– Правда? – Максимка моментально проснулся и подскочил с постели. – Аня а он страшный, этот инфаркт?
– Страшный!
– Тогда пускай ее не только схватит, но и утащит! – обрадовался Макс. – Она злая!
– Не злая, а строгая. Я не желаю, чтобы Юлии было плохо. Так что пойдем.
– Отнеси меня на ручках, – заныл наглец. – У меня ножки еще не проснулись.
– Ладно. Забирайся ко мне на спину.
Максимка обхватил меня за шею, ногами за талию, и мы отправились в его детскую. Было тяжеловато, пять лет пацану все-таки. Вздохнула. Максимка это заметил, сочувственно спросил:
– Тяжело?
– Угу..
– А ты язык высунь, легче будет.
Хитер мелкий, да и я не лыком шита. Предложила:
– Пусть я не сильная. Но самая быстрая. Спорим, быстрее тебя до детской домчусь?
– Нет, я быстрее!
Малыш проглотил наживку, соскользнул с моих плеч и ринулся по длиннющему коридору. Я за ним следом. Чтобы не раскусил, старалась подыгрывать, делала вид, что не могу опередить. Максим радовался, еще набирал скорость, я тоже мчалась быстрее. Внезапно одна из дверей распахнулась. О, нет! Я врезалась прямо… в Романа Львовича. Зажмурила глаза, боясь неминуемого падения. Но Сероглазый оказался силен. Выстоял сам и сумел удержать меня. В крепких руках было так уютно, хотелось, чтобы он не отпускал меня никогда. Роман Львович и не спешил. Мы замерли. Что происходит? Скромница Анечка и суровый бизнесмен теряют головы, если оказываются рядом, выпадают из реальности, словно оказываются в особом мире, где только они двое.... Вот и сейчас он не сводит с меня взгляда. Чувствую его взволнованное дыхание, слышу, как громко бьется сердце. Поднимаю голову, смотрю прямо в серые глаза. В них.. нежность. Или мне кажется? Нет, так и есть! А – еще страсть, желание, которое Сероглазый сдерживает с трудом. Мы не сразу замечаем Юлию и Кирилла, что появились в коридоре и пялятся на нас.
– Обалдеть! – воскликнул Кир. – Места другого не нашли, кроме общего коридора?
– Роман Львович, Кирилл прав, неподобающе так вести себя в общественном месте, – ехидно, с презрительной улыбкой заметила гувернантка.
– Господин Беляев помог мне не упасть и всего-то! – попыталась я прояснить ситуацию.
Сероглазый выпустил меня из крепких рук. Глаза его внезапно стали холодными как лед. Тоном, не терпящим возражений, произнес:
– Это – мой дом. Я вправе здесь делать все, что захочу. Если кого-то что-то не устраивает, можете покинуть особняк незамедлительно.
Кирилл и Юлия не сказали ни слова и молча спрятались в своих спальнях. Они знали Сероглазого лучше меня, побоялись дальше возражать и быстро ретировались.
– Вас, Анна, жду в кабинете после завтрака.
Вот так сухо, командным тоном, словно и не было волшебных мгновений секунду назад.
…Воскресенье. Завтрак подали позднее обычного. За столом – напряженная атмосфера. Юлия и Кир обижены, едят молча. Дети чувствуют негатив, что витает в воздухе, видят угрюмые лица взрослых и тоже почти не разговаривают. Роман Львович первым выходит из-за стола. Я отодвигаю тарелку, отправляюсь следом. Догадывалась: разговор пойдет о моей дальнейшей судьбе.
Я оказалась права. Роман Львович предложил присесть на стул в его кабинете и сказал:
– Анна, вы просили работу. Готов вам ее предложить. Вчера за вас просила Инна. Сегодня вы носились с моим младшим сыном по коридору. А, ночью, как доложила охрана, Максим ночевал с вами…
Сердце рухнуло вниз. Слышала от Зои Семеновны, что Юлии тяжело одной, нужная вторая гувернантка… И мечтала об этой должности, надеялась. Но теперь, похоже, все накроется медным тазом. Виноватым голосом произнесла:
– Виновата! Но детям так не хватает…
– Так не хватает веселья, шуток, ласки! И вы принесли это в дом! –неожиданно сказал Роман Львович. – К тому же я видел на записи: вы обнимали Максима, просыпались, поправляли ему оделяло. Смотрели на него с нежностью и даже поцеловали! Сыграть подобное не под силу и гениальной актрисе. Уверен, вреда детям вы нанести не способны, и хочу предложить вам работу в этом доме в должности…
– Гувернантки?! – я даже подскочила на кресле.
– Нет! – остановил мой порыв Сероглазый. – Гувернанткой останется Юлия Александровна. У нее два высших образования, она прошла несколько дополнительных программ за рубежом, знает о детях все. Вам же я предлагаю должность няни!
– Что? – выдохнула я. – Прикажете детям носы вытирать? Они уже сами в состоянии это сделать. И, поверьте, я способна на большее.
– Вы правы. Носы вытирать не нужно. А вот проследить, надели шапку или нет, помочь утром одеться, проехать с ними по магазинам, отвезти в гости к приятелям. Все это на Юлии Александровне было. С сегодняшнего дня – входит в ваши обязанности.
– Что же тогда делать Юлии?
– Следить за образовательным процессом, за тем, как обстоят дела в школе, оказывать помощь в выполнении домашних заданий, отвечать за культурное, духовное развитие детей.
– Но…
– Вы согласны на должность няни, Анна?
– Да, – выдохнула я.
– Отлично. Оформим все позднее. К выполнению обязанностей можете приступать незамедлительно.
Господин Беляев резко замолчал, давая понять: разговор окончен. Как же я зла на этого человека. То обнимает меня в коридоре, то разговаривает сухо. И как же я счастлива – пусть няня. Зато есть работа. И Сероглазый рядом! В кабинет вошла Юлия Александровна.
– Хотели меня видеть, Роман Львович?
– Да. Вы просили помощницу. Теперь она у вас есть. Это Анна.
Глаза гувернантки вспыхнули злобой:
–Я думала, девушка будет отобрана в хорошем агентстве, с рекомендациями. Простите за дерзость, но Анна не имеет тех достоинств, которые необходимы при работе с вашими детьми.
Я не выдержала, прервала:
– Возможно вы, Юлия Александровна, состоите из одних достоинств. Но все же имеет один недоставок. Очень серьезный для вашей работы.
– Какой? – проявил интерес Беляев.
– Она не любит ваших детей! И они ей отвечают взаимностью.
Я вышла из кабинета. Гувернантка догнала меня через минуту. Резко схватила за плечо, прошипела прямо в лицо:
– Ты как такое могла сказать? Если бы он меня с работы выгнал? Явилась неизвестно с какой помойки. Всем понятно: ты к Роману клинья подбиваешь, пользуешься тем, что с Ритой похожи, в загс миллионера утащить хочешь. Прибила бы тебя, бомжиха проклятая.
Юлия готова была, в самом деле, замахнуться на меня планшетом, что держала в руках. Этого я терпеть не собиралась. Посмотрела прямо в глаза рыжей и жестко произнесла:
– А чего ты так злишься? Сама того же хочешь да не получается? Это твои проблемы. Ко мне лучше не лезь, не цепляйся!
