверх, провел по позвоночнику, слегка надавливая на кости, отмечая, как хоровод мурашек побежал по коже. Ещё выше… К лопаткам и шее. Захотелось дотронуться до грудей, сжать их, потеребить соски, но тогда надо было переворачивать девчонку на спину.
А это чревато последствиями – её глазами, в которые он сейчас не желал заглядывать.
Он чувствовал каждый её глоток. И вместо того, чтобы испытывать омерзение, полыхал в огне. Титаническими усилиями пытался удержать волка, который бесновался внутри.
С волком была тоже отдельная история. По логике, зверь должен был нуждаться в крови врага. Напасть, добраться до глотки, выдернуть кадык и насладиться предсмертными судорогами! Таков должен был быть расклад.
Должен. Но не был.
Да, зверь бесновался. Да, зверь пытался вырваться и дотянуться до пигалицы. Но с намерениями впиться в её кожу. Лизнуть. Пососать. Провести шершавым языком по каждой клеточке. Проникнуть в каждую впадинку. Почувствовать соль и сладость вампирши.
Воздух в спальне Ника давно превратился в сгусток плавленого металла. Застревал в горле, обжигал, и не проникал в легкие. Грудь распирало от давящей на внутренности потребности сбросить с себя нестерпимое возбуждение, длящееся, казалось, тысячу лет.
И Ник перешёл к более активным действиям.
Уже без резких движений, бедрами раздвинул ноги девчонки и с диким первобытным удовольствием втянул в себя её запах. Закрыл глаза. Дал обонянию вкусить всю сладость женской плоти.
Судорога прошлась по крупному телу Николая. Перед глазами возникла красная пелена, все мышцы окунули в вулканическую лаву. Его рука оторвалась от шеи девушки и стремглав устремилась вниз, к нежным складочкам.
То, что Николай почувствовал, дотронувшись до лона вампирши, удивило его так, как давно ничто не удивляло.
Оно не было сухим.
Легкая влажность, свойственная зарождающемуся возбуждению, присутствовала.
И осознание сего факта окончательно снесло крышу у Ника.
Он, продолжая кормить маленькую вампиршу, уже более плавным движением подтянул тело, и послав всю тяжесть на руку, второй направил член к притягательному входу.
Стоило только головки соприкоснуться со складочками, у Ника отказали тормоза.
И он, уже громко, в голос, рыча, погрузился полностью в женскую плоть.
Как же туго она его обтягивала!
Сжимала, словно кожаная перчатка!
Идеально ему подходила.
Девушка дернулась, замычала и оторвалась от его вены.
Не смотря на сильнейшую эйфорию, испытываемую Ником, тот смог остановиться.
– Не больно? – выдохнул и замер.
Пусть она скажет, что нет.
Пусть скажет «нет»…
– Нет.
Ника одновременно обдало кипятком, после чего погрузили в ледяную прорубь. Одна его часть – звериная – рвалась в бой. Она кричала, что какого хрена он медлит? Что он уже в ней! Что пора двигаться! Яростно! Жестко! Врезаться в неё по самое «не хочу»! Сжать ягодицы, укусить, заклеймить! Дать почувствовать себя всего!
Другая настырно напомнила, что девчонка, которая сейчас лежала под ним, выгнув поясницу, пытаясь подстроиться под него, в корне отличается от других вампирш. И ему надо быть полным идиотом, чтобы не прислушаться к интуиции!
– Почему остановилась? – спросил он, тяжело дыша и пытаясь не думать, что член сейчас лопнет от напряжения. Не сперма польется через головку, а сам орган разлетится к чертям собачьим от адского напряжения. Ник готов был поспорить, что вены на члене вздулись до предела, как и головка, которая увеличилась и стала безумно чувствительной.
– Больше…не надо, – как обычно тихо ответила девушка. – Много нельзя…
– Тогда пришла пора платить!
Фраза получилось жесткой, вырвалась самопроизвольно.
Но жалеть о сказанном было некогда.
Вожделение взяло верх над разумом.
Николай подался чуть назад, с замиранием сердца ощущая, как головка скользит по увлажненным складочкам. И снова вперед, срывая сдерживаемые пружины…
Марика не солгала, когда сказала, что ей не больно.
С её телом начали происходит метаморфозы с того момента, как мужчина положил руку ей на спину. Или раньше? Когда она поняла, что большой парень – другой?
Какой именно другой – думать было страшно.
Очень страшно…
Потому что если она окажется права…
Его кровь насыщала её быстро. А насыщая, наполняла новыми эмоциями.
Сначала даже Марика не поняла, что с ней происходит. Легкая истома возникла из ниоткуда. Обрушилась на неё прозрачным туманом. Вскружила голову изысканным ароматом.
Мужчина за спиной… Властный… Жесткий… Казалось бы, должна испугаться. Кричать в голос от страха. Но почему у неё в голове возникла непробиваемая уверенность, что он не причинит ей вреда?
И опять-таки его кровь…
Кровь многое говорила за его владельца. Кому, как ни Марике об этом было знать.
Рассказывали ещё, что когда происходит кормление, кормящий, получая в кровь вампирскую слюну, начинает испытывать сильнейшее удовольствие, в нем просыпается сексуальное желание.
Так же говорили и о кормящемся…
Неужели Марика столкнулась с этим самым феноменом?
Страсть для неё была пока неизведанным ощущением. Читала, слышала. И только. Никто, ни один мужчина не был способен разжечь в ней желание. Кто бы ни старался, она оставалась холодной. Больше думала о болезни и как выжить, а не о любовных приключениях.
А тут…
Что-то пошло по другому сценарию.
