Нора передала пакеты двум молодым парням, рассчитала их, подняла глаза и, заметив Харди, улыбнулась.
Парни взяли сдачу и протиснулись мимо Харди на улицу, где сели на мопед и укатили прочь. Тем временем Харди подошел к прилавку.
– Ну как, успешно?
– Да, спасибо. – Он положил ключ от квартиры на прилавок.
– И где это?
– Завтра скажу тебе. Я почти уверен, что мы найдем там мою сумку.
– Мы?
– У меня есть идея, как незаметно добраться до своих вещей. Но для этого мне нужна твоя помощь.
Она робко улыбнулась.
– Хорошо.
– Спокойной ночи и спасибо за все. – Он погладил ее по щеке, и ему показалось, что она на мгновение прижалась к его ладони.
Затем он развернулся и вышел из закусочной. В отражении стеклянной двери он видел, что Нора смотрит ему вслед.
Снаружи его встретила душная ночь. Он возьмет такси, чтобы добраться до отеля у вокзала. Ночевать у Норы еще слишком рано. Тому, кто отсидел двадцать лет в тюрьме, не стоит опережать события.
Однако, вернувшись после работы в квартиру, Нора найдет три подсолнуха, которые он перед уходом купил в цветочной лавке на углу и поставил в вазу на журнальном столике. И баночку корма для Твинки.
Харди направился к стоянке такси и вытащил из заднего кармана потрепанную книжку «Над пропастью во ржи». Ему осталось дочитать еще десять страниц.
33
Острая боль пронзила Сабину. Она медленно открыла глаза. Ее ослепил яркий свет. Она почувствовала жжение на щеке. И услышала шлепок.
– Что такое? – пробормотала она и схватилась за горевшую щеку. Кто-то залепил ей пощечину. Ее лоб был влажным. Она лежала на диване. Когда села, со лба на колени ей упало мокрое полотенце.
Сабина медленно огляделась. Черт, как же у нее гудела голова. Сабина находилась в гостиной Франка Айзнера. Он сидел напротив нее на стуле.
– Сколько я была без сознания?
– Минуту, – ответил он. – Зачем вы вломились в мой дом?
Сабина попыталась игнорировать головную боль и сконцентрироваться.
– Что? – Она прочистила горло и сглотнула. Горло обжигало. – Я не вламывалась в ваш дом, – прохрипела она.
– Сигнализация вырвана из стены и утоплена в ведре с монтажной пеной. А дверь в подвал открыта.
– В замке все еще торчит отмычка?
– Нет. Это вы вскрыли замок отмычкой?
– Нет, черт возьми! Я хотела задержать преступника в вашем доме и спугнула его.
Айзнер с сочувствием посмотрел на мокрое полотенце у Сабины на коленях. На нем были следы крови.
– Спугнули? – насмешливо повторил он. – Мне на телефон пришло оповещение «тихая тревога», и я немедленно приехал сюда. И кого я нахожу в своем доме? Вас! Я мог бы застрелить вас в порядке самообороны, и мне ничего бы за это не было.
«Самооборона?» Сабина посмотрела на Айзнера. Он держал в руке ее пистолет, который до этого улетел в подвал. На столе стояли стаканы и кувшин с водой, где плавали дольки лайма. Рядом лежал телефон Сабины.
– Можно я позвоню? – Она потянулась к телефону.
Но Айзнер в тот же момент поднял пистолет.
– Нет, нельзя.
– Что это значит? Вы мешаете…
– Закройте рот! – прикрикнул он на нее. – В настоящий момент вы для меня преступница, которая незаконно проникла в мой дом.
Сабина потрогала пальцами поврежденное запястье, которое опухло и посинело.
– Вы серьезно считаете, что я вырвала сигнализацию из стены? А что с этим? – Она подняла руку. – Это я тоже сама сделала?
– Запястье не сломано.
– Как хорошо, тем не менее можно мне пузырь со льдом?
– Нет.
– Большое спасибо. И что теперь?
– Датчик открытия подвальной двери имеет выдержку времени тридцать секунд, за которые нужно ввести код. За это время вы или ваш сообщник вырвали из стены сирену сигнализации, утопили ее в ведре, а затем вытащили кабель стационарного телефона из гнезда. Правда слишком поздно! Датчик уже отправил сигнал на центральное устройство, и тревожный звонок был сделан.
– Зачем вы мне это рассказываете?
– Потому что полиция тоже получила сигнал тихой тревоги. Вообще-то им давно пора быть здесь.
– Я и есть полиция!
– Тогда вы знаете, что находитесь в трудном положении.
О господи! Сабина сделала глубокий вдох и выдох. Казалось, что голова в любой момент разорвется.
– Можно сделать глоток воды?
– Нет!
Она проигнорировала его ответ и наклонилась к стакану.
Айзнер поднял пистолет.
– Я неясно говорю? Сидите спокойно и не двигайтесь!
Сабина поверить не могла. Какой идиот!
– Ладно, – наконец сказала она, потому что не хотела тратить силы на длительные дискуссии. – Опустите оружие.
Айзнер играл с ее пистолетом, перекладывая его из руки в руку.
– «Глок-17». Хорошая модель. Когда я служил, у нас тоже был «глок». – Он рассматривал затвор.
Сабина знала, что пистолет все еще заряжен.
– Пожалуйста, не направляйте ствол на меня.
– Я не новичок. – Оружие тяжело лежало в его ладони, и ствол по-прежнему смотрел в ее сторону. – Теперь мы будем вместе ждать полицию.
«Проклятье!» Она поехала к Франку Айзнеру и проникла в его дом без соответствующих полномочий. У нее даже не было официального задания расследовать одно из дел, которыми они с Тиной занимались. Тимбольдт с нее три шкуры спустит.
– Вы должны наконец начать отвечать на мои вопросы, – пошла в наступление Сабина.
– Я не собираюсь отвечать. Вы решили, что раз визит в банк ничего не дал, то вы просто немного осмотритесь здесь.
– Ваш сейф открыли.
– Я знаю.
– Преступник сбежал со спортивной сумкой. Вы его видели?
– Нет.
– Рядом с домом в лесу стоит белый минивэн «фольксваген»?
– Нет.
Сабина подвинулась вперед на край дивана.
– Послушайте, я его видела. Я знаю, кто это.
– И кто же?
– Скажите, что было в сейфе.
Айзнер молчал.
– Почему Кржистоф убил вашу жену?
Айзнер удивленно посмотрел на нее. Затем сделал глубокий вдох.
– Меня это тоже интересует – вы что-то об этом знаете?
– Нет. Над чем вы работали с «Группой-6» двадцать лет назад? – не отступалась она. – Почему против «Группы-6» проводили расследование и что было на допросах службой ведомственного надзора?
