Он покружил пальцем у входа, чувствительно надавливая на него, но не проникая внутрь до тех пор, пока она не впилась ногтями в его плечи, молчаливо требуя большего. И тогда он вогнал в нее палец, а следом – ещё один, ощущая, как она жадно сжимает их собой.
Его терпения хватило ненадолго. Потрахав ее пальцами, он дождался момента, когда Леся стала открыто стонать, и резко потянул вниз молнию на брюках.
Он вошёл в нее резко, грубо насадив на себя одним движением и даже не избавив ее от белья, а так и оставив трусики сдвинутыми вбок. Никакой нежности, никаких игр, только животный инстинкт, под действием которого он брал то, что хотел, а она совсем не сопротивлялась.
Он трахал ее быстро, мощными толчками проникая внутрь, и ощущал, как ее руки путаются в его волосах, требовательно тянут их, умоляя ещё скорее, сильнее, глубже. И он охотно давал ей то, чего она хотела.
Ее чувственный стон стал последней каплей для его терпения. Натянув Лесю на себя последним резким движением, он кончил следом с глухим стоном.
И внезапно понял, что даже не воспользовался презервативом.
Объятый ужасом, он отступил от Леси, ощущая, как она без поддержки его рук бессильно сползает на пол, но не пытался ее подхватить. Просто стоял и, пытаясь выровнять дыхание, думал о том, что сделал то, чего хотел – воспользовался ей – и теперь мог считать себя удовлетворённым, но ничего подобного не испытывал.
Только полный раздрай, в котором смешалось столько всего, что внутри творился настоящий ад.
Последняя мысль, мелькнувшая в его голове прежде, чем он стремительно выскочил в коридор, была о том, как теперь Леся поступит с тем, другим мужчиной, после того, как позволила ему оттрахать себя, как последнюю шлюху.
И что-то говорило Джеку, что дальнейшее развитие событий ему не понравится.
***
Олеся подставила лицо под прохладную воду. Она стояла под душем и пыталась думать о чём угодно, но только не о случившемся.
Ни единого ответа на миллиард вопросов, лишь новые сомнения и колебания. И воспоминания, с которыми бороться было невозможно.
Она переспала с мужчиной, имени которого не знала. Не знала, как он выглядит, чем увлекается, что любит или не любит. Но не жалела об этом ни секунды. Напротив, сейчас, когда знала, что рано или поздно они вновь встретятся в тёмной комнате, испытывала предвкушение и желание, чтобы это случилось как можно быстрее.
Когда она покинула ванную, долгое время просидела на постели, подогнув под себя одну ногу. Тело ещё помнило о касаниях Джека, о его требовательных поцелуях и движениях на грани с грубостью. Она никогда раньше так ни с кем не занималась сексом. Не позволяла брать себя, причиняя лёгкую боль. И даже не догадывалась, что ей это может понравиться. Даже следы на теле, оставленные пальцами Джека, сейчас вызывали лишь новые волны возбуждения.
Разорвавший тишину комнаты звонок мобильного прозвучал так внезапно, что Леся вздрогнула. А когда увидела на дисплее входящий вызов от Артура, закусила нижнюю губу, размышляя, стоит ли отвечать.
– Алло, – всё же решившись, подняла она трубку.
– Привет. Я тебя не отвлекаю?
– Нет. Не отвлекаешь.
– Чем ты сейчас занимаешься? – в голосе Артура послышалась та самая ленца, которая уже стала для неё легко узнаваемой.
– Собираюсь отправиться к своим орхидеям.
– У меня есть другое предложение. Встретишься со мной через пару часов?
Олеся сделала глубокий вдох. Снова сомнения, на этот раз ещё более сильные. Если её предчувствия не обманывают, и Джек и вправду о чём-то догадывается, сейчас она может совершить тот шаг, который сыграет против неё.
– Не могу, извини. И, Артур…
– Да?
– Я хотела тебе сказать, что у меня есть… любимый мужчина.
Возникла пауза. Олеся не знала, чем она наполнена со стороны Артура – удивлением, разочарованием или же безразличием к сказанному. Сама же она испытывала настоящий фейерверк эмоций от того, что только что произнесла. Нет, конечно, Джек не был её любимым мужчиной в том привычном смысле, который обычно вкладывают люди в подобные эпитеты. Но и равнодушной она к нему определённо не была.
– Разве это что-то меняет? – уточнил Артур, и теперь в его словах Олесе почудился смех.
– Это меняет всё.
– Отнюдь. Мы же с тобой ничем таким не занимались, за что можно было тебя обвинить в измене любимому мужчине.
Леся, с губ которой уже готовы были сорваться слова прощания, вскинула брови.
– И всё же… я не думаю, что ему будет приятно знать, что я хожу на встречи с чужим мужчиной.
– Значит, он до сих пор не знает, что мы с тобой уже встречались?
Насмешка в словах Артура показалась Олесе ещё более явственной.
– Не знает. И как ты успел заметить, мы ничем не занимались.
Он мягко рассмеялся в ответ на её слова, Леся же не понимала, что именно испытывает. Знала лишь, что ощущает себя глупо.
– На самом деле, я звал тебя не просто так, Олеся. Хотел попросить помочь.
– Помочь? В чём именно?
– Узнаешь, когда встретимся. Это не телефонный разговор. Но чтобы у тебя не было никаких проблем, приезжай со своим любимым мужчиной на эту встречу. Такие условия тебе подойдут?
Олеся сделала глубокий вдох. Даже представить, что Джек согласится на подобное, было сродни абсурду.
– Я подумаю. И поговорю с ним. Если он не будет занят, то мы приедем.
– Договорились. До встречи, Олеся.
– Всего хорошего, Артур.
Она быстро отключила связь и, нахмурившись, посмотрела на телефон, будто подозревала, что тот вновь оживёт входящей мелодией звонка от Артура.
Нужно было очень хорошо продумать, о чём говорить с Джеком в тёмной комнате, когда он позовёт её туда в ближайшее время. Вернее, если позовёт.
В последующие два дня Олеся была занята двумя делами – оранжереей Джека и тем, чтобы уговорить Вадима отправиться к своему хозяину и настоять на встрече от её имени. Нет, она понимала, что после случившегося во время их последнего «свидания» Джек может вновь захотеть её не видеть какое-то время, но… чёрт бы всё побрал! Они занимались любовью, они сгорали вместе от страсти, когда он брал её, а она так открыто ему отдавалась… и вот теперь снова отчуждение. Молчание, находиться в котором Олесе было невыносимо.
– Через десять минут вы можете пройти в тёмную комнату, – храня на лице безмятежное выражение, проговорил Вадим, когда Леся уже отчаялась услышать положительный ответ.
– Спасибо, – буркнула она, чувствуя, как радостно забилось её сердце.
И в то же время душу заполонила тревога. Джек за эти дни мог что-то решить относительно их дальнейших отношений, и сейчас Олеся, вполне вероятно, услышит свой «приговор». И так никогда и не узнает, кто же скрывался под маской незнакомца.
