– Она мертва.
Нора подняла руку.
– О, мне очень жаль, – сказала она. – Вероятно, как и парочка наркозависимых подростков. А дальше?
Харди проигнорировал упрек.
– Почти шесть лет бизнес шел хорошо, а потом слишком разросся. Начались первые конфликты с конкурентами.
– Со студентами-физиками, которые делали наркотики в своих подвалах?
– Тогда уж со студентами-химиками. – Он помотал головой. Норе не обязательно было знать всю правду, поэтому он лишь сказал: – С албанцами, русскими, армянами и чеченцами.
– А затем?
– Они сожгли мой склад и лаборатории, избили моих работников, а в конце подожгли и мой дом. Лиззи и близнецы были той ночью дома. Они спрятались в кладовке рядом со спальней и, когда начался пожар, не успели выбраться оттуда. Они сгорели заживо. Все трое. В кладовке размером с половину твоей кухни.
– Якобы ты виновен в их смерти.
Харди вздрогнул.
– Что с тобой?
– Ничего. – На секунду он закрыл глаза и схватился за виски. Эти проклятые боли!
– Хочешь таблетку обезболивающего?
– Нет, спасибо. – Он помассировал лоб, затем снова открыл глаза. – В тот момент меня не было дома. Но у меня оказалось слабое алиби. Прокурор разнес его в пух и прах.
К тому же какой-то свидетель якобы видел, как я выходил из горящего дома.
– Кто этот свидетель? Ты бы мог…
– Это был полицейский-пенсионер, который умер много лет назад, – сказал Харди. Конечно, об этом он тоже думал, но след давно остыл.
– Зачем тебе поджигать собственный дом?
– Чтобы уничтожить улики.
– То есть?
– После поджогов моих лабораторий приехали полиция, БКА, спасатели, пожарные. Это были неотложные обстоятельства. Уголовной полиции не нужен был ордер на обыск, чтобы перевернуть мой дом вверх дном. Якобы поэтому я и устроил пожар.
– Невзирая на собственную семью?
– Якобы я хотел уничтожить все доказательства, а Лиззи знала о моих делах слишком много.
Нора молчала. Больше никаких циничных комментариев не последовало. Она крутила бокал в руке.
– И что ты сейчас собираешься делать?
– Я хочу выяснить, кто убил мою жену и детей.
– Разве это не задача полиции?
– Специалист по пожарам установил, что кто-то пытался представить все так, будто пожар начался в доме из-за перегревшегося модема. На самом же деле была использована зажигательная смесь, но явных следов не нашли. Так или иначе, прокурор обвинил меня в торговле наркотиками и поджоге. К тому же повесил на меня мошенничество со страховкой, потому что это был мой собственный дом, и не согласился со статьей «убийство по неосторожности», а настаивал на предумышленном убийстве. Его требования были удовлетворены по всем четырем пунктам обвинения.
– Не думаешь, что это мог быть несчастный случай?
– Кто-то устроил поджог.
– Почему ты так уверен?
– У нас был модем, но не в спальне. Тем не менее там обнаружили расплавленный корпус. Кто-то должен был подкинуть его в комнату.
– Харди, я знаю, это звучит жестоко, но прошло двадцать лет. Прошлое пожирает тебя.
– Я должен выяснить, кто за этим стоит, если это действительно было предумышленное убийство.
– Ладно. – Нора распрямила ноги. – По этому делу должно быть много материалов. Отчеты полиции и пожарной службы. А эти показания свидетеля… Как потерпевший, ты можешь запросить через адвоката все документы.
Харди грустно улыбнулся.
– Чего я только не пытался предпринять во время своего тюремного заключения. Я даже продал земельный участок со сгоревшим домом, чтобы оплатить адвоката. Но к кому бы я ни обращался – результат был всегда один: это я сам устроил пожар, и моя семья не успела вовремя спастись из дома. Существует даже судебно-психологическая экспертиза, что я способен на этот поступок, совершил его и просто все забыл.
Нора застонала.
– Оставь прошлое в покое. Харди помотал головой.
– Лишь когда у меня будут достоверные сведения.
– И как ты хочешь их получить?
Краем глаза Харди заметил, как Твинки медленно крадется из кухни в гостиную.
– Якобы о событиях той ночи существуют конфиденциальные акты БКА с запретительной пометкой. Я должен их как-то заполучить.
– Как ты собираешься это сделать?
Харди сунул руку в карман брюк и вытащил ключ от сейфа.
– Я еще не знаю, от чего он, но выясню. И думаю, что найду там этот отчет. – В спортивной сумке.
– А если все действительно окажется несчастным случаем?
– Тогда я оставлю всех в покое. Но я в это не верю. Потому что меня преследует кто-то в черном автомобиле, и, похоже, этот кто-то пытается помешать мне все выяснить. – Он указал на ноутбук. – Я должен знать, о чем говорили эти люди. Поэтому мне необходима твоя помощь.
В этот момент Твинки запрыгнула Харди на колени, повертелась, улеглась и, урча, свернулась клубком.
– Ладно, – пробормотал он и положил ладонь на растрепанную шерсть. Почувствовал, как вибрировало тощее тело.
– Твинки этого никогда не делает, – удивленно сказала Нора.
Харди поднял на нее глаза.
– Так ты мне поможешь?
Она посмотрела на ноутбук с видео, потом на него.
– Хорошо, я тебе помогу. Но сначала ответь мне на один вопрос: кто или что такое «Группа-6»?
27
Франк Айзнер посмотрел на Сабину сверху вниз.
– Что БКА от меня хочет? – Его голос звучал хрипловато, что, вероятно, было связано с трахеотомией. Видимо, во время операции ему повредили связки.
– Я могу…
– БКА нужна новая система безопасности? – Айзнер улыбнулся. Худой, высокий, с широкими плечами, он был выше ее на полголовы. Айзнер посмотрел на менеджера, который стоял рядом у стола и размешивал молоко и сахар в кофе.
– Я могу поговорить с вами наедине? – спросила Сабина.
– Как вы видите, я провожу презентацию продукта клиентам.
– Это не займет много времени.
– Кофе с печеньем? – спросил Айзнер и подвинул к ней тарелку.
– Нет, спасибо. Я хотела бы спросить вас…
– Извините. – Он поднял палец и понизил голос: – Похоже, вы невнимательно слушали. У меня идут переговоры.
– А я ищу убийцу.
– Здесь?
– Возможно. – Этому самодовольному типу не вывести ее из себя. Проводи она официальное расследование, разговаривала бы с ним в другом тоне, а так оставалось лишь надеяться, что он не будет наводить о ней справки у ее руководителя отдела. Все-таки он достаточно долго работал в БКА, чтобы понимать, что к чему.
