Когда через неделю приехала другая съемочная группа, с канала АВС, и спросила у семьи, может ли она поговорить с Низаром, тот появился буквально через несколько минут. Репортер пояснил, что был впечатлен израильским сюжетом о Низаре и хотел бы сделать о нем более продолжительную передачу. Телеоператоры предложили снимать интервью с Низаром на вершине холма, с которого открывался вид на деревню. Низар согласился, но попросил подождать несколько минут, чтобы он мог сменить рубашку.
«Не надо, – сказал репортер как можно более дружелюбным голосом. – У меня есть запас чистых рубашек в микроавтобусе. Ты какой размер носишь?»
Польщенный вниманием, как и любой молодой человек, Низар запрыгнул в один из микроавтобусов съемочной группы, на которых были прикреплены надписи «Пресса» и логотипы телекомпании АВС. Группа отправилась на холм записывать интервью.
Когда Низар не вернулся домой спустя несколько часов, в его семье забеспокоились. На следующее утро они позвонили в бюро АВС в Тель-Авив. Сотрудники бюро были удивлены, что Низар исчез. Они вообще были удивлены, что кто-либо из сотрудников телеканала АВС появлялся в Сал-фите. Короткое расследование сразу же показало, что Низара увели не люди из АВС. Телеканал заподозрил в этом израильскую разведку.
Президент новостной компании АВС Рун Арледж связался с премьер-министром Израиля Ицхаком Шамиром. Они дружили, поэтому Шамир ответил Руну. Арледж был в ярости: «Действия Шин Бет, – сказал он, – представляют собой серьезную угрозу безопасности профессиональных журналистов». Он потребовал, чтобы расследование «было организовано немедленно, чтобы установить тех, кто санкционировал такую провокацию», и подтвердить, что «израильское правительство не поддерживает использование журналистского прикрытия для любых акций»
[868].
Шамир не знал об инциденте в Салфите, но понял, что может разразиться огромный скандал, и в тот же вечер созвал совещание с руководителями армии и спецслужб.
Интифада характеризовалась двумя видами действий палестинцев против израильской оккупации: мощными массовыми протестами и террором против израильских солдат и мирных жителей.
Еще в 1986 году генерал-майор Эхуд Барак, тогда командующий Центральным военным округом, вместе с начальником оперативного управления Генерального штаба Меиром Даганом создали совершенно секретный отряд под названием «Дувдеван» (на иврите – «Вишня») для борьбы с терроризмом на Западном берегу
[869]. Теперь этот отряд был приведен в действие.
Его бойцы выступали как «мистаравим», то есть работали законспирированно, обычно выдавая себя за арабов. Они действовали в глубине оккупированных территорий и ликвидировали людей в соответствии с имевшимся у них списком. Ядро «Вишни» составляли выходцы из элитных армейских подразделений, в основном морские коммандос
[870].
«Вишня» демонстрировала исключительные оперативные возможности благодаря длительной и очень тяжелой подготовке, которую проходили бойцы и которая предусматривала отработку навыка входить в контакт с арабами, одеваться, как они, и умело маскироваться. Они обладали уникальной способностью растворяться в многолюдных и враждебных арабских поселениях и общинах, даже в небольших деревнях, где незнакомцы сразу привлекали внимание.
Именно бойцы отряда «Вишня» сыграли роль телебригады АВС и похитили Назира Дакдука в Салфите.
Перед этой операцией подобранные для ее проведения оперативники – один из них родился и вырос в Канаде, второй был из США – в течение нескольких дней проходили интенсивную подготовку на одном из израильских государственных телеканалов в Иерусалиме. Они изучали, как работает съемочная группа, как проводится интервью, как используется камера и как звукооператор держит бум-микрофон на длинной телескопической ручке. Израильские телеканалы одолжили им оборудование. Шин Бет отвечала за изготовление поддельных логотипов телеканала АВС и знаков «Пресса».
После того как фальшивая телебригада АВС похитила Дакдука и выехала из Салфита, якобы направляясь на вершину холма, где планировалось снять интервью, микроавтобус был остановлен группой, похожей на обычный блокпост Армии обороны Израиля. Она оказалась еще одной командой оперативников «Вишни». Эти люди заковали разыскиваемого юношу в наручники, завязали ему глаза и передали в Шин Бет для допроса.
Шамир был разъярен тем, что у него не попросили разрешения на операцию в Салфите, и немедленно запретил в дальнейшем использование фальшивых журналистских прикрытий, и «уж конечно, конечно, не американских СМИ». Генерал-майор Бар-Лев, который в 1986 году был одним из создателей «Вишни» и отвечал за эту операцию, попытался успокоить премьера и объяснить, почему было важно использование «крыши» телеканала АВС
[871].
«Господин премьер-министр, – говорил он, – ведь мы понимали, что ему нужно дать шанс выговориться. Мы знали, что это лучший способ увезти его из деревни без всяких осложнений».
Бар-Лев рассказывал, что он привез с собой видеокассеты с записью «телебригады», чтобы доказать, насколько профессиональной была их работа, «и лицо Шамира, похожее на сморщенную морду черепахи, начало понемногу разглаживаться, и все это даже начинало ему нравиться».
Шамир улыбнулся. «В подполье мы тоже иногда использовали маскировку», – сказал он. Но быстро стряхнул с себя ностальгические чувства и повторил свой приказ: «Что сделано, то сделано. С этого момента никакого использования журналистских прикрытий».
«Господин премьер-министр, но мы сейчас готовим еще одну операцию с таким же прикрытием, – сказал Бар-Лев. – Я прошу вас не запрещать категорически такие оперативные комбинации».
Немного подумав, Шамир ответил: «Хорошо, но я запрещаю использовать прикрытия американских журналистов».
Дакдука допросили и в конечном счете приговорили к длительному сроку заключения, однако он вышел из тюрьмы живым. Во многих других случаях – до сих пор, почти тридцать лет спустя, Армия обороны Израиля отказывается публиковать точные цифры – объекты операций «Вишни» заканчивали смертью. «Смысл деятельности “Вишни” состоял в проведении не требующих высоких санкций убийств террористов-боевиков», – говорит Иони Корен, офицер военной разведки и близкий к Бараку человек
[872].
«Инструкции у нас были очень жесткие, – заметил Бар-Лев. – Если разыскиваемый человек оказывался перед нами с оружием в руках, то есть создавал угрозу для солдат, он должен был быть застрелен на месте».
