Встала под душ. Горячие острые капли успокаивали и возвращали к жизни. Что ж, Лидия Павлова, с первой брачной ночью тебя! Ты ее так ждала. За что он со мной так? За что?!! Получается, просто тупо поимел, грубо изнасиловал! Я опустилась на кафельный пол. Заскулила тихонько. Потом хлынули слезы. Не знаю, сколько времени я рыдала. Зато стало легче. Боли физической я почти не чувствовала из-за стресса. Душевная тоже стала меньше. Вместо нее появилась злость. Я решительно поднялась, накинула халат Клима. Черт, у меня ведь нет никакой одежды! Ни верхней, ни нижней. Выпорхнула из дома в свадебном платье и туфельках в надежде на новую жизнь. В ноябре уже холодно, лежит снег, но мы все время были на машинах. Только когда подъезжали к значимым местам и выходили из лимузина, Клим заботливо накидывал на мои плечи белоснежную накидку из искусственного меха, которую прикупили в свадебном салоне. Удивительно, но весь день я не чувствовала холода. Дверь ванной я открыла пинком. Вошла в спальню, спросила:
– Есть какая одежда? И… обувь?
– Зачем тебе, малышка? Захотела уйти от мужа?
– Захотела уйти от чокнутого садиста. Ты болен, Клим! Больной, сумасшедший придурок! Дашь одежду?
– Дорогая, ты в моем халатике выглядишь очень мило…
Клим был пьян и отвратителен.
– Черт с тобой! – ответила я. – Обойдусь без дурацких шмоток.
Я направилась в прихожую. Клим не верил, что я уйду вот так просто, полуголая. Но я была полна решимости. Пусть выгляжу нелепо: в белых туфельках и банном халате. Во дворе стоит "пыжик", на нем и уеду. Жаль машину, но придется вернуть, не хочу, чтобы в моей жизни хоть что-то напоминало об этом уроде. Когда выходила наружу, услышала злобный выкрик:
– Зря стараешься, детка! Как будешь готова вернуться, позвони. А ты обязательно это сделаешь!
Я выскочила на ноябрьский холод. "Пыжика" мы не загнали в гараж, оставили на въезде, у ворот. До города ехать, конечно, не пять минут, но в машине тепло. Придется разбудить Федору. Она начнет ныть и обвинять во всем, естественно, меня, а не расчудесного Клима. Что ж, расскажу, как было дело, со всеми подробностями. Понимаю, тетя еще нестарая, радовалась, не раз говорила: "Если ты, Лидушка, рано замуж выйдешь, то, может, я еще свое счастье устрою". Если ей буду мешать, сниму квартиру, устроюсь на работу, все равно универ в прошлом. Занятая мыслями, добежала до ворот, даже не замерзла. И с удивлением заметила, что "пыжик" не один. Рядом стоит еще один автомобиль. Странно! Когда мы приехали, было пусто. Не могла же я не заметить огромный джип! Но в дом никто не входил! Я с изумлением обернулась на особняк и замерла. На третьем этаже горел свет. И в одном из окон был виден силуэт. Видимость, конечно, никакая, но сомнений не было: в таинственной комнате находился мужчина. И это был не Клим! Мой однодневный муж выше ростом и у него не имелось бороды. Да что вообще происходит? Впрочем, меня это уже не касается! Прочь из странного дома, чокнутого мужа-ублюдка и всех его тайн… Плевать, если он он сам – Синяя борода и прячет в замурованных комнатах бородатых мужчин. Я нажала кнопку, открывающую ворота, нырнула в "пыжика" и нажала на газ…
Лида
Валил снег – мокрый, холодный. Кажется, я ощущала каждой клеточкой эту противную сырость, несмотря на то, что находилась в уютном салоне. Да, в "пыжике" сухо и тепло. Это в душе у меня тоска, сырость… и боль! Рвущая сердце и душу на части, в куски, в лохмотья. Я уже сейчас знала: разбитое сердце не склеить, порванную душу не подлатать. Даже если найдется самый чудесный мастер, что исцелит мои сердечные раны, "шрамы" в душе останутся навсегда. И было еще одно чувство, от которого я отмахивалась, как от назойливой мухи, даже махнула рукой. Любовь! Я любила Клима. Любила даже сейчас, после всего, что он сделал. Точнее, любила Клима, который был "до", потому что моя жизнь треснула и разделилась на две части "до" и "после".
Да, я влюбилась в него с первого взгляда, ни на что не надеясь, ни на что не рассчитывая. Это была лишь искра, но Клим превратил ее в огонь, в пожар, который до сих пор колыхает во мне и я сгораю в нем, словно мотылек, что стремился к свету, а оказался на жертвенном огне.
Жертва! Именно ею я ощутила себя сегодня. Не знаю, кто эта Фея, но было ощущение, что все ради нее, и меня ей принесли в жертву. Так кто же она? Любимая Клима? И.. ее больше нет? Он хотел меня сделать заменой, но.. я не оправдала надежд?
Внезапно жалость пронзила сердце. Я резко бросила все, сбежала от своей любви, не сделала даже попытки разобраться во всем и помочь любимому. Ох, будь тут Танька, задала бы она мне жару за такие мысли. Может, и врезала бы в ухо, за то что я – безвольная, тряпка. Стала бы орать: "Ты с ума сошла, Павлова! Ты – не тряпка! Ты – смелая. Вспомни, как в восьмом классе по карнизу пятого этажа на спор прошла!" Я улыбнулась воспоминаниям и мыслям о подруге. Но Таньки рядом нет. И тот карниз – крохотный бортик по сравнению с тем, что сейчас со мной происходит. Это другая высота, и я не смогу ее взять. Потому что чертова страсть, испепеляющая моё сердце, сильнее разума, сильнее смелости и самосохранения. Я ни о чем не жалею, потому что крохотный кусочек счастья, подаренный Климом, нужен мне был как воздух. И я снова хочу пережить это заново, даже если ужасная боль снова будет разрывать мое сердце…
Я вернусь, Клим! Вот только сейчас вереница грузовиков на встречной умчится прочь, и разверну "пыжика". Но как же много этих огромных машин, какие они длинные. Не в силах унять нетерпение, я прибавила газу, рванула вперед.... С трудом успела затормозить, увидев жест гаишника. Черт! Превысила скорость, а у меня даже денег нет, которые за минуту решили бы проблему. Подала документы. Оказалось, все в полном порядке. Но страж дорог смотрел на меня с подозрением. Неудивительно! Я ведь в банном халате, с влажными волосами!
– Разрешите осмотреть вашу машину!
– Хорошо. Только можно быстрее, я очень тороплюсь. Штраф… я заплачу его обязательно…
Но гаишник не торопился. Осмотрел багажник, залез в салон и стал что-то искать. Внезапно вытащил из-за сиденья пакет с белым порошком. Довольно ощерился:
– Тааак, что это у нас тут? Похоже на героин.
Понюхал, утвердительно кивнул и велел:
– Пересаживайтесь в мой автомобиль, гражданка Павлова. Наркота не в моей компетенции, но доставлю, куда заслужила.
Он грубо схватил меня за локоть, протащил по мокрому снегу, запихнул в свою машину. Пригрозил:
– Будешь рыпаться, надену наручники!
– Это… это какая-то ошибка, недоразумение.
– Разберемся, гражданочка…
Полицейский автомобиль двинулся. Я почувствовала резкую боль в голове. Перед глазами все плыло. Несколько минут назад думала, что хуже и быть не может. Ан нет! Может! Тешила себя надеждой: в пакете не наркотики, а.. соль, порошок, мел… И в то же время понимала: там действительно героин. И его подбросил человек, который сегодня стал моим мужем. За что ты так со мной, Клим?! За что!!!! А ведь еще минуту назад я была готова многое понять и все простить! Как же права ты, Танька! Эх, надо было тебя раньше слушать. А сейчас уже поздно. От ощущения полной безысходности навалилась такая тоска, что сказать страшно. И равнодушие. Мне было все равно, что со мной будет дальше. Слез не было. Я молча смотрела в одну точку. Даже суровый гаишник не выдержал, выдавил капельку жалости:
