Ликвидаторы Машаля все еще отрабатывали свою технику
[1164] (многие пешеходы были обрызганы кока-колой на улице Ибн-Габироль в Тель-Авиве), когда в начале сентября три подрывника-смертника, причем один из них был переодет трансвеститом, чтобы избежать досмотров, подорвали себя на оживленной торговой улице Бен-Иегуда в Иерусалиме. Взрывами были убиты 5 и ранены 181 человек. Нетаньяху, посетивший пострадавших в медицинском центре Shaare Zedek Medical Center, сказал, что с него достаточно. «Я хочу, чтобы всем стало ясно, – заявил он, – с этого момента мы пойдем другим путем».
Первым шагом была ликвидация одного из лидеров ХАМАС. Премьер-министр приказал директору «Моссада» Ятому немедленно осуществить операцию «Кир Великий» по убийству Машаля. Ятом снова пытался убедить Нетаньяху сначала ударить по хамасовским агентам в Европе, но ему это не удалось
[1165].
Все крупные проблемы, которые впоследствии возникли, были результатом не столько приказа Нетаньяху, сколько согласия «Моссада» его исполнить. Оперативники имели право (которым они не раз пользовались в прошлом) сказать своим руководителям или даже премьер-министру, что считают операцию «несозревшей» или что связанный с ней риск был неоправданно высоким. Конечно, нелегко и неприятно говорить об этом премьер-министру, который оказывает на вас давление.
Но с того момента, когда «Моссад» согласился немедленно исполнить ликвидацию Машаля, сотрудники разведки были обязаны предпринять ряд обычных подготовительных шагов
[1166]. Например, во время своей рекогносцировочной поездки в Иорданию они выступали в качестве европейских туристов, то есть под тем прикрытием, которым пользовались ранее, которое было протестировано и могло выдержать интенсивные проверки. Однако, поскольку на этот раз они слишком быстро возвращались в Иорданию, они использовали канадские документы и установочные данные, к которым были непривычны. К тому же оперативники не проводили «генеральную репетицию» в условиях симуляции зоны операции. Один из членов внутренней комиссии «Моссада» по расследованию инцидента заявлял позже: «Нельзя сказать, что план операции не мог обеспечить ей сногсшибательный успех. Он, конечно, мог это сделать. Но операции такого рода и должны заканчиваться успехом или хотя бы не проваливаться. Принятие бесчисленных мер предосторожности должно обеспечивать невозможность того, чтобы непредвиденные обстоятельства или невезение могли испортить все дело»
[1167].
Помимо всего прочего, министр обороны Ицхак Мордехай, который должен был проверить ход подготовки и дать согласие на операцию (премьер-министры имеют формальное право поручать такие акции самому «Моссаду», но окончательное решение они принимают после консультаций еще с несколькими министрами), вообще был не в курсе готовящейся акции. Ранее он согласился с разведывательными мероприятиями по ней, но не был проинформирован об «отмашке» по ликвидации или месте ее осуществления. Мордехай, в прошлом боевой генерал, будучи человеком очень внимательным к деталям, вполне мог улучшить ход подготовки операции, как не раз бывало прежде. Но он просто ничего не знал о ней
[1168].
Директор «Моссада» Данни Ятом говорил о своей убежденности в том, что «операцию вполне можно было провести гладко и тихо, или я бы сообщил Нетаньяху об обратном. Оглядываясь назад, вполне допускаю, что оперативные службы неправильно информировали меня об оценке рисков»
[1169].
Нетаньяху не считал, что виноваты были его суждения и позиция: «Каковы обязанности премьер-министра? Определять политику. У “Моссада” есть разведывательные и оперативные подразделения, которые, по моему мнению, пребывали в летаргическом состоянии после ликвидации Шакаки. Я сказал им: “Дайте мне цели”. Среди прочих они указали мне на Халеда Машаля, который, на мой взгляд, был подходящим объектом. Моя работа не состоит в том, чтобы проводить внутренние расследования в “Моссаде”. Моя работа заключалась в том, чтобы задать вопрос “Вы можете выполнить это задание? Вы готовы к этому?”, и с того момента, когда они сказали “да”, я должен был полагаться на них»
[1170].
Первые двое оперативников «Кидона» отправились в Иорданию 19 сентября. Днем позже Джерри и пять других оперработников, включая одну женщину, разместились в гостинице InterContinental Hotel в Аммане. Отдельно туда же прибыли руководитель разведки «Кесарии» Бен-Давид и женщина-анестезиолог с псевдонимом «доктор Платина». «Моссад» время от времени задействовал ее в своих операциях. Например, именно она вводила транквилизаторы физику-ядерщику и диссиденту Мордехаю Вануну в Риме в 1986 году, чтобы стала возможной его доставка в Израиль для предания суду. На этот раз у «доктора Платины» было с собой противоядие от левофентанила
[1171].
В «Моссаде» решили устроить засаду на Машаля у входа в офис ХАМАС, который располагался на третьем этаже торгового центра Shamiya. Машалю нужно было пройти от своего автомобиля, остановившегося у тротуара, через открытую арочную галерею, состоявшую из нескольких сводов, около десяти метров длиной. Джерри приказал своим оперативникам ждать за одним из сводов арки и начать выдвигаться из него в тот момент, когда Машаль будет выходить из машины. Расчет был такой, что они должны оказаться позади Машаля и одновременно распылить яд и кока-колу.
Пять дней подряд по утрам условия были неподходящими. В один из дней Машаль вообще не появился. В другие дни в зоне атаки оказывалось слишком много людей.
Каждое утро Бен-Давид и «доктор Платина» ждали в отеле, пока их не уведомляли, что операция в тот день была отменена. «Тогда мы занялись тем, что делают все туристы, – осмотром достопримечательностей, – рассказывал Бен-Давид. – Амман очень интересный город»
[1172].
