– Знаю, здесь немного жутко, но ты привыкнешь. Можем изменить обои, добавить больше ярких вещей, светильников…
– Эйнджел, – Кристин виновато отстранилась: – Извини, но все это мне кажется просто каким-то неистовым, глупым, ночным сном, понимаешь? Твой дом сдавливает меня, такое чувство, что я слышу в этих вестибюлях собственные крики.
– Так бывает после потери памяти. Вот, это простой апельсиновый сок, выпей, – Шон протянул Марии стакан, но девушка резко отшатнулась и похолодевшей рукой коснулась дрогнувших губ.
– Я хочу другого… Соленого, насыщенного, багрового… Я хочу крови!.. Господи, что со мной?! Я больна?! Откуда у меня эта странная жажда?! Пожалуйста, не подходи ко мне, – англичанка дернулась назад и зажала рот ладонью, но наваждение с каждой минутой становилось все сильнее и сильнее, казалось, еще секунда – и все внутри просто разорвется. Мария лихорадочно втянула воздух: сладковатый аромат коснулся ноздрей, в голове раздался приглушенный щелчок, и неожиданно каждый кусочек тела наполнился невероятной, всепоглощающей силой: – Прости…, – только смогла выдавить из себя англичанка и рванулась вперед, обнажив удлинившиеся клыки в хищной ухмылке.
– Кристин, нет! – Шон ловко оттолкнул Марию, и, придавив своим телом, прижал к стене. Сейчас та, что еще несколько минут назад робко куталась в шаль, напоминала разъяренную, сумасшедшую пантеру, а небесно-голубые глаза горели жарким огнем ненависти: – Тише, успокойся, не поддавайся своему голоду. Раньше ты контролировала свои порывы…
– А теперь я не помню, как это делать, – прошипела молодая женщина, вонзив когти в запястье Эйнджела: – Я хочу убить тебя, хочу полакомиться твоей горячей алой кровью, мое желание опасно, мучительно, но и до дрожи приятно. Понимаешь, когда умирают воспоминания, исчезают и чувства, подвластные им. Я не знаю, как выглядит сочувствие, угрызение совести, как, в конце концов, пахнет твоя любовь! Но я точно уверена в одном: есть что-то, ради чего я здесь, что-то, из-за чего мое сердце сжимается в ледяной комок. Мы забываем прошлую жизнь, свои ощущения, мысли, но вещи, вонзившиеся в душу, невозможно просто так взять и выбросить вон. Скажи мне правду, кто я, и что происходило до аварии, иначе я сама отправлюсь на поиски, – Эйнджел, ослабив хватку, отошел в сторону, и только его горящий взгляд говорил о безмерной злости, переворачивающей все внутри.
– Хочешь знать правду, хочешь поступать так, как поступала до амнезии? Хорошо, в таком случаи, пойдем со мной, прямо сейчас, – одним движением распахнув двери, молодой человек быстрым шагом вышел во двор, направляясь к невзрачному круглому транспорту: – Садись во флаймобиль, – юркнув в пыльный салон, Кристин удобно умостилась на старом кресле и стала удивленным взглядом следить за попутчиком: Эйнджел проворными движениями подключил какие-то провода, настроил датчик, и, наконец, взялся за руль. Что-то в этом сильном, непринужденном человеке напоминало девушке о той закрытой жизни, она приближалась к линии ясности, но впереди каждый раз возникала непробиваемая прочная стена. Слишком знакомые чувства…
– А раньше я не лишалась памяти? – неожиданно спросила Мария, но Шон только проигнорировал вопрос и быстро завел машину. Флаймобиль поднялся на достаточную высоту и с противным скрипом сдвинулся с места: – Куда мы летим?
– Туда, где ты все вспомнишь, – с глухим гневом пробурчал парень.
Несмотря на долгое путешествие, местность практически не менялась, внизу простирались то кусочки городских районов с перекошенными небоскребами, то полные непроглядные заросли. Огромные дороги пустовали, везде царила мертвая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра и начавшимся дождем. Казалось, это просто какой-то заброшенный город, переживший страшную ядерную катастрофу, но и в этой зоне все же мелькали расплывчатые силуэты людей, напоминавшие с высоты крохотные точки средь вымершего Округа. Бездна, словно самая настоящая дыра, тщательно заглатывала все человеческие простые чувства, и эта депрессивность, в которой все погрязло, была вызвана отнюдь ни вечными сумерками, а отсутствием доброты и веры людских сердец.
Постепенно серые трассы отступали, впуская вместо себя приятный, на удивление, горный пейзаж: изумрудная зелень вычурными узорами плелась по равнинам, удушливый смог заменил кристально-чистый воздух, в скалистых расщелинах журчали тоненькие ручьи. Кристин блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь этой еще нетронутой, хрупкой, дикой красотой.
– Ну? – молодая женщина вопросительно взглянула на Эйнджела: – Здесь, безусловно, красиво, но моя память по-прежнему закрыта, – приземлив транспорт, Шон вышел из флаймобиля.
– Не спеши. Пойдем, – обширная поляна, словно бархатный мягкой ковер, плавно тонула в лиловых сумерках, и, казалось, этот край прекрасно существует и без солнечных лучей, а вечная темнота и прохлада дарят совсем другой шарм: – Посмотри туда, – Шон кивнул на небольшой выступ, виднеющийся у подножия противоположной горы, и, присмотревшись, Кристин заметила туманные силуэты людей и яркие пятна шатров: – Селяне обосновались здесь еще несколько лет назад, создав из скал некое подобие своего собственного города. Эти люди довольно странные, они живут по правилам, существовавшим еще в Прошлое Время, поклоняются языческим богам, а их хозяин обрел статус всеми уважаемого вождя-шамана. Всегда в деревнях царило полное, неприкосновенное спокойствие и гармония. Но до одного момента…
– Зачем ты все это мне рассказываешь? – нетерпеливо перебила Мария: – Какое я имею отношение к селянам?
– Дослушай. Несколько недель назад на их территорию вторгся один человек с грязными намерениями. Говорят, он выглядел, как прекрасный ангел: безупречная, гладкая, шелковистая, светящаяся кожа, глубокие, пленительные глаза, низкий, завораживающий голос, идеальное, натренированное тело, вьющиеся волосы с золотистым оттенком…, – Эйнджел заметил, как по лицу девушки скользнула темная тень: – Но никто не знал, что обворожительный молодой человек принесет только смерть, несчастья и слезы. Целую ночь парень провел в деревне, окруженный вниманием и почетом, как уважаемый гость, а на следующее утро тела людей нашли обескровленными и изуродованными. Жажда… Желание убивать… Реки крови… Ничего не напоминает? – Кристин дрожащей рукой убрала с лица растрепанные локоны и зажмурилась от какого-то странного предчувствия.
– Продолжай, – сдавленно прошептала молодая женщина.
– И этот убийца является вампиром, – из уст девушки вырвался приглушенный вскрик, а в душе словно распахнулись потайные тяжелые двери, пропуская вовнутрь ледяные порывы бешеного ветра, сотканного из разбитых желаний и отчаянных чувств. Казалось, земля, превратившись во влажную массу, зашаталась под ногами, небо грозовыми тучами резко сомкнулось над головой. Сжав виски похолодевшими пальцами, Кристин опустилась на траву, пытаясь успокоиться, но боль новыми потоками восставала из мыслей, а причину своих внезапных страданий молодая женщина все еще не могла вспомнить.
– Вампир…вампир…вампир, – словно заклинание, повторяла девушка, и каждую секунду перед глазами вырисовывались какие-то неясные, размытые, кровавые картинки: – Назови его имя, – шумно выдохнула Мария, чувствуя, как жгучие слезы покатились по лицу.
