Неизвестность пугала, но вместе с ней было и предвкушение.
Оказавшись связанной, я не чувствовала боли – лишь отголоски легкого удовольствия. Которое сама же могла усилить.
Непривычно.
Но то, что за мной наблюдает мужчина, мне нравилось. И его дыхание, которое слышала, нравилось тоже. И его голос с властными нотами. И осторожность, с которой он опутывал мое тело.
По сути, у меня не было выбора. Даже если бы я предпочла, чтобы он просто отымел меня в классической позе под одеялом, мое слово ничего не решало.
Но мне хотелось, действительно хотелось попробовать то, что он предлагал.
Я слабо представляла, что будет дальше. Но на интуитивном уровне понимала, что ему это даже нравится.
Нравится, что не задаю лишних вопросов. Нравится, что принимаю его желания без неприятия или брезгливости.
Нравится то, что он доминирует.
Стоп-слово… Мне кажется, если бы мои глаза были открыты, я бы увидела улыбку на губах незнакомца. Одуванчик – слово из прошлого, из того прошлого, где я могла позволить себе быть беззаботной. И где Белла с удовольствием собирала эти желтые кусочки счастья, чтобы сплести из них красивый венок.
Отбросила эти мысли.
Не здесь.
Не сейчас.
Неуместны.
Потом, когда все закончится, и сестра снова будет здоровой… Пока нужно сосредоточиться на работе.
Спрятала горькую усмешку, проглотила свой же укор в собственном лицемерии.
Даже сейчас, обнаженная, связанная, я мало походила на жертву, потому что с придыханием ждала слов того, кто купил меня для утехи.
Его пальцы прошлись по подбородку, очертили губы, заставив их приоткрыться. И да, я поняла, что это была подготовка, когда мужчина отдал новый приказ:
– А теперь отсоси мне.
Не совсем представляю, как справлюсь, но очень надеюсь, что меня не стошнит. Как-то же делают это другие. Я слышал от подруг, что им даже нравится, хотя и не очень-то верилось в то, что от члена во рту можно получить удовольствие.
И потом, у меня были связаны руки…
Хотя, рот свободен – а это самое главное.
Приоткрываю его, жду, что сейчас его тут же наполнят, и…
Голова немного кружится, остро чувствую натянутую веревку, которая начинает причинять между ног дискомфорт.
Сколько придется держать рот открытым – пару минут или больше? Неважно.
Надо сосредоточиться, надо выдержать.
Уже второй день, а потом…
Не сразу понимаю, что именно прикасается к моим губам – но становится тепло, скованность отступает от легких поглаживаний. А потом догадываюсь, и когда палец мужчины проникает в мой рот, встречаю его языком.
Скольжу по нему, чуть посасываю, обвожу по кругу, надавливаю языком на подушечку.
– Неплохо, – слышу сухую констатацию факта.
Палец выскальзывает из моего рта, проходится по моим губам, словно стирая помаду, которой там нет – с нажимом, грубовато, но как-то…
Не успеваю задуматься, не успеваю определиться в своих ощущениях, а потом становится не до них.
Звук пряжки ремня – как выстрел в висок.
Невольно затаиваю дыхание, чуть отстраняюсь, и с удивлением слышу свой стон, когда веревка между ногами натягивается сильнее. Немного сдвигаюсь вперед, и не могу сдержать новый стон. Он так громко звучит в этой оглушительной тишине, что я даже немного теряюсь.
– Распробовала? – звучит надо мной голос владельца, который внимательно следит за моими манипуляциями.
Он берется за веревку, которой обмотана моя шея, и заставляет приподняться и чуть склониться к нему.
– Ты можешь побаловать себя, когда доставишь удовольствие мне, – говорит строго он, и еще сильнее натягивает веревку, заставляя ту надавливать на сосок, а меня – проглотить собственный стон. – Только после этого, поняла?
Послушно киваю, и тут же веревка ослабевает, позволяя мне сделать глубокий выдох.
Но передышка длится недолго.
Я снова ощущаю, как что-то прикасается к моим губам, и на этот раз…
Неторопливые движения, размеренные, очерчивающие контур губ и дающие мне возможность понять – это уже не пальцы, а член.
Инстинктивно делаю глубокий вдох, но не чувствую неприятного запаха. Только тепло, капельки влаги, но это явно не смазка, еще не смазка, хотя член возбужден.
Скорее всего, он принял душ пред тем, как прийти ко мне.
И осознание этого преисполняет меня благодарности, а еще…
А еще я прикасаюсь языком к головке члена, что продолжает скользить по моим губам, продолжает дразнить, подготавливать…
Так странно, но мне не противно.
И когда он надавливает головкой на мои губы, заставляя раскрыть шире рот, я послушно делаю это.
И позволяю погрузиться члену, войти.
Но, видимо, это только проверка, потому что член выскальзывает из моего рта – кажется, еще более набухший, чем раньше, а я получаю новый приказ:
– Полижи его.
Немного сбивает то, что я в темноте и то, что я связана… Прикусываю губу, боясь, что не получится и ему не понравится, но…
Я практически осязаю его нетерпение. И чувствую взгляд, который жжет мои губы.
Несмело высовываю язык, и прикасаюсь к теплой и нежной коже. Начинаю скользить, чтобы понять и хоть таким образом измерить длину, и покрываюсь испариной. Он большой… когда он входил в мой рот, я вряд ли приняла половину…
Глотаю испуганный выдох и продолжаю движения языком.
Скольжу по длине, поднимаюсь к головке и начинаю кружить возле нее, иногда чуть впуская в свой рот.
– Твою мать… – слышу над собой чуть осипший голос мужчины, и становлюсь гораздо сильнее.
Ему нравится.
Ему нравится, а я…
Доставлять ему удовольствие мне нравится тоже. Нравится, что начинает делать движения, уже сам неглубоко проталкивая свой член, потому что ему не терпится оказаться внутри. Нравится, что он запутывается пальцами в моих волосах, немного массируя голову, а потом наматывая на кулак мои длинные пряди.
И мне нравится то, как резко он делает выпад вперед и все же в меня погружается.
– У тебя охеренный рот, – хвалит он.
Наматывает мои волосы еще больше, дает пару секунд привыкнуть к себе, а потом начинает вбиваться.
Резко и жестко.
Не делая больше поблажек и скидок.
Он просто трахает мой рот.
Но трахает с таким удовольствием, что я слышу его рваные выдохи и начинаю сама получать удовольствие.
