– Бойни?… Бойни! – Мария помчалась к ребенку и мгновенно прижала его к себе, забыв на несколько секунд, что ее тело не излучает совсем никакого людского тепла: – Что ты здесь делаешь, как ты оказалась в глуши тайги?
– Когда началась война, все пытались как можно быстрее покинуть Округ. Я проник в повозку бродячих актеров, надеясь, что мы выедим из Бездны, но фургон разбился о скалы, я единственный, кому удалось выскочить и спастись. Потом понял, что нахожусь в лесу, и чем тщательней искал выход – тем быстрее сбивался с пути. Мне так страшно, так холодно… Здесь темно, морозно, а недавно раздавались звуки диких животных.
– Здесь есть дикие животные? – что ж, это далеко неплохо, учитывая, что в таком случае они оба добудут себе пропитание.
– Я устал, мне хочется спать, – малыш протер красные, воспаленные глаза ледяными пальцами.
– Нельзя засыпать на такой холодине, необходимо развести костер. Ты умеешь это делать? – Бойни склонился над грудой сухих ветвей, и сразу же в воздухе появился ожидаемый запах дыма, а в небольшой ямке – разрастающийся огонек, со всех сторон обложенный камнями, чтобы защитить от ветра. Кристин кое-как расчистила снег, покрыла углубление мягкими листьями, и аккуратно уложила туда ребенка, прикрыв своей курткой.
– Мы спасемся, вы выберемся отсюда? Когда это произойдет? – в ночной тишине прозвучал тоненький срывающийся голосок.
– Спасемся, обязательно спасемся, мой дорогой. Ты только не бойся, не волнуйся, я рядом, я не позволю никому причинить тебе вред, всегда буду держать тебя за руку.
– У вас есть дети? – девушка содрогнулась, будто получив ножевой удар в грудь. В мыслях сразу же восстала цветная кинолента, где мелькали счастливые, безмятежные дни: нежное признание Маркеллина в любви, их первая страстная ночь на корабле, известие, что под сердцем теплится крохотный комочек радости, мечты про большую, дружную семью, уютный домик, где постоянно будут слышаться детские голоса и смех… Молодая женщина сжалась от беспощадной боли в душе: ее сыночек завис где-то там, между измерениями, в прошлом будущем, и сейчас его воздушные крылья яростно бьются, желая вырваться на волю, а снаружи – только неизвестность.
– Да, мой сын, мой ангел…
– А где он сейчас?
– В моем сердце, в самом потайном уголочке, тщательно укрытый от всех бед.
– Это далеко?
– Иногда запредельно близко, а иногда так далеко, что хочешь дотянуться рукой, ухватиться, а не получается. Бывают моменты, когда не можешь воскресить воспоминания, поскольку просто не выдержишь страданий. Порой я не думаю о нем, понимая, что все зло окружающего мира не должно коснуться столь чистого существа, а потом появляются такое крепкое чувство, что просто сводит зубы, пока не споешь ему колыбельную. Мой ребенок здесь, – Мария коснулась левой груди: – В безопасности и тепле, под вечной защитой мамы.
– Почему тогда вы плачете? – девушка ощутила на коже холодные соленые капли, и, быстро смахнув их рукой, прикоснулась к шелковистым волосам малыша.
– Отдыхай, крошка, не думай о плохом, о страданиях, о слезах, пусть твой сон оберегают ангелы, вместо треска лесного поленья услышь райские песни Небес, а ужасные взрывы заглушит молитва твоей матери. Спи, спи…, – Кристин продолжала шептать эти слова, подобно заклинанию, и каждый раз сдерживалась от тихого крика, улавливая очередной звук канонады. Уже практически ночь, значит, с момента начала битвы прошли ровно сутки, и противостояния еще даже не собираются утихать. Молодой женщине было жутко подумать, что она увидит, вернувшись в Округ, и как посмотрит в глаза женщин, похоронивших своих детей под обгоревшими обломками разрушенных домов, как припадет к рукам стариков, что совсем недавно опускали тела таких молодых невинных людей в суровую землю, как ответит на вопрос шестилетнего ребенка: «Где папа?». Как?… Пошатнувши и пытаясь разрушить систему Лиги Пропасти, Кристин вторглась в крепко сплоченную, огненную колбу, и теперь обязана наблюдать за развеивающимся по воздуху пеплом.
Меджампирша так и не сидела на земле, вслушиваясь в спокойное дыхание спавшего на коленях Бойни, в ритмичный стук его сердечка, и сквозь серебристую пелену наблюдала за полной ленивой луной, мелькавшей в прорезях ветвей, а время шло, по крупицам отбирая последние возможности спасти Бездну.
Неожиданно где-то поблизости хрустнула ветвь, а по снегу скользнула расплывчатая тень, двигавшаяся прямо к заблудшим путникам. Мария насторожилась, ухватилась дрогнувшей рукой за рукоять ножа, и вдруг уловила уже явные шаги…
– Кристин!.. Кристин, это я! Кристин? – слух резанул до боли знакомый голос, и внезапно теплые, заботливые, сильные руки легли на талию. Девушке показалось, что она прибыла на свою Родину, в благоухающую Англию, а впереди ждет лишь уверенность в завтрашнем дне, безоблачное счастье и полное, умиротворенное спокойствие. Эти объятия вмиг превратились в самый настоящий дом… Она дома, несмотря на ужасный мороз, срывающийся снег, бешеный ветер, несмотря на усталость, жажду, истощенность, звуки войны… Она дома рядом с человеком, которому может доверить собственную жизнь… Мария закрыла глаза и почувствовала, как твердая почва уходит из-под ног, и сразу же рядом оказалась крепкая опора: – Что с тобой? Тебе плохо?
– Мне хорошо… Теперь хорошо, – молодая женщина с силой разомкнула веки: она полулежала на белоснежном покрывале, а от холода, бед, несчастий закрывал нависающий силуэт Эйнджела, чье лицо обдавало таким желанным жаром, а очи словно заглядывали в душу, действуя, как лекарственный бальзам на кровоточившую рану.
– Выпей. Совсем ослабла, – парень поднес к посиневшим губам любимой бутылку, наполненную горячей, дурманящей алой жидкостью, в которую девушка страстно вцепилась, ощущаю, как возвращаются уснувшие силы.
– Спасибо. – Кристин с трудом оторвалась от заветного питья, зная, что передозировка крови сейчас вредна ее организму так же, как и недостаток, и поднялась на ноги: – Как ты меня нашел?
– Это было непросто, учитывая адские размеры тайги, но меня вело сердце, и, как видишь, не обмануло.
– Ты какой-то…не такой, – Мария с любопытством оглядела Шона: кожаный черный плащ, пропахший дымом, гарью, следы от рукопашного боя, железные пластины на плечах, поцарапанные выпущенными пулями, заряженный пистолет за поясом и пара окровавленных ножей.
– Я только с поля боя, моя драгоценная гурия, – Эйнджел шутливо поцеловал спутницу в лоб, – отличное настроение, озорные огоньки в глазах, игривая улыбка, и не тени печали, будто бы побывал на роскошном празднике, а не в настоящем аду, пропахшем кровью и смертями: – У меня есть прекрасная новость для тебя, голубоглазое солнце, – Эйнджел заботливо убрал с лица возлюбленной спутавшиеся локоны. Удивленная столь неожиданными нежностями, Кристин попыталась отстраниться, но до такой степени устала, что просто не находила в себе силы покинуть эти теплые, надежные объятия с ароматом надежды: – Резиденция Мундибруна не выстаивает под нашей силой, и буквально через час прозвучит финальный выстрел, что она пала. Отныне все зависит только от тебя. Путь к свитку открыт.
