– Доверьтесь мне. Насколько я помню, где-то поблизости должно находиться и противоядие. Маркеллин… Вы забрали его из больницы?
– Да, не волнуйся. Он все еще в коме, но состояние пока стабильное, хотя время уверенно уходит. Мои люди в течение получаса привезут твоего мужа к центральной трассе, – уверенно заявил Иной, окончательно спрятавший свои истинные чувства под холодной пеленой дружеской помощи и поддержки. Парень отлично понимал, что их совместная дорога близится к концу, чем быстрее Кристин добудет столь важные реликвии – тем быстрее он потеряет ее, но ничего не мог с собой поделать. Влюбленная, трепещущая душа и сердце в нежных руках Кристин, и только она может ими распоряжаться. Хотя, уже распорядилась… Взяла, и решительно сжала в железных тисках, рассыпав на мелкие кусочки.
– Я пойду одна, – англичанка подбежала к окну и заглянула вовнутрь: только темное, ничем не освещенное, пугающее помещение, объятое мертвой тишиной, но другого выхода не было. Никто не давал гарантии, что в замке не притаился где-нибудь больной фанат Мундибруна или чокнутый биоробот, сейчас ожидавший удобного момента прирезать строптивую девчонку, да и в любой момент тиран мог вернуться с подкрепленной армией к стенам своего поместья. Оставалось только слепо надеяться, что неудача, наконец, обойдет их стороной.
– Я не оставлю тебя, – в локоть крепко впились цепкие пальцы Эйнджела, но Мария заботливо убрала руку спутника с легкой улыбкой, и, попрощавшись кивком головы с товарищами на всякий случай, вскарабкалась на подоконник и спрыгнула, крепко закрыв за собой ставни. Что ж, обыкновенная комната, заваленная разрушенными от взрывов шкафами, полками, перевернутым столом, парой кресел, разлитым кофе и порченными фруктами. Ничего особенного, вот только в каждом дюйме, в каждом сиянии почти перегоревшей лампы, в каждом покачивании увядших кроваво-красных цветов, чувствовался тяжелый, металлический привкус жестокости, деспотичности, лютого хладнокровия, страданий и смерти. Без сомнения, бывший личный кабинет президента, где за горами безобидных на вид документов скрывались сотни бланков о положительном решении смертной казни, изгнания и пыток. Мария ринулась к невзрачному темно-синему столику, сделанному из редкого, необычного дерева, и быстро стала перебирать стопки всяких бумаг. Белоснежные листы, по краям покрытые серебром для защиты, неприятно резали пальцы, и уже буквально через минуту каждая строчка была перепачкана сочившейся кровью. Кристин знала, что очень скоро раны затянутся, это лишь ничтожная помеха, но боль все нарастала и нарастала. Молодая женщина с ужасом взглянула на свои окровавленные руки, и все же оторвалась от этого занятия. Стандартное, ничем не примечательное помещение с запертой дверью, и в груде записей не найдешь необходимого ключа. Должна иметься какая-то зацепка, должна… Внезапно вены пронзили словно электрические разряды, по запястью прошлись судорожные волны, и из новой разорванной раны медленно, аккуратно полилась кровь, будто пытаясь не причинять боль меджампирше, а желая что-то показать… Мария шокировано уставилась на пол и поняла, что возникшая алая дорожка на самом деле куда-то ведет, и путеводитель к заветному свитку именно она.
Англичанка осторожно пошла по следу, и просто наткнулась на низкий, стандартный книжный шкаф, причем, совершенно пустой. Не может же быть Тайное Писание невидимым, значит, это место для разгадки не подходит. Нервно теребя края плаща и прокручивая в голове всевозможные варианты, Кристин облокотилась о полку и вдруг ощутила за спиной какое-то движение. Отойдя в последний момент, чтобы не упасть, молодая женщина резко обернулась и замерла: стеллаж исчез, просто растворился в воздухе, а на его месте возникла потертая железная крышка, неумело прикрытая пыльным ковром. Рана на запястье и кровавые следы исчезли, получается, она идет в правильном направлении, и долгожданная цель уже близко. Откинув в сторону ткань, и с силой повернув ручку, девушка быстро открыла дверцу, в полной темноте наткнувшись на лестницу. Придется спускаться в полную неизвестность, еще и фонарь сгорел. Из образовавшегося подземного входа шел какой-то неприятный, тяжелый воздух, будто дым, перемешанный с удушающим ароматом пыли, и Мария не была уверена, что сможет с ним справиться, и все же уверенно ступила на первую ступеньку. Только пару шагов – и под ногами оказалась твердая почва, а дверь над головой, ведущая в кабинет Мундибруна, с приглушенным скрипом мгновенно захлопнулась. Кристин осмотрелась: она находилась в узком тоннеле, где абсолютно все покрывал сплошной туман, и кроме каменистых стен здесь не было совершенно ничего. Что ж, для простого смертного хорошая ловушка, пару минут в такой обстановке – и просто задохнешься, а вот легкие меджампира отлично справлялись с раздражителем, и англичанка без капли дискомфорта принялась искать очередную зацепку. От каменной вкладки чувствовалось исходившее тепло, и решающим движением разбив ничтожную преграду, искательница прошла в следующую комнату. Что-то пока слишком легко, безопасно… Мария сразу же пожалела об этих своих мыслях, вскрикнув и отшатнувшись назад. Под ногами копошились противные змеи, сбившись в комок и представляя собой зрелище, от которого хотелось поскорее избавиться. К тому же, Кристин с детства не переносила этих ужасных существ, однажды почувствовав на себе весь ужас укуса гадюки.
Будучи семилетним ребенком, девочка в один теплый, ласкающий летний день беспечно бродила около монастыря, радуясь полученному разрешению прогуляться за пределами аббатства, и в одну секунду почувствовала не шее сзади что-то тяжелое, скользкое, шипящее. Мгновенный страх и желание сбросить это «что-то» закончилось внезапной дикой болью, пронзившей спину, и сразу же невыносимое жжение перекинулось на все тело. Проворная зеленая рептилия в этот же момент уползла, а Кристин, свернувшись на земле от адских ощущений, увидела только ее опасные глаза. А потом последовала сплошная тьма, и целая неделя страданий: галлюцинации, лихорадка, судороги. От смерти все же удалось спастись, лекари сумели найти противоядие, вот только на все годы осталась паническая боязнь тех нечеловеческих глаз…
Мария, зажмурившись, быстро обошла «своих недоброжелателей», и едва сдержалась от отчаянного крика, заметив в противоположной стене замок в виде змеиного зуба. Чтобы открыть следующую дверцу, ей необходимо вставить собственными руками в расщелину такой же… Девушка зажала рот рукой, понимая, что просто не сможет этого сделать, и забилась в угол, как тогда, в детстве, продолжая мимолетом поглядывать на копошившееся логово. Мария так и сидела, вздрагивая от каждого малейшего шипения тварей, одновременно ругала себя за проявленную слабость, и одновременно осознавала, что банально не выдержит, если подойдет к ним хотя бы на метр. Теперь-то бояться практически нечего, укус гадюки ничем не может навредить меджампиру, и, по сути, для нее – это безобидные существа, но давняя фобия продолжала пульсировать в колотившемся сердце. Хотя разве это преграда? Сколько раз девушка попадала под дуло смерти, и каждый раз уверенно уворачивалась, искала единственную тростинку спасения, и находила, цеплялась за нее всеми силами, карабкалась на сушу и продолжала свой опасный, далеко не простой путь. Движимая этими мыслями, Кристин все же поднялась, и, чуть ли не задыхаюсь от паники и, удерживая себя от бегства, приблизилась как можно ближе к живому слизкому пятну. К горлу подступала выматывающая тошнота, по вискам лился ледяной пот, когда Мария дрожащей рукой коснулась одной гадюки. Рептилия, изворачиваясь, заструилась по коленям молодой женщины. Никакой агрессии, укуса, ни одного резкого движения защиты, только прислонилась к груди «хозяйки» и замерла. Мария еще раз прикоснулась к змее, но на этот раз пальцы более уверено и твердо скользнули по блестящей, теплой на ощупь, к удивлению, и даже приятной коже. Изысканная зеленая гладь блестела в темноте, словно груда алмазов, и ничто больше не выдавало того дикого страха, паники, отвращения. Гадюка, и не думая причинять вред Кристин, лишь медленно ласкала языком ее шею, шелк блузки, и вдруг молодая женщина заглянула в узкие, но отчетливо виднеющиеся глаза существа: такие же, как и у той убийцы, хотя никакого коричневого оттенка, только яркая желтизна, будто бы солнечный свет, и покорность, доброта, тепло, вместо сумасшедшей защиты и агрессии. Оказывается, и до ужаса опасные змеи могут доставлять удовольствие, а не наносить смертельный укус, и самая страшная фобия способна превратится в полное отсутствие страха, наличие блаженства и спокойствия. Мария еще раз улыбнулась, и с удивлением принялась наблюдать, как существа мгновенно расползаются в разные стороны, а на месте их прежнего обитания появился остроконечный, золотой зуб с редкими прорезями небезопасного яда. Вещица, словно сделанная из драгоценных камней, поблескивала на влажной земле, объятая рассеивающейся дымкой, и, казалось, это и есть самый настоящий ключ к заветному Тайному Сплетению.
