Девушка аккуратно взяла клык в похолодевшие руки, почувствовав, как он неприятно обжег кожу, и молниеносным движением вставила в скважину. Раздался звук щелкнувшего замка, и все помещение вмиг залило золотистое сияние, хлынувшее из открывшейся двери. Кристин зачарованно остановилась на пороге, просто не веря своим глазам: в огромном белоснежном зале, где люстру заменяло одно сплошное солнце, нависающее над головой так низко, что стоило только протянуть руку – и уже дотронешься до прекрасных лучей, каждый дюйм был заставлен деревянными шкафами, полками, тумбочками, и любая книга чем-то отличалась от предыдущей. В одной переплет переливался рубинами, во второй страницы полностью покрывали серебром, не оставляя даже просвета для обыкновенной бумаги (что, кстати, может стать смертельным для сверхъестественных существ, и искательница очень хорошо об этом помнила), у другой в материю обложки вшили тысячи мелких бриллиантов. Но Кристин чувствовала, что вглубь ее влекла совсем не эта чрезмерная, даже бредовая роскошь, а что-то другое, родное, теплое, близкое, ароматное, как горячий травяной чай в лютую стужу, как уютный плед и обогретое место на подоконнике в дождливый вечер, нечто, словно вросшееся в плоть и ставшее с тобой одним неразрывным целым. Будто находясь в волшебном сне, меджампирша аккуратно ступила на хрустнувшие деревянные доски под ногами и белоснежным вихрем пронеслась сквозь бумажный лабиринт, вздрагивая от легкого, приятного возбуждения и зная, что долгожданная разгадка уже так близко.
Рука Кристин самопроизвольно скользнула по огромным томам и неожиданно пальцы наткнулись на пыльное углубление с пожелтевшим рычагом внутри. Еще одна потайная дверь, вход в какую-то комнату?… Вряд ли. Искательница рывком повернула двигатель, и в мгновение ока та восхитительная, неземная люстра рассыпалась на тысячи крохотных драгоценных камушков, что легким дождем посыпались на голову, укрывая весь пол золотистыми, солнечными блестками. Мария продолжала неподвижно стоять, чувствуя себя просто как в сказке, осматривала свой позолоченный наряд, локоны, тщательно впитавшие алмазный поток, и не понимала, наяву ли вообще все это происходит. Слишком прекрасно, невинно, безопасно, как в настоящем раю. Стоило Кристин только прикрыть глаза, как перед веками скользнуло алое покрывало, и уже буквально через несколько секунд блестки, золото, неземная красота, покрылись багровой сияющей корочкой. Она отражалась на коже, в глазах, в одном единственном зеркале, и теперь добрая, великолепная магия напомнила черные дьявольские чары, а солнечная библиотека превратилась чуть ли не в кровавое море. И тут лихорадочный, испуганный взгляд девушки приковался к мраморным плитам, куда медленно спускалась книга, вернее, огромное сооружение размером почти с зал, наполненное миллионами страниц и прикрытое красным шелком. Алая Книга… Та загадочная, великая вещь, о несокрушимой мощи которой с таким воодушевлением говорил Маркеллин, вещь, что одновременно являлась и ключом к жизни, и смертельным проводником. Роковая и беспощадная книга, забравшая с собой вампира, перевернувшая весь мир, книга, содержащая в себе все людские судьбы, сейчас лежала у самих ног Марии. Молодая женщина силой воздуха открыла переплет: прямо под ним виднелся небольшой, потертый клочок бумаги с неизвестными иероглифами, но сомнения больше не оставалось. Это – желанное, долгожданное Тайное Сплетение, великое, наконец попавшее в руки своим полноправным обладателям, писание. А рядом, связанный тоненькой золотой ниточкой, болтыхался крошечный флакон с бесцветной жидкостью.
Англичанка переводила округлившиеся глаза с одного предмета на другой, не веря собственной удаче. Теперь инструменты к закрытию Завесы в ее руках, и будущему больше ничего не угрожает. Кристин схватила противоядие и письмо, порывистыми движениями прижав их к выпрыгивающему сердцу, и рванулась к выходу, каждый миг неустанно благодаря Господа и фортуну, все же повернувшуюся к ней лицом. Молодая женщина бежала средь огромных книжных шкафов, по темным комнатам, где теперь царила мертвая тишина, и со всей возможной скоростью влетела в заброшенный кабинет Мундибруна, распахнула окна и выпрыгнула на улицу. Под густой зеленой листвой, колышущейся на беспокойном ветру, продолжала толпиться верная тройка товарищей: Эмили, Эйнджел, и его поданный человек. Мария мчалась им навстречу, полыхая от радости, и сразу же угодила в крепкие объятия подруги. Слезы счастья хлестали из глаз, оставляя на щеках серебристые дорожки, казалось, беды и невзгоды навсегда остались в прошлом. Слегка высвободившись из нежных рук вампирши, Кристин заинтригованно взглянула на Шона, принялась ожидать его реакцию. Парень, сложив ладони на груди, стоял в стороне, слабо улыбаясь и отлично понимая одно: это была победа прекрасной англичанки. Победа над ним, над его желаниями, победа сильной, всепоглощающей, крепкой, имеющей под собой твердую почву, любви, что растоптала и разнесла вдребезги еще неопытные, хрупкие чувства. Собственноручно отдать возлюбленную другому, – бред, не правда ли? Но Иной понимал, что это его единственный выход, единственный верный путь, и сейчас он плавно подходит к концу.
– Кристин, Маркеллин в автомобиле! Быстрее! – вскрик Эмили рассоединил трепетные взгляды людей, являющихся нечто большим, чем просто друзьями, и меджампирша помчалась вслед за подругой.
Прохладный ночной воздух, звездное непривычное небо над головой, полная луна, освещающая дорогу, и бьющаяся в сердце, словно бабочка крыльями об клетку, надежда, что вскоре весь этот ад кончится, – молодая женщина боялась распахнуть глаза и понять, что находилась просто в призрачном мираже, а реальность совсем другая. Под старым, пожелтевшим дубом, в глубине непроглядной темноты, виднелись расплывчатые фары машины, и неясный силуэт, мелькавший внутри. Англичанка судорожно распахнула дверцы и прижалась дрожащим телом к любимому: Маркеллин, крепко сомкнув очи, неподвижно полулежал на кресле, и весь его образ говорил только о страшном приближении конца, если вовремя не помочь и не разрушить роков проклятие. Кожа, натянутая на костях, теперь имела синюшный оттенок, во многих местах образовались глубокие кровавые трещины и язвы, ледяные руки, некогда с такой нежностью ласкавшие любимую, скользившие по шелковистым волосам, стройному стану, просто бесформенно свисали, и на среднем пальце едва-едва заметно мелькал родовой перстень д’Азулье, потемневший и изменившийся до неузнаваемости, как и его хозяин. Больше не в силах наблюдать за этой картиной, девушка вспотевшими руками сняла крышечку и аккуратно поднесла флакон к губам супруга, зачаровано наблюдая, как он постепенно приходит в себя и жадно поглощает лекарственную жидкость. Казалось, с души свалился огромный, неподъемный камень, по лицу полились слезы облегчения, сладкие, как мед, слезы, на которые Кристин променяли бы весь мир. Буквально через минуту бутылочка была опустошена до краев, а внутри заискрились лунные отблески, дающие понять, что исцеление наступает. Мария так и сидела на земле, опустив голову на грудь возлюбленного, вслушиваясь в выравнивающийся ритм его сердца, и не решаясь даже пошевелиться, хоть на миг отпустить руку избранника, ибо внутри бушевал страх, что стоит только оторваться от такого родного тела, как оно вновь покроется покрывалом болезни и беды.
Девушка не знала, сколько времени прошло, пока она наслаждалась этими мгновениями, и единственное, что чувствовала и слышала, это его тепло рядом, аромат, дыхание, а поздравления Эмили, ее заботливые ладони на плечах, и даже отрывистые фразы Эйнджела – все это будто бы существовало в другом мире, который мешал полной грудью вдохнуть победу истинной любви над смертью. Но была ли это окончательная победа?… Мнимая безмятежность так завладела меджампиршей, что молодая женщина не смогла почувствовать надвигающуюся опасность…
