«Сюда потекли целые толпы визитеров», – рассказывал Дискин, которому было поручено заниматься наиболее важными гостями. Шарон издал инструкции, в которых в качестве составной части его отношений с Бушем рекомендовалось «показывать им (американцам) все, обеспечивать доступ ко всему, включая Военно-ситуационный центр, даже во время проведения операций по пресечению». Американцы особенно интересовались интегрированной работой всех спецслужб по программе «целевых» убийств, а также тем, как израильтянам удалось разработать механизм одновременного проведения ряда операций. Та самая система, которая еще несколько недель назад подвергалась международному осуждению, стала объектом подражания.
«Террористические атаки в Америке 11 сентября 2001 года придали ведущейся нами войне против террористов абсолютную международную законность, – сказал Дискин. – Мы смогли окончательно освободиться от пут, которые нас связывали»
[1310].
30
«Цель ликвидирована, но операция потерпела неудачу»
Когда Ави Дихтер был молодым оперативным работником Шин Бет, он однажды допрашивал человека по имени Салах Шхаде, социального работника из сектора Газа. Шхаде было 24 года, он родился в Северной Газе в городке Бейт-Ханун, где блестяще учился. Его приглашали для изучения техники или медицины университеты Турции и Советского Союза. Но семья Шхаде была бедной, и он решил отправиться в Александрию (Египет) для изучения социальной работы, а когда окончил курс, получил работу в Эль-Арише на Синайском полуострове неподалеку от границы с Газой.
Там его в 1977 году и заметил впервые Дихтер. «Он был не как все, – вспоминает разведчик, – всегда аккуратно постриженный и с атташе-кейсом в стиле Джеймса Бонда. В целом производил очень хорошее впечатление»
[1311]. Дихтер думал, что он сможет привлечь Шхаде к сотрудничеству и, вероятно, даже сделать из него агента.
Однако их знакомство ничем не закончилось.
Проработав пять лет в социальной сфере, Шхаде поступил в Исламский университет в Газе, заняв позднее должность декана по работе со студентами и одновременно исполняя обязанности проповедника в одной из городских мечетей. По роду своей деятельности он познакомился с шейхом Ясином, основателем движения ХАМАС. Они стали очень близки друг другу. Шхаде был восхищен харизмой Ясина, его знаниями и видением того, как установить власть ислама во всей Палестине. Ясин же нашел в Шхаде человека с выдающимися командными и организаторскими качествами.
Ясин раскрыл Шхаде секрет: под прикрытием социальной и религиозной работы он планировал создать военно-террористическую организацию, действующую против Израиля. Шхаде он сделал главой этого проекта. Салах был арестован в ходе первой кампании Шин Бет против ХАМАС (тогда движение называлось по-другому) в 1984 году, осужден и два года спустя выпущен из тюрьмы. В 1988 году его арестовали снова, обвинили в большом количестве преступлений, связанных с террористической деятельностью, и приговорили к десяти годам
[1312]. Но даже из тюрьмы он умудрялся командовать боевым крылом ХАМАС.
В 1998 году срок заключения Шхаде истек, но он подвергся так называемому административному задержанию – весьма противоречивой мере, схожей с содержанием заключенных без суда в тюрьме Гуанатанамо. Тогда его освобождение было оценено общей службой безопасности Шин Бет как «немедленная и неизбежная угроза безопасности региона». Долгое пребывание в израильских тюрьмах дало Шхаде статус «героя Газы»
[1313].
В 2000 году Палестинская национальная администрация, стремясь продемонстрировать озабоченность судьбой всех палестинцев, в том числе активистов ХАМАС, пользовавшихся в народе популярностью, призвала Израиль освободить Шхаде и некоторых его товарищей. Палестинская национальная администрация пояснила израильтянам, что Салах Шхаде является прагматиком, человеком с административным и гуманитарным опытом, в отличие от более радикального шейха Ясина.
То было время больших надежд, как раз накануне встречи в верхах в Кэмп-Дэвиде. Эхуд Барак и Ясир Арафат находились в тесном контакте, пытаясь ускорить мирный процесс. Израиль был готов демонстрировать жесты доброй воли, чтобы помочь Палестинской национальной администрации привлечь скептиков на свою сторону. Деятельность ХАМАС оставалась на беспрецедентно низком уровне, в том числе благодаря успехам Шин Бет.
Израиль согласился на просьбу палестинцев. Шхаде подписал обязательство, что не вернется к террористической деятельности, что было обычным в случае освобождения палестинцев из израильских тюрем. Палестинская национальная администрация выступила гарантом.
Сегодня, оглядываясь назад, можно посчитать, что согласившиеся на освобождение Шхаде израильтяне проявили некоторую наивность. «Но тогда превалирующей у нас эмоцией была надежда», – сказал один из бывших оперативников Шин Бет
[1314].
В течение четырех месяцев после освобождения Шхаде избегал незаконной деятельности, потом разразилась интифада, и он вернулся на поле боя. «С тех пор, – написано в одном из докладов Шин Бет, – позиция Шхаде стала более радикальной, и он вернулся к подстрекательству, направлению, контролю и активному участию в планировании и исполнении летальных террористических операций и к работе в боевом крыле ХАМАС»
[1315].
Почти через тридцать лет после того, как Дихтер пытался завербовать Шхаде, Шин Бет завела толстое досье на человека под кодовым обозначением «Знаменосец». Дихтер и Шхаде не раз встречались в период заключения последнего (в ходе которого он под разными видами давления сообщал сведения на своих товарищей-заключенных). «Шхаде был для нас главной угрозой, опаснее, чем даже Ясин, – говорил Дихтер. – В отличие от Ясина он был образован и имел опыт управления, что обеспечивало ему исключительные оперативные способности».
