– Серебро способно убить нас… Это конец… Смирись…, – Кристин проглотила горький комок в горле: – Пообещай, что спасешь Маркеллина, что остановишь роковой отсчет… Но он не должен знать о моей смерти… Не должен… Соври, что я вернулась в Англию, что перешла на сторону убийц, только не смей говорить правду… Он не переживет…
– Кристин!.. Что я могу сделать, как спасти тебя?! Я не в силах смотреть, как ты умираешь на моих руках!
– Просто произнеси ту фразу, что рвется стрелой из сердца… Сейчас, в это мгновение, в последние секунды…
Эйнджел наклонился к девушке, и, слегка скользнув губами по ее горячей щеке, пролепетал: – Я люблю тебя!.. Люблю! И полюбил сразу же, как только увидел. Люблю…, – молодая женщина почувствовала, как тень спокойствия, умиротворенности, легким покрывалом ложится на веки, а внутри замирают последние остатки воздуха. Чьи-то пальцы крепко впились в ладонь, не позволяя навсегда уходить, и в комнате все еще витали охрипшие от рыданий вскрики. Я люблю тебя…
Глава 11
Мария слегка пошевелила головой и непонимающе распахнула глаза: над ней нависал деревянный, прогнивший потолок, освещенный сиянием лампад, в помещении ощущался приторный запах дыма, трав и крови, а рядом на подушке лежала связка полевых цветов. Девушка дрожащей рукой коснулась собственного тела, но это был не мираж, не сон, не потусторонний мир, а самая настоящая реальность.
– Доброе утро, – англичанка дернулась в сторону говорящего. На краю кровати, расплывшись в улыбке, сидел Эйнджел: – Тебе уже лучше?
– Я…я жива? Мне не кажется?
– Успокойся, с тобой все в порядке, – парень аккуратно поцеловал избранницу в лоб: – Чувствуешь?
– Чувствую…, – Кристин схватила Шона за руку, будто опасаясь, что он в любой момент исчезнет, оставив ее одну в этом странном доме, окруженном незнанием и страхом: – Как такое возможно? Инфекция ведь проникла в мой организм, я ощущала, как сгораю изнутри, словно возле сердца лопались огненные стрелы, а потом резко темнота, и все…
– Моя кровь, как Иного, исцелила тебя, помогла избавиться от серебряного яда, но, казалось, шансов нет: у тебя была сильнейшая лихорадка, бред, судороги, ты кричала, плакала, извивалась. Но я верил, верил, что ад закончится, и вновь на горизонте засияет наше солнце. Так и произошло, постепенно спадал жар, нагноения, нога не атрофировалась. Конечно, рана еще полностью не зажила, ты до сих пор очень слаба, но до полного выздоровления остались считанные шаги, и теперь твоей жизни ничего не угрожает.
– Ты все это время поил меня своей кровью? – Мария коснулась бледной кожи молодого человека: – Но зачем? Ведь так ты сам терял все жизненные силы.
– Ты – моя кровь, моя жизнь, мое дыхание, мое сердцебиение. Без тебя я не собираюсь жить на этом свете. Возьми, – парень протянул возлюбленной стакан с багровой жидкостью, и, заметив ее колебания, простодушно улыбнулся, вложив в теплые пальцы посудину: – Не бойся, это плоды утренней охоты за оленем. Безусловно, не так вкусно, как у человека, но все же.
– Спасибо, – сделав пару глотков, Кристин задумчиво уставилась на дно чашки: – Сколько времени я была без сознания?
– Пять суток.
Девушка попыталась приподняться, но замерла от наступившего головокружения. Перед глазами все поплыло, виски сдавила тупая боль, и вновь рядом оказались заботливые руки Эйнджела. Уложив молодую женщину на подушки, Шон направился к выходу: – Не переутомляйся. Тебе нужно поспать. Если что-то понадобится, позови, я буду в соседней комнате.
– Подожди. Я в порядке. Не уходи, – англичанка протянула к Иному дрожащую руку, которую тот с блаженством перехватил и прижал к груди: – Где мы? Что это за место?
– Заброшенный дом в тайге. Здесь вполне безопасно, учитывая, что почти за целую неделю нас никто не нашел. Я лично не знаю, что происходит в Бездне, вызвало ли наше бегство распространяющийся скандал, но несколько раз получал письма от своего единственного друга в Округе, и, судя по ним, все спокойно: тебя никто не узнал, а жалкий пленник, и так уже раскрывший тайны своего господина, не стоит таких усилий, чтобы поднимать на ноги весь город. И все же существует достаточно весомая проблема: таинственное исчезновение доктора Ли, – на последней фразе голос Эйнджела чуть ли не сорвался на утробный хрип, наполненный ненавистью и презрением.
– Ты не знаешь? – невольно вырвалось у Марии: – Ригззи мертва.
– Что?
– Она обо все рассказала мне: о твоем…опрометчивом поведении, о своей роковой ошибке, и мы вместе отправились на твое спасение. По дороге сделали привал неподалеку от леса, ее странное поведение должно было вызвать у меня подозрения, но я не обратила внимания: Ригззи уговорила меня отправиться на охоту, а сама, будто бы, собиралась просто отдохнуть, поспать. Из-за усталости я задремала в глуши, проснулась примерно через час, сразу же поспешила на поле, но опоздала… Несчастная неподвижно лежала на земле, укрытая белым покрывалом, с блаженным, умиротворенным выражением лица и навсегда сомкнутыми веками. Написала мне прощальное письмо, и выпила смертельный яд… Умоляла простить ее, говорила, что не выдержала всех этих страданий, сломалась, разбилась вдребезги… Я похоронила Ригзи на пустынной местности, там, где ее найдут и не посмеют осквернить злым словом. Возможно, даже лучше, что в Бездне до сих пор никто не знает об этом. Пусть считают, что доктор Ли сбежала, предала президента, но только не желают вечных мучений. Дай Бог, ее душа будет покоиться с миром.
– Эта женщина столько всего нам сделала, а ты до сих пор говоришь о ней, как о честной, благочестивой мученице.
– Да, не спорю, невинность не входила в лучшие качества Ли, но благодаря ей появилась возможность уничтожить систему Лиги Пропасти. Подожди…, – Кристин встрепенулась, словно от электрического тока: – Маркеллин! Я даже не знаю, где он, что с ним! После гибели Ригззи он остался без защиты! Времени катастрофически мало, я обязана немедленно возвращаться в Округ!
– Не говори глупостей, – раздраженно бросил Иной: – Как ты собираешься ехать туда, если даже еще не в силах подняться с постели? Да и, допустим, мы прибудем в Бездну, и что потом? Собираешься осуществить идиотский план покойной лечь на операционный стол, и там так глупо оборвать свою жизнь? Твой организм, и так истощенный смертельно-опасной раной, не выдержит и грамма боли, и ты просто умрешь, понимаешь? Мозг меджампиров не отключается из-за чрезмерной силы страданий, ты будешь в сознании, а каждую клеточку тела словно пронзит адский огонь. При этом, если издашь хоть малейший стон, Мундибрун обо всем догадается и уничтожит тебя. И вот таким способом ты хочешь спасти Маркеллина: собственной гибелью?
– Но…
– Никаких «но», Кристин. Я уже едва не потерял тебя, ты умирала на моих руках, истекала кровью, корчилась от боли, а я ничего не мог сделать, бессильно наблюдал над твоими муками, только кричал, рыдал, умолял Господа не забирать тебя. Судьба пощадила нас, дала шанс выжить, но второго такого уже не будет. Если ты ослеплена своими чувствами и не понимаешь, к чему приведет такой поступок, то я в здравом уме и не позволю тебе совершить столь фатальную ошибку. Нужно будет, насильно увезу, запру в помещении, напою снотворным, но не разрешу добровольно положить голову на плаху, – Эйнджел нежно убрал выбившиеся локоны девушке за ухо и сжал в своей похолодевшей ладони ее теплые, мягкие пальцы.
