Перес ответил с сарказмом: «А что, через неделю или через две оно станет удачным?»
Подготовка к атаке началась немедленно, и 1 октября десять истребителей F-15 полетели в Тунис, вооруженные управляемыми бомбами GBU-15
[829]. В воздухе находились также два самолета-заправщика Boeing 707, которые должны были дважды дозаправить боевые машины. Еще один Boeing служил в качестве передвижного пункта управления, контроля и связи. Два самолета-разведчика Hawkeye выполняли задачи подавления локаторов ПВО в Тунисе, Ливии и Алжире.
F-15 сбросили бомбы и повернули назад в Израиль. Были поражены все намеченные цели, включая главные из них: штабы «Западного сектора» и бригады 17. Было убито более 60 членов ООП и местных тунисских работников, 70 было ранено
[830].
«Когда мы легли на обратный курс, то испытали чувство облегчения, – рассказывал один из пилотов. – Я громко закричал в кабине, чтобы дать выход накопившемуся стрессу. Возвращение домой показалось мне гораздо более важным, чем обычно. Я смотрел на израильское побережье другими глазами. Я был исполнен восторга, который не испытывал ранее»
[831].
Премьер-министр Перес, выступая в средней школе сразу после того, как появились первые сообщения об операции, говорил: «Штабы терроризма не защищены никаким иммунитетом. Мы имеем право атаковать их. Хладнокровным убийцам нельзя давать уходить от ответственности. Каждая их атака имеет направляющую и организующую руку».
Ясир Арафат, который вечером того же дня осмотрел разрушенные здания, использовал эту возможность, чтобы раздуть миф о том, что его жизнь спасло чудо
[832]. «Чудом мне удалось спастись от неминуемой смерти, – объявил он в своей театральной манере. – Я как раз направлялся в свой офис в штаб-квартире в Хаммам-Шотте, и мне оставалось ехать до него всего 15 минут. Но я сказал водителю свернуть и поехать в другое наше здание, где и узнал о налете авиации. Я взял телефон и набрал Каир и Амман. Сказал, что не пострадал и продолжаю руководить борьбой».
На самом деле Израиль располагал информацией о том, что Арафата на месте бомбардировки не будет. «Мы знали, где была расположена его резиденция, и приняли решение исключить его из списка целей. Мы не предлагали правительству убить его», – сказал Иони Корен из военной разведки АМАН
[833].
И все же общее чувство приподнятости, царившее в Израиле, было смешано с некоторой долей разочарования. Никто из командования ООП не находился в тех зданиях, которые подверглись авианалету. Абу Ияд, командир отряда «Черный сентябрь» и инициатор мюнхенской операции против израильской олимпийской команды, стоявший во главе списка целей на ликвидацию, даже сопровождал Арафата при его посещении места бомбардировки, как будто стремясь еще больше досадить израильтянам.
Был убит только один высокопоставленный функционер ООП, Нур Али, считавшийся, кстати, весьма умеренным политиком
[834]. Более того, он вступал в контакты с израильскими официальными лицами в ходе переговоров по обмену пленными и был единственным членом ООП, который тайно общался с министром обороны Вейцманом. Что же касается Абу Джихада, то во время рейда он проводил встречу у себя дома и слышал разрывы бомб.
Неудача с ликвидацией лидеров ООП подвигла «Моссад» на проведение собственной целевой операции
[835]. Разведка начала планировать акцию «негативного обращения» (бытовавший в «Моссаде» в то время эвфемизм для обозначения «целевых» убийств), которая должна была осуществиться в Тунисе против Абу Джихада. На протяжении более полутора лет «Кесария» изучала различные идеи и планы, включая нанесение удара по дому Джихада управляемыми ракетами, продажу ему через двойного агента начиненного взрывчаткой автомобиля и использование снайпера в центре Туниса для ликвидации палестинца по дороге на работу.
Все эти идеи были отвергнуты из-за высокого риска гибели случайных гражданских лиц или самих оперативников. Тунис считался «целевой» страной, что требовало строгих мер безопасности при работе в ней оперативников «Кесарии» и означало, что после осуществления «целевого» убийства вывод из страны занятых в нем сотрудников будет нелегким.
В конечном счете руководство «Кесарии» пришло к заключению, что для проведения операции им нужна огневая мощь и транспортная поддержка Армии обороны Израиля. «Моссад» запросил содействия у «Сайерет Маткаль» и морских коммандос точно так же, как это происходило во время операции «Весна молодости» в Бейруте в 1973 году. «Моссад» обратился к начальнику военной разведки АМАН генерал-майору Амнону Липкину-Шахаку, который курировал «Сайерет». В ходе операции «Весна молодости» он лично командовал одним из отрядов, выдвинувшись впоследствии в руководство благодаря своей выдержке и осторожности. Он был категорически против вовлечения «Сайерет» в операцию. Генерал был уверен в том, что «Моссад» может и должен осуществить акцию самостоятельно и что «нет никакой необходимости подвергать опасности столько солдат»
[836]. За несколько месяцев до смерти в 2013 году Липкин-Шахак сказал: «Я понимал, что мы, конечно, могли осуществить ту операцию. Но полагал также, что небольшой отряд «Моссада» не оставит столько следов, сколько оставит рейд войскового спецназа, открыв всем, что за этим стоит Израиль».
