Мария рывком сорвала железную крышку и заглянула вовнутрь. Увы, только ветхая лестница виднелась из непроглядной темноты. Вцепившись дрожащими руками в рыхлую землю, девушка стала опускаться, но неожиданно противную тишину разрезал оглушающий треск, и англичанка рухнула на бетонные плиты. По затылку заструились теплые капли крови, в шею словно вонзились тысячи голодных ос. С трудом поднявшись, Кристин огляделась: только тьма, тьма и тьма. Стряхнув с куртки прилипшие куски грязи, молодая женщина включила фонарь и принялась аккуратно пробираться по камням. Простой тоннель, ничего особенного. Вдруг взгляд Марии упал на огромный булыжник размером с человеческий рост, а из слоев пыли показалась невзрачная, потертая кнопка. Как девушка и ожидала, камень сразу же стал раздвигаться в стороны только от одного нажатия.
– Добро пожаловать, – раздался хриплый, резкий голос, и Кристин, едва не вскрикнув от неожиданности, замерла на пороге: – Не бойся.
Англичанка медленно вошла в темное помещение, освещенное лишь тусклым светом лампады. Никаких биороботов, страшных машин, механических приборов, только немолодая женщина с отвратительной внешностью сидела на груде порванных пестрых простыней. Седые волосы старухи в полном беспорядке разметались по плечам, создавая ореол для узкого, сухого лица, где особо выделялись глубокие ярко-зеленые глаза под сводом неестественных синих ресниц. Тонкие алые губы растянулись в хищной улыбке, обнажая несколько золотых зубов. Незнакомка неуклюже поднялась, и два браслета зазвенели на запястьях, а шаги босых ступней утопали в меховом ковре. Мария невольно попятилась, когда костлявая рука скользнула по ее плечу.
– Я – Мардж Хендерсон. Рада тебя видеть, – старая леди грациозным движением указала на некое подобие дивана и все с той же элегантностью потянулась за серебряной чашкой с мутной жидкостью: – Выпей. Это успокоит и придаст сил. Ну же, смелее. Я не яд тебе налила, а простой чай, – Кристин с опасением взяла стакан: и вправду, пахнет обычными травами. Пригубив питье, девушка задумчиво взглянула на приветливую, странную «хозяйку».
– Благодарю за столь теплый прием, но…
– Подожди, – тихо пролепетала Мардж, сделала последний глоток, и, отставив посуду, уже серьезно взглянула на новоприбывшую: – А теперь давай перейдем к делу. Если я правильно поняла, ты готова убить Мундибруна? – Кристин лихорадочно кивнула и едва заметно улыбнулась.
– Готова. Что для этого нужно делать?
– Ничего особенного, просто вонзить клинок в самое сердце. Я помогу тебе попасться на глаза профессора, привлечь его внимание, а дальше действуй по своему усмотрению. Когда президент будет мертв, добыть таинственный свиток не составит труда. Надеюсь, ты справишься, ну, а если нет, твой собственный прах и прах муженька уничтожат ультрафиолетовые лучи, причем, живьем, – на последней фразе в голосе Мардж послышались деспотичные нотки, а в глазах блеснули злобные, яростные молнии.
– В резиденции этого тирана почти всегда прибывает Ригззи Ли, и ей слишком хорошо известно мое лицо. Если она узнает, что я все еще жива и не покинула Бездну… Смерть меня не страшит, но умереть от рук сумасшедшей докторши, в клетке, под огромными микроскопами – глупо, ведь так?
– Не волнуйся. Тебя никто не узнает, – под шелест своих юбок Мардж проследовала к небольшому столику, заваленному медицинскими принадлежностями. Аккуратно взяв крохотный флакон, наполненный зеленоватой жидкостью, старуха одни движением сорвала крышку и опустила вовнутрь шприц: – Ложись, – мисс Хендерсон кивком головы указала на узкую белоснежную кровать, и, заметив испуганный, недоверчивый взгляд гостьи, чуть ли не насильно затолкала ее на лежанку: – Расслабься и не двигайся. Только один укол – и твоя внешность полностью изменится, – Мария сделала еще одну попытку вырваться, поскольку отлично понимала, что, скорее всего, эта старуха желает обратить ее в биоробота, но ничего не получалось: тело, будто железные оковы, не хотело двигаться, и спустя несколько мгновений девушка почувствовала странную сонливость. Она плотным покрывалом скользила по глазам, судорожно сжимала губы, раскрывшиеся в крике протеста, и, наконец, сделала свое решающее движение. Все заволокло туманом, беспроглядным, темным и ужасным, и только вдали слышались чьи-то стоны.
Боль… Ее было слишком много, в каждом вдохе, в каждой мысли, в каждом чувстве. Кристин попыталась пошевелиться, но очередная волна холода пронзила все внутри и внезапно заскользила по лицу. Как и тогда… Только в Англии эти ощущения омывались горечью, огнем, а сейчас по щекам стекали судорожные ледяные волны. Неожиданно все резко затихло, пустота, бродившая по разуму, исчезла, и девушка смогла открыть глаза. Молодая женщина подорвалась, лихорадочно осмотрелась и обнаружила себя все в той же пещере. Никаких бредовых мыслей, подвластных биороботам, болезненной зависимости, провалов в памяти.
– Я думала, ты очнешься позже, – взгляд Марии метнулся в угол, где на простынях продолжала горделиво восседать Мардж с довольной улыбкой: – Ну, успокойся. Я не превратила тебя в бездушную машину, твое сознание вообще никто не потревожил, если не считать легкого гипноза, но без него ты бы не подчинилась. Посмотри, – старуха протянула растерянной англичанке небольшое зеркало. Кристин дрожащими руками вцепилась в стекло и непонимающе дернула головой. На нее взирала девушка лет двадцати, с очень изысканными чертами лица: вздернутый нос, тонковатые губы, подведенные малиновой помадой, высокие скулы и эти глаза изумрудного цвета…
– Как такое возможно? – рука Кристин самопроизвольно скользнула по коротко-остриженным волосам ярко-каштанового цвета, почти багрового, и остановилась на крохотном шраме около шеи: укус Рочелл… При воспоминаниях о безмятежных днях на корабле Режинальда, погруженных в неизвестность и туман, девушка невольно передернулась и быстро отогнала от себя удушающие мысли: – Теперь я могу предстать перед профессором?
– Подожди, – старуха неуклюже поковыляла к груде покрывал, и, словно из воздуха, извлекла оттуда облегающие джинсы, кожаную куртку и короткий топ, едва скрывающий грудь: – Одень это и не забывай, что обязана играть роль доступной, легкомысленной дурочки, но, при этом, соблазнять, заманивать в свои сети, – Мардж внимательно взглянула на элегантные часы, украшающие ее запястье: – Через час состоится очень важная встреча в СолнцеСитиБиг, уникальном районе, где существуют времена суток. Мундибрун сначала отправиться на конференцию, потом посетит Лабораторию ОкоХауса, самую огромную в Лиге Пропасти, и, наконец, выйдет на улицы, чтобы пообщаться с горожанами. Послушай меня, девочка, – Хендерсон угрожающе провела ладонью по плечу собеседницы, потом поднялась на пульсирующую жилку: – Если провалишь это дело, я собственными руками вырву твое сердце.
Пренебрежительно отстранившись, Кристин принялась улаживать непослушные, взъерошенные волосы в роскошную привлекательную прическу: – Почему вы так страстно желаете уничтожить президента? – внезапно спросила девушка, и, под злобный взгляд Мардж, защелкнула бляшки на куртке, удовлетворительно взглянув на свое отражение.
– Он отобрал у меня все: семью, дом, душу, уверенность в завтрашнем дне, возможность радоваться, смеяться. Прошло немало времени, но клятвы, данные на крови убитых, дорогих тебе людей, никогда не забываются. Вот адрес, – старуха протянула Марии сложенный лист бумаги: – Ровно в полдень Мундибрун выйдет на эту площадь, чтобы объявить начало Кровавого Сезона. Подробности ты узнаешь позже. Сейчас иди, время на исходе, – кивнув, Кристин поспешила вон из пещеры, лихорадочно сжимая похолодевшими пальцами путевку в роковое, смертельное «путешествие».
