– Они…они убьют меня, Кристин! Они рядом, они здесь! Умоляю, вытащи меня из этого ада!
– Где ты находишься?! На складе?! Эмили?!
– Довольно, – женщина убрала прибор: – Надеюсь, теперь ты все осознала?
– Это эксперимент,… – Мария презрительно покачала головой: – Эксперимент, как поведет себя человек, когда на кону его честь, достоинство, жизнь… Не превратятся ли теплые чувства в равнодушие, если спасая друга, ты сам падаешь в пропасть…
– Да, да, да. Что я могу сказать? Браво! – раздались наигранные аплодисменты: – Выбирай: за твоей спиной открытая дверь, и сейчас, прямо в эту минуту, секунду, в данное мгновение, ты можешь развернуться и совершенно спокойно выйти из этого помещения целой и невредимой, – на ладони негодяйки сверкнул Перстень Всех Времен: – Забрать своего муженька и убраться из нашей земли, прекрасно, спокойно зажить в Англии, просто забыть о Бездне, но при этом твоя подруга останется здесь, и мне не хочется объяснять, что ее ждет, ты сама догадаешься. Такая же участь постигнет Округ, Лигу Пропасти, но разве тебе не все равно? Маркеллин излечен, его жизни больше ничего не угрожает, а Тайное Сплетение, будущее человечества – это уже не твоя забота. Но есть и другой вариант, другая дорога для тебя. Клянусь всем, что мы создали своими руками на этой территории, что к Эмили никто не прикоснется, она выйдет из склада на своих ногах, и у вас будет еще возможность попытаться бороться за справедливость, но только если…если ты выживешь после сегодняшнего дня. Подойдешь сейчас сама к Фрэнски, позволишь ему делать с собой ужасные вещи, оголяться на глазах у всех, ползать по полу, умоляя о пощаде, и твоей вампирше ничего не угрожает. Поэтому решай, перед тобой две карты: выжить с возлюбленным ценой жизни других, или же…
– Как я могу быть уверенна, что вы отпустите Эмили, если я выберу вторую карту?
– А у тебя просто нет другого выхода, поскольку на первой карте жирным шрифтом указано, что она точно умрет, выбери ты ее.
– А будущее? Вы не боитесь, что я найду в себе силы выбраться из этого логова, спасти дорогих мне людей и освободить Бездну от вашего грязного существования?
– Нашего господина Округ не волнует, это Мундибрун был на нем помешан, а для капитана главное исследования.
Кристин еще раз взглянула на людей, беспечно сидевших за столом: – Почему я так важна? Неужели, чтобы переспать со мной…
– Дело не в тебе, птичка, ты слишком зациклена на собственной внешности, значимости, что не замечаешь очевидного: это эксперимент, и ты просто пешка в нем. Не ты, так найдется другая, а ты вдобавок еще и красива, поэтому день у нашего повелителя пройдет, видимо, неплохо.
– Не сомневаюсь в этом. Вторая карта, – Мария решающим шагом направилась к своему обещанному мучителю, понимая, что любой ценой обязана встать на ноги, чтобы он сегодня с ней не делал.
В ушах шумела кровь, волнами пульсируя в висках, казалось, внутри образовалась ледяная, трепещущая дыра, что сейчас вздрагивала от каждого нового вздоха, по каждому дюйму тела проходил неприятный холодок, и англичанка просто не знала, как нашла в себе силы все больше приближаться к ним, к этим слугам дьявола, и усмиряла лишь одно желание: вонзить клинок каждому из них в горло и наслаждаться сытной трапезой. Кристин нереальным усилием воли выключила абсолютно все мысли, страхи и сомнения, и остановилась всего в метре от устрашающего возвышения. Только одно мгновение, и несколько пар любопытных глаз уставились на новоприбывшую. Нетрудно было догадаться, что тогда промелькнули на дне охмелевших очей. Женщины проглотили комок зависти, уставившись перед собой, а мужская половина… Молниеносно прекратились все звуки, разговоры, сплетни, шутки, и в этой ужасной, сдавливающей тишине Мария слышала только сумасшедшее биение своего вновь «ожившего» сердца и порывистое дыхание капитана, сейчас напоминавшего разъяренного, голодного тигра, в любой момент готового броситься на свою желанную самочку.
– Господин, она ваша, – раздался за спиной голос биоробота и ее отдаляющиеся шаги. Кристин тихо вскрикнула и зажмурилась, когда за надсмотрщицей крепко захлопнулись двери, и она осталась совершенно одна в логове диких зверей.
– Сотрите слюни, – едва прозвучал голос Фрэнски, охрипший и напряженный: – Она моя. Иди сюда, кошечка, покажи мне и уважаемым гостям свои прелести, – в ход полетели одобрительные смешки, пошлые ругательства, но меджампирша только молча выполнила приказ ненавистного повелителя, не издав ни малейшего протестного звука, когда мерзавец резко дернул ее за запястье и рывком посадил себе на колени. В нос ударил омерзительный запах спиртного, кожи коснулась жесткая щетина, а липкие пальцы скользнули по платью, опускаясь все ниже и ниже. Мария не выдержала и застонала, когда ладонь мужчины оказалась немного ниже ее живота, но отнюдь не от удовольствия, а от переполнявшей злости и желания разорвать подлеца на мелкие кусочки. Серебряный кулон завибрировал, будто вновь давая о себе знать и напоминая, что любое использование силы закончится дикой болью: – Подавайте быстрее виски! – скомандовал капитан и уже шепотом добавил: – Сделаем эти моменты еще более острыми и пикантными. Ты не против, моя бестия? – англичанка молчала, уставившись в покрасневшие глаза Фрэнски, пытаясь передать ему весь тот гнев, что она чувствовала, все то пренебрежение, омерзение, но как бы не старалась, сразу же понимала, что просто бессильна в его руках без сверхъестественных способностей, и сейчас подобна хорошей, дорогой, привлекательной игрушке, которой поиграются и выбросят вон: – Раздевайся…
Девушка впервые за долгое время разомкнула уста: – Что?
– Ты прекрасно меня слышала. Это мешает нам, красотка, – негодяй ткнул в бретельки платья: – Неужели ты думаешь, что весь день будешь так невинно сидеть у меня на коленях, скрывая столь великолепное тело под жалкой тканью? Посмотри в окно, крошка. Только утро, у нас еще столько времени впереди…, – молодая женщина даже не пошевелилась: – Не выводи меня, голубоглазая. Встань и прямо здесь, при нас, оголись, если не хочешь, чтобы я заставил, а я могу, – Кристин фыркнула. Она отлично знала, что так и будет, когда выбрала вторую карту, и это, пожалуй, еще не самое плохое начало из всех возможных, но гордость, верность Маркеллину, ощущение собственной чести и достоинства не позволяли кориться. Только мгновение, и Мария с невидимым наслаждением плюнула прямо в лицо Фрэнски, а все остальное произошло слишком быстро. Треснул бокал с недопитым виски, прозвучала оглушительная пощечина, Кристин вскрикнула от боли и уперлась руками в плечи подлеца, когда он рывком наклонил ее над полом и с животной ненавистью запустил пальцы в растрепавшиеся локоны желанной рабыни: – Сейчас ты поплатишься за свое поведение, ой как поплатишься!..
– Не спеши, дорогой, – внезапно прозвучал громкий, уверенный женский голос, уже немолодой, но довольно знакомый. Шершавая ладонь капитана сомкнулась на затылке Кристин, не позволяя ей повернуться, но девушка и так прекрасно поняла, кто только что вошел к ним. Мардж… Мардж Хендерсон, та загадочная старуха с омерзительной внешностью, что так страстно желала смерти Мундибруна ценой жизни отчаявшейся девчонки, готовой на все, чтобы спасти возлюбленного из лап смертельного отсчета. Но что она делает здесь сейчас, ведь на протяжении всей битвы ни разу не соизволила даже появиться?… Мария перевела удивленный взгляд на своего мучителя, и мгновенно заметила изменения на его лице: кожа как-то странно побледнела, зрачки удлинились, на висах выступили синие набухшие потеки, и неожиданно Фрэнски захрипел, сделал неудачную попытку втянуть воздух, словно пытаясь откашляться, и его пальцы медленно сползли с тела пленницы. Не удержав равновесие, Мария упала на пол и шокировано наблюдала, как мужчина начал корчиться в страшных муках всего в полуметре от нее. На секунду пожетлевшие губы мерзавца приоткрылись, и с них слетело всего одно словно: «Змея…», а глаза, постепенно заплывавшие кровью, вонзились в улыбающуюся пожилую женщину. Кристин, приподнявшись на коленях, продолжала беззвучно смотреть, как Фрэнски ползает по ковру, издавая приглушенные крики, почти сразу же переходившие в дикий звериный ор, но не чувствовала совершенно ничего: ни сочувствия, ни сострадания, даже злость, разрывающая душу всего пару минут назад, прошла, уступив место просто равнодушию. Равнодушие… Внезапно Мария улыбнулась. Они так страстно желали поставить эксперимент, выяснить, что же такое это «offчувство», внести результаты еще раз в свою великолепную, идеальную таблицу, и сами стали жертвами, пешками, подопытными. Надсмотрщица с перерезанным горлом полусидела около стены, но ее, похоже, еще и помиловали, учитывая, что смерть что-то не собиралась пока забирать этого подлеца.
