В этих условиях представлялось, что установка бомбы рядом с пустынным шоссе была идеальным вариантом. В июне отряд коммандос флотилии 13 высадился на тунисском побережье и направился к шоссе, утопая в песке под грузом четырех тяжелых контейнеров, в каждом из которых находилось по 200 кг взрывчатки. Контейнеры были помещены на специальные алюминиево-титановые носилки, прочные, но гибкие. Каждые носилки несли четыре крепких спецназовца, продвигаясь по песчаным дюнам в сторону шоссе Тунис – Триполи. По плану бойцы должны были вырыть рядом с дорогой на участке с минимальным движением глубокую яму и заложить в нее взрывчатку. Тем временем оперативники «Кесарии» должны были наблюдать за тем, как Шакаки берет в Тунисе машину в аренду, и прикрепить к ней передатчик, или «маяк» на оперативном жаргоне, способный посылать сильный радиосигнал. Именно сигнал этого устройства должен был активировать детонатор бомбы, когда машина проезжала мимо, а взрыв – разорвать автомобиль и водителя на куски.
«Этим шоссе мало кто пользуется, – говорил один из координаторов операции из “Кесарии” на заключительном совещании, – поэтому очень высока вероятность того, что в момент операции объект будет совершенно один и пройдет немало времени, прежде чем кто-то обнаружит, что произошло, и еще много часов, прежде чем на место прибудут спасатели или следователи»
[1122].
4 июня 1995 года поступил сигнал: Шакаки приобрел билет до Мальты с вылетом через неделю. Операция по его ликвидации началась
[1123]. Два изральских ракетных катера вышли из Хайфы, нагруженные снаряжением и с морскими коммандос под началом Иоава Галанта, командира флотилии 13 на борту. Путь в 2000 километров занял два с половиной дня. Катера встали на якорь на безопасном удалении от берега в той точке Средиземного моря, через которую проходила воображаемая пограничная линия между Тунисом и Ливией. Ами Аялон, ставший к тому моменту командующим ВМС Израиля, управлял операцией дистанционно.
Прошло семь лет с того времени, как Галант возглавлял отряд морских коммандос, высадивший бойцов «Сайерет Маткаль» на тунисское побережье в ходе операции по уничтожению Абу Джихада. Теперь Армия обороны имела на вооружении гораздо более продвинутую технику. На огромном экране PIT Аялон видел точные указания в режиме реального времени на местоположение всех участников операции.
На суперпрочных надувных лодках с моторами коммандос высадились на берег примерно в десяти километрах от ливийского прибрежного городка Сабратха.
«Двигаться по этим дюнам было очень трудно, – рассказывал один из коммандос. – Каждый из нас держал конец штанги носилок, мы старались не провалиться в песок и вспотели до изнеможения. Я до сих пор помню тот желтый, чистейший песок. В другое время с удовольствием растянулся бы на нем рядом с морем и позагорал. Но не в тот день. Уже светало, и нам нужно было быстро зарыть взрывчатку. Мы продолжали идти вперед, как вдруг услышали в наушниках фразу “Прекратить движение!” – исходившую от передовой группы. Очень скоро мы поняли причину команды»
[1124].
Оказалось, что хотя разведывательная информация о передвижениях Шакаки была точной, люди из «Моссада» упустили из виду, что именно в тот день по шоссе двигался международный автопробег Марокко – Египет. Некоторые водители достигли участка дороги, к которому приближались коммандос, как раз в то время и съезжали на обочину на отдых. Они открыли бутылки с напитками и громко обменивались фразами на английском, немецком и французском, смеялись и проклинали песок, который проникал в двигатели машин. Галант посоветовался с Аялоном. Опасность того, что участники автопробега обнаружат спецназовцев, возрастала с каждой минутой. («Один из них может отойти в сторонку и опорожниться по-маленькому, а то и по-большому прямо на наши головы», – сообщал Галант по радио.) Кроме того, было непонятно, сколько еще пробудут автомобилисты в этом месте и не подъедут ли к ним другие участники автопробега. Это означало, что даже если бы бомба была установлена и приведена в действие вечером, могли бы пострадать невинные «не арабы». Аялон приказал коммандос возвращаться
[1125]. Риск убийства гражданского лица или лиц был слишком высок, операция была отменена.
Прошло еще четыре тягостных месяца. Наконец в середине октября «Моссад» перехватил информацию, которая позволяла разведке рассчитывать на нанесение самостоятельного удара, без всяких сложных комбинированных действий с Армией обороны Израиля.
В офисе Шакаки в Дамаске зазвонил телефон, который по-прежнему прослушивался «Моссадом». На линии был помощник Каддафи, приглашавший Шакаки в Ливию на конференцию, в которой должны были принять участие лидеры еще нескольких повстанческих организаций. Шакаки сказал, что приехать не сможет. Однако впоследствии «Моссад» узнал, что там будет Саид Муса аль-Мурагха – Абу Муса – военный руководитель одной из экстремистских палестинских фракций, которая взбунтовалась против Арафата и покинула ООП, а теперь базировалась в Дамаске и действовала под покровительством сирийцев. Абу Муса, помимо прочего, был конкурентом Шакаки.
«Если Абу Муса поедет в Ливию, наш клиент не сможет остаться в стороне, – сказал Мишка Бен-Давид, руководитель разведки в “Кесарии”, на совещании в штаб-квартире “Моссада”, на котором рассматривался этот вопрос. – Скажите ребятам, чтобы они были наготове»
[1126].
Не было ясно, что же в конце концов решит Шакаки. Но в «Моссаде» посчитали, что если он поедет, то станет уязвим во время остановки на Мальте или во время наземного путешествия в Ливию.
За несколько месяцев до этого сотрудник под псевдонимом Джерри (его имя до сих пор засекречено) был назначен руководителем подразделения «целевых» убийств. Это был немногословный человек, которого не очень любили коллеги. Военную службу он проходил в специальном подразделении бойцов-ныряльщиков. Он уже принимал участие в ликвидации Джеральда Булла и Атафа Бсейсо и был уверен, что новая должность поднимет его в табели о рангах «Моссада» к тому, к чему он по-настоящему стремился – стать командиром «Кесарии». «Я хочу сесть в кресло Майка Харари», – сказал он своему другу. Таким образом, убийство Шакаки становилось для Джерри и предметом государственной важности, и вопросом личных амбиций.
22 октября Джерри и его группа прилетели на Мальту и стали ждать в аэропорту, изучая всех прибывавших пассажиров. После того как приземлились несколько самолетов, Джерри передал по радио своим партнерам и в «Моссад» в Тель-Авив: «Здесь есть один человек, который сидит в сторонке и ожидает рейса. Я проверю его». Напряжение возросло. Через минуту Джерри снова вышел в эфир: «Думаю, у нас есть идентификация. На нем парик, но высока вероятность, что это наш клиент».
