– Ты любил Астру? Хотя, для чего я спрашиваю…, – миссис Хендерсон зажмурилась, как от глубокого пореза: – Раз пожертвовал мной ради нее, значит, любил.
– Нет, моя изумрудная гурия, – дрожащие, грязные пальцы Мундибруна потянулись к седым волосам Мардж, в беспорядке разметавшимся по сжатым плечам: – Тогда я уже лишился своей людской сущности, и ничего, кроме запредельного холода не ощущал. Но она была красива, очень красива, сама знаешь. Как тщательно сохраненная драгоценность, отполированная до блеска. Как мраморная статуэтка, которую хочешь себе из-за дороговизны и редкости. Как ненужная шикарная вещь. Ты примешься любоваться ей, и уже через час поймешь, что тебя тошнит от этой сладости, – профессор тыльной стороной ладони вытер воспалившиеся глаза: – Знаю, что я недостойный даже того, чтобы видеть тебя сейчас перед собой, в свои последние минуты, но я осмелюсь попросить. Убей меня ты… Хочешь – мучай, издевайся, разрезай на куски, расчленяй, но мне будет только безмерно приятно ощущать боль, причиняемую родными руками.
– Хорошо, – смахнув выступившие слезы, женщина под одобрительный взгляд Марии взяла у нее тонкий, искусно-сделанный кинжал из идеального отполированного металла, и приблизилась к своему первому и единственному возлюбленному: – Видишь того мальчика? – она указала на ребенка, мирно спавшего на руках у Эмили: – Uniko. Твой младший сын, которого я отобрала у тебя еще так давно. Насладись перед кончиной его безмятежным видом.
– Это прекрасная смерть, – президент блаженно прикрыл глаза, ощущая на губах удовлетворенную улыбку, и когда лезвие едва коснулось его груди, аккуратно придержал Мардж за запястье, останавливая женщину на пару мгновений: – Наш ребенок похоронен на Азревском Старом кладбище. Я не смог отправить его тело на сжигание лазерными лучами и придал земле, надеясь, что проливные дожди смоют невинную кровь. Посети могилу Primero, наша кроха уже так давно ожидает материнские молитвы.
– В этом нет необходимости, – миссис Хендерсон еще сильнее сжала нож и перед тем, как все померкло для них обоих, прошептала: – Мы встретимся на Небесах. Вся наша семья, – секунда, и оружие с размаху прорвало человеческую плоть, так беспощадно и резко образовывая багровую дыру, и в следующий миг ужасающий треск повторился.
Четверка товарищей шокировано всматривалась в два бездыханных тела, растелившихся на полу и истекавших густой кровью. Алые змеи грациозно струились по плитам, проникая в каждую расщелину, в каждую малейшую дыру, заполняя своим дурманящим ароматом и так тяжелый воздух, обволакивали и заключительно смыкались над жертвами. Два человека, расставшихся более тридцати лет назад, два отчаянных убийцы, все же встретились, чтобы умереть в один день, чтобы навсегда воссоединиться.
Глава 16
Камеру постепенно заполняли молчаливые, не издававшие ни единого звука, люди: вот здесь стоит Алеа, облаченная в простое незатейливое платье, которое надевала в день свадьбы, и крепко держит за руку Винслоу, рядом тучная темнокожая Джемма с шарфом на шее, тщательно скрывавшим роковой шрам и опустившая ладонь на плечо маленького Кая. Немного дальше – Рэйксейн, покручивавшая в своих руках острый шприц, от которого остался лишь обгоревший пепел, поодаль – Бойни, с восторгом рассматривающий игрушечную змею. Все они в эти мгновения собрались здесь, тихие и практически незаметные, словно беззвучные пустые тени, какими, по сути, и являлись. Кристин вздрогнула от тяжелого запаха смерти, проникающего в каждую клеточку сердца, и резко обернулась, вдруг заметив перед собой еще одного…еще одного несчастного призрака, еще одну заблудшую оскверненную душу, еще одно прозрачное тело, колыхающееся на пронизывающем ветру.
– Ты смогла, девочка моя, ты справилась. Я чиста, посмотри, – Ригззи протянула перед собой свои белоснежные пальцы, купающиеся в лунном сиянии, неожиданно хлынувшем из-под приоткрытого окна, которое образовалось просто в каменистой стене. Одетая в белое воздушное платье, с венком, сотканным из тысячи прекрасных цветов, улыбающаяся и незапятнанная, доктор Ли напоминала настоящего ангела, что, наконец, смог избавиться от божественного дара, повернувшегося по велению дьявола против всего мира. Женщина прошептала совсем беззвучные слова благодарности, и в следующее мгновение мираж легко растворился. Меджампирша осмотрелась: камера вновь опустела, вмещая в себя только четверых товарищей.
* * *
Девушка стояла на вершине горы, залитой солнечными яркими лучами, которые двигались, шевелись, скользили, увеличивались, будто живые, и наблюдала за расстелившийся у подножия картины. Город вновь жил, вновь дышал, вновь трепетал и обольщал своими просторами, издавал прекрасные звуки, зажигался миллионами оттенков, набирал в легкие побольше воздуха и нежно выпускал их на людей, позволяя больше не чувствовать на шее удушающий камень постоянного страха, тоски и злобы. Город, возродившийся из пепла, выбравшийся из пустынной бездны, город, размахивающий великими крыльями и радостно оповещающий о победе.
Кристин взглянула на ладонь, где буквально пару минут назад лежал свернутый свиток, но теперь рука ощущала такую приятную пустоту.
– У нас получилось!.. – над Округом пронесся звонкий и дребезжащий голос Эмили, подобный звуку серебряных колокольчиков, и, сделав пару оборотов над величественной местностью, вновь вернулся на возвышенность: – Завеса закрыта… Навсегда…
– Люди еще не до конца осознали свое счастье, впрочем, как и мы, – весело засмеялся Маркеллин, игриво прижав к себе возлюбленную и скользнув губами по ее пульсирующему виску: – Лилия. Моя Лилия. Нам пора возвращаться на родину, в манящую и прекрасную Англию, всем нам, – молодой человек скользнул рукой по шелковистым волосам улыбающегося сынишки: – Даже страшно представить, что душа нашего малыша столько времени была заточена в теле ребенка человека, умершего на дне грязного подвала, жалкого и мерзкого, – вампир с ненавистью выплюнул эти слова.
– Не говори так. Он расплатился за свои грехи, впрочем, как и каждый из нас. Пора, – взяв супруга за руку и прижимая к себе кроху, девушка последний раз оглянулась на Эйнджела, чей силуэт уже едва угадывался в утреннем тумане, и решительно взлетела над Бездной, чтобы навсегда покинуть ее земли. Трое детей Ночи решительно отдалялись, уже не слыша за своими спинами приглушенный устрашающий шепот: «Будущее – это ключ, и повернув его в замочной скважине времени, дверь обратно уже не закроешь. Никогда».
