Радость от того, что он приехал, и что снова она может смотреть на него, то вспоминая уже знакомые черты, то узнавая новые, затмила все остальные чувства.
– Давай. Я бы тоже очень хотела… всё прояснить.
– Ты приезжала ко мне. – Он не спрашивал, констатировал очевидный факт. – И… встретила там Алису.
– Она не представилась.
Нехорошее предчувствие, что та женщина, которую, как теперь стало ясно, звали Алисой, всё же является женой Шервинского, прокралось в мысли, отравляя их и разнося эту отраву по венам. А что если Артур под словами «хочу всё прояснить» имел ввиду совсем не то, что и она? Что если он сейчас скажет, что женат и что они с женой счастливы?
Нет, это глупость. Самая настоящая глупость.
– Её зовут Алиса. Это мать Маргариты.
– Но… кажется, ты воспитывал дочь один? – удивлённо спросила Леся. – По крайней мере, я ничего не знала о матери Марго.
– Да, я воспитывал её один. Алиса вручила мне дочь, когда та родилась, после чего исчезла из наших жизней. Тогда я был недостаточно для неё богат. – Шервинский скривился, как будто вспомнил о чём-то крайне мерзком.
– И что она делала возле твоего дома сейчас? Она сказала, что вы женаты.
Теперь Артур усмехнулся, но усмешка вышла кривой.
– Мы не женаты. И женаты никогда не были. Я вообще до недавних пор был уверен, что никогда не женюсь. Пока не встретил ту женщину, рядом с которой снова стал живым.
Он произнёс эти слова, и Олеся сделала судорожный вдох. Он ведь говорил о ней, в этом она уже не сомневалась. И когда Артур шагнул к Лесе и, обхватив её плечи руками, сжал так, будто этим давал понять, что не отпустит никуда и никогда, всё, на что ей хватило сил, смотреть на него и ждать.
– Когда Марго не стало, я хотел только мести. Сейчас – я хочу жизни. С тобой, с нашими детьми, которых ты мне родишь. С твоими родными, о которых я тоже хочу заботиться. Я уже говорил тебе, но готов повторять это снова и снова – я люблю тебя. И всегда хочу быть рядом.
– Артур… – Олеся выдохнула его имя, и это было тем единственным, что она могла сделать. Шервинский просто накрыл её губы ртом, а через мгновение все её мысли, все сомнения и тревоги исчезли, замещаясь сладостным головокружением. Он сказал, что рядом с ней хочет жизни, она – знала, что не может быть живой без него.
Вцепившись в плечи Артура, Леся ответила ему со всем тем жаром, который сжигал её изнутри. Отдавая всю себя во власть того, кто когда-то был всего лишь её незнакомцем. Шервинский шагнул к двери, после чего прижал Олесю спиной к ней, продолжая жадно целовать. Их языки сплетались, дыхания не хватало, но Леся не обращала на это внимания. Ей хотелось только чтобы это не заканчивалось. Чтобы не исчезло через мгновение, не оказалось выдумкой.
Однако мужчина, который так жарко и жадно её целовал, определённо не был плодом её воображения. Он был из плоти и крови, и он принадлежал только ей.
Как они оказались в спальне, где царил полумрак, Олеся не помнила, но как только темнота окутала их, поняла, что все чувства стали иными. Обострёнными, яркими, живыми. Так было всегда, когда рядом находился Джек. И сейчас он тоже угадывался в чертах Артура – её Чёрный пират, что украл покой Леси и её сердце впридачу.
– Джек, – выдохнула она в губы Шервинского, стоило только ему стянуть с неё халат и оставить перед ним совершенно обнажённой и… беззащитной.
– Да, моя Леди? – В голосе Артура слышалось такое неприкрытое возбуждение, что у Олеси по телу прошла волна дрожи.
– Я тебя хочу.
Она попыталась стащить с него пиджак, но Шервинский не дал ей этого сделать. Мягко убрал руки, опустился перед Лесей на колени. Она испытала такой шквал эмоций, что снова забыла как дышать. Джек же подался к ней, положил одну ногу Олеси себе на плечо, понуждая схватиться за его плечи. Когда горячий язык провёл по её возбуждённому лону, она застонала от удовольствия. Одновременно вновь нахлынуло стеснение, и этот коктейль возбудил настолько, что кровь разнеслась по телу с огромной скоростью.
– Дже-е-ек!
Хотелось кричать от яркого наслаждения, сконцентрировавшегося внизу живота. Они были одни, никто не мог им помешать, и сейчас все грани были призрачными, стирающимися от каждого касания к её телу.
Язык Артура скользил вверх и вниз, то останавливался на напряжённом клиторе, и тогда Олеся с силой закусывала губу, чтобы сдержать стоны и крики, то прикасался к узелку плоти мягкими плавными касаниями. В этот момент Леся притягивала к себе голову Артура, потиралась о него, как кошка.
Он оставил её слишком поспешно и резко, понуждая вынырнуть из сладостного плена. Леся покачнулась, вставая прямо. Дурман растекался по телу, очертания Шервинского, что яростно стаскивал с себя одежду, казались расплывчатыми.
– Ляг на кровать! – едва ли не рявкнул он и, когда Олеся исполнила его полуприказ, подошёл к ней и раздвинул её ноги. И Леся снова запылала в огне предвкушения и невероятного возбуждения, больше похожего на похоть. Он стоял перед ней, в то время, как Олеся была полностью открыта его взору. Она снова чувствовала, что сейчас контроль полностью принадлежит Джеку, но в то же время ощущала и то, что власть над Артуром в её руках.
Он опустился на колени между её распахнутых ног, подтащил её к себе за бёдра и одним движением заполнил Олесю собой. Внизу живота разлилось сладостно-болезненное ощущение. Как раз такое, от которого удовольствия стало слишком много, оно едва не переливалось через край.
Джек начал брать её – чуть грубовато, резко и быстро. С силой насаживал на себя, входя на полную глубину, чтобы через мгновение выйти и снова ворваться в сочащееся влагой лоно.
Леся металась под ним, вцеплялась пальцами в простынь, комкая ту в руках. Хрипло кричала, не сдерживаясь. И когда не смогла больше сдерживать ту волну удовольствия, которая мгновением позже затопила её с головой, выгнулась дугой и сжала Джека собой.
Он остановился, надсадно дыша, дал ей возможность сделать несколько глотков воздуха, после чего вышел, но лишь для того, чтобы перевернуть Олесю на живот и, снова потянув за бёдра к себе, вбиться в её тело опять.
И вновь Леся только и могла, что кричать от наслаждения, чувствовать в себе Артура и комкать сбившуюся простыню в пальцах. Ладонь Джека легла на её спину, нажала на лопатки, заставляя опуститься грудью на постель. Соски прикоснулись к чуть шершавой ткани, от этого возбуждение стало нарастать снова.
– Поласкай себя, – выдохнул Артур, и Олеся положила пальцы на клитор. Чуть опустилась вниз и задела влажный член, который так и продолжал входить в неё быстро и яростно. Начала растирать тугой напряжённый узелок, сначала едва прикасаясь к нему, после – всё ускоряя движения и темп, пока снова не почувствовала, что вот-вот кончит.
– Давай вместе, – взмолилась она прерывистым голосом. – Сейчас… с тобой…
И в следующее мгновение тело снова пронзила судорога наслаждения, выбивая из груди Леси длинный стон. Артур стал трахать её быстрее, ему хватило нескольких движений, чтобы присоединиться к ней. Он с силой сжал бёдра Леси, наверняка оставляя на них следы от своих касаний, но ей это нравилось. Нравилось знать, что на коже будут отметины принадлежности ему одному.
