Гибкая, тонкая, не сдающаяся и упрямая, как тысяча демонов, Осинка разила противников деревянным мечом. Пот струился по лицу, заставляя волосы и свободную одежду липнуть к коже. Осинка внимательно следила за двумя соперниками, что пытались зайти со спины, предугадывала их действия, и если бы воины хана были умнее, то заметили, что идут прямиком в хитро расставленную ловушку.
– Великий, – прохныкала Степанида, отвлекая хана, и Бикбей не успел заметить контрудар, что провела северянка, разя мужчин. Если воины были бы на поле брани, траву уже оросили бы цвета их внутренностей. – Пойдём в шатёр, я замёрзла…
Тимур-Бикбей посмотрел в сторону поляны, где, нагло улыбаясь, праздновала победу Осинка, а проигравшие мужчины под улюлюканье пристыженно уходили в строй. Его бровь дёрнулась, и хан посмотрел на Степаниду:
– Иди… – бросил Бикбей и стал сбрасывать с себя халат.
– Но… – Степанида чувствовала, что надо остановить мужчину во что бы то ни стало.
Хан поднял палец, делая знак рабам и одновременно заставляя женщину замолчать. Любовница пискнула, когда слуги под руки подняли девушку и повели против желания в отведённое для наложницы место. Теперь Бикбею все равно на неё. Интерес разом угас, и она это поняла, досадливо закусывая губу, позволяя увести подальше, дабы не прогневить хана.
Тем временем воины возбуждённо заголосили, приветствуя великого.
Рождённый десятым сыном Оглыб-хана, слабым физически, не особо выделявшимся среди своих сверстников, хан научился не проигрывать, тренировался с раннего детства каждый день, невзирая на холод, голод, болезни. Учился у лучших. Его отправляли в услужение улусов по всей степи и даже в далёкий Китай.
Хоть Тимур-Бикбей любил драки, прекрасно понимал, что непобедимых воинов нет, поэтому любил и заговоры. Гибкость ума, возможность успокоения разума, когда другие терялись в ярости, и многие другие качества помогли выжить Бикбею из всех тринадцати братьев и наконец возглавить Орду.
Народ считал его небожителем, настолько умело хан обходил противников. Не веря в такое везение, приписывали его матери ведовство и то, что свела не одно стадо баранов, чтобы выкупить удачу своему сыну. На самом же деле он побеждал потому, что всегда был готов заплатить за победу любую цену, а за таких и духи стоят разом.
В планы Тимура-Бикбея входило разделение монголов. Жирным пятном ставка наросла на теле у сильных воинов. Часть улусов, что осела в Каракоруме, занималась одним – заговорами, а это привело к ослаблению войск в целом, потому как стало происходить такое, что слабые и хитрые сворой побеждали сильных. С этим Бикбей не был готов смириться, его великий улус платил кровью и потом, жил, как повелели предки, кочуя с места на место, нападал и грабил во славу монголов, а эти забыли наследие, стали разлагающимся скотами, способными только пожирать львиную долю, что зарабатывала Орда набегами да данью.
Хан верил, что не даст угаснуть цвету нации. Поэтому и объезжал бескрайнюю степь, проверяя союзников, выявляя противников, их слабые стороны, самостоятельно осматривая лежавшие у его великого народа под ногами территории. После недолгого пребывания в ставке хана Уруга Бикбей понял, что улус, подле которого они остановились, не поддержит разделения от Каракорума. Уруг твёрдо стоит на том, что разделение приведёт к такому расколу, что собрать под одни знамёна монголов, как это сделал некогда великий Чингис, боле не получится и советовал великому хану пересмотреть планы.
Это задело Бикбея, и он понимал: Уруга надо уничтожить. Слишком влиятельный Уруг реально мог встать против Тимура-Бикбея, объединив свои войска с частью монголов Каракорума. Жаль старика, он был другом отца и во многом помог великому хану возглавить несметное войско Орды. Огорчало, что придётся потерять такой сильный и смелый улус. Проигрыш на физическом уровне крал у него силы, и хану срочно требовался хоть какой-то выигрыш. Осинка улыбнулась, так улыбалась только эта женщина, и хану захотелось сделать её этой победой.
Бикбей обнажил свой меч. Улыбка на мгновение померкла у девушки, заставляя хана усмехнуться. Нет, не будет деревяшек, которыми дрались до этого. Это будет настоящая битва. Великий кивнул, приказывая дать северянке настоящее оружие. Мужчина почувствовал, как подтянулась и натянулась тетива луков его охраны. Осинка затравленно посмотрела на них. Взмах руки, охрана отступила, заставляя охнуть округу. Не слышно, чтобы доносился и звук с многочисленной ставки, не плакали даже младенцы. Только дождик чуть припустил, да гром раскатом огласил окрестность. Враги встали друг напротив друга.
Осинка уперлась ногами, присела, чтобы удобно отразить первую атаку, и внимательно наблюдала за передвижением противника. Хан расслаблен. Медленно прошёл вдоль, сорвал пару нервных шуток из толпы, на которые совершенно не обратил внимания. Поднял меч, плавно, медленно, словно не воин он вовсе, а танцор, двинулся ближе. Осинка неосознанно попятилась, наткнулась на живую стену, чем опять заработала несколько похабных улюлюканий и подалась в первую атаку. Враги пробовали друг друга.
Северянка гибкая, но не такая сильная. Хан понимал: надо следить за теневыми ударами, коими девушка умело пользуется. Бикбей вовремя увёл руку и выбил небольшой кинжал. Хан не удивился, что северянка тайно носит оружие и рискнула применить, сие означало, что девушка, как и он, готова платить цену за победу. Бикбей улыбнулся и перешёл в наступление. Несколько контратак, Осинка отступила. Хан заметил удивление на лице девушки, когда ей приходилось отбивать такие атаки и выпады, на которые реагировала скорее благодаря хорошей интуиции, нежели привычным правилам боя северного народа. Это новые для неё приёмы. Враги проверяли друг друга.
Дождь пошёл сильнее, замедляя движения. Хан сделал шаг, открывая бок, и Осинка использовала возможность. Выпад вперёд, режущий удар, но оружие прошло вдоль ткани, со смаком разрезая рубаху. Живая стена вздрогнула.
Хан одной рукой сорвал одежду и сбросил, оставаясь полуголым. Он заметил, как загорелись глаза северянки, как она рассматривала шрамы на его теле. Осинка облизала губы, вызвав у хана смешок. Смахнула влагу, налипшие волосы с лица и ответила кривой улыбкой, кивая на тело великого. На мгновение Бикбей проследил за взглядом, отмечая, что северянка довольна тем, что все же задела его кожу и на боку проступила кровь. Улыбка померкла, и Тимур-Бикбей перестал заигрывать. Хан не может быть побеждён. Удар. Удар. Молниеносно выбил оружие, уронив девушку в грязь. Снова отошёл, позволяя Осинке подняться на ноги. Теперь северянка пылала гневом, теперь она готова на все. Смотри, хан, смотри внимательно, достойна ли она того, для чего ты её избрал.
Великий расставил руки в стороны, приглашая к атаке, показывая незащищённый живот, и Осинка, взвизгнув от злости, понеслась на него. Хан позволил мечу пройтись по касательной, намеренно раня себя ещё больше. Женское тело врезается в скалу. Он заплатил кровью, вынужденная жертва. Теперь Осинка зажата, хоть и нанесла удар, не может и двинуться. Бикбей с жадностью, яростью и диким восторгом, что сливается с разбушевавшейся стихией, смотрит на северянку, замечает не менее дикий огонь в её глазах. Он ждал хода, и девушка не разочаровала его, с силой вцепилась в грудь зубами в желании стереть улыбку победителя. Лёгкий удар головой в нос – и Осинка упала в его руки без сознания. Великий хан легко закинул поверженную на плечо и под дикое скандирование возбуждённой толпы унёс к себе в шатёр.
