«Этот феноменальный результат, – говорит «Этан», в течение многих лет являвшийся одним из старших офицеров «Кесарии», – был достигнут главным образом благодаря инновациям Харари и прежде всего “непробиваемым” легендам разведчиков»
[252].
Процесс вербовки также явился ключевым фактором успеха. «Главное оружие оперативного работника “Кесарии” – умение работать под глубоким прикрытием, – поясняет Этан. – Это оружие у сотрудника должно быть от природы. Всему остальному мы можем его научить».
«Моссаду» был предоставлен доступ к базе данных на все население Израиля, которое эксперты «Кесарии» по подбору персонала «просеивали» в поисках определенных категорий людей. Для Харари одним из естественных преимуществ соискателя являлось участие в боевых операциях Армии обороны Израиля, в настоящее время или в прошлом. Но это было только начало процесса изучения кандидата. После провала Эли Коэна и разоблачения использования «Моссадом» в качестве агентов евреев из арабских стран Харари решил полагаться в основном на выходцев из стран Запада.
Хороший кандидат должен был иметь европейскую внешность и сойти за туриста или бизнесмена из стран, к гражданам которых в арабском мире относились благожелательно
[253]. Одним из возможных ресурсов здесь были дети еврейских ученых или дипломатов, которые провели за границей долгие годы в связи с работой своих родителей. Однако большинство из отбираемых в «Кесарию» кандидатов были иммигрантами, которые выросли в тех же странах, где и родились (в очень редких случаях «Кесария» вербовала еврея, по-прежнему проживающего за рубежом), поскольку у них было очевидное преимущество: их не надо было специально готовить для того, чтобы играть роль негражданина Израиля.
С другой стороны, пояснял бывший специалист по подготовке разведчиков Кфир, с такими кандидатами имелись и свои сложности. Все желающие проходят строгую проверку Шин Бет с точки зрения безопасности. Но если иммигрант не сумел правильно вписаться в израильское общество – если он или она не служили в АОИ, если у них не сложился круг постоянных друзей, если они не имеют в стране родственников, – то и для Израиля, и для «Моссада» гораздо труднее убедиться в его лояльности. В связи с этим изучение всей биографии и окружения кандидата в «Кесарию» после первичного прохождения им теста на полиграфе, уже достаточно строгое в «Моссаде», становилось еще более жестким: ведущие его сотрудники зачастую выезжали за рубеж, чтобы детально разобраться с прошлым кандидата.
После того как перспективность кандидатов была вчерне определена, им поступал звонок от людей, которые представлялись «государственными служащими» и предлагали встретиться в кафе, где в очень общих чертах обрисовывали соискателям характер работы. Другие кандидаты получали таинственные письма из офиса премьер-министра или Министерства обороны примерно такого содержания: «Мы предлагаем вам шанс принять участие в операции и заняться разнообразной и очень специфической деятельностью, в ходе которой вы столкнетесь с интересными задачами и которая даст вам возможность решать их, полностью раскрывая свой потенциал и достигая личного удовлетворения». В дополнение к таким достаточно прямолинейным подходам «Моссад» использовал туманные газетные объявления о том, что «государственная организация» ищет кандидатов на «интересную работу».
Из этого резерва потенциальных кандидатов «Моссад» начинал при помощи различных тестов отфильтровывать более узкую группу, пока в ней не оставались только те, кто психологически пригоден к работе
[254]. Процесс подбора кадров на оперативные должности в «Моссаде» всегда осуществлялся и поныне проводится специальными рекрутерами и психологами. Харари настоял на том, чтобы и сами психологи проходили интенсивную подготовку, включая ужасную «тренировку в застенках», чтобы они понимали, какие качества требуются от оперативного работника, и могли более тщательно изучать кандидатов.
Поиск кандидатов в оперативники с полным набором необходимых качеств был и остается очень сложной задачей. В «Моссаде» с гордостью говорят, что процент поступления кандидатов на работу составляет всего 0,1 %. Моти Кфир объясняет это так: «Оптимальный воин должен быть сионистом
[255]. Должен отождествлять себя с Израилем и его целями. Самое важное, что у него должен присутствовать баланс противоположных качеств. Он должен быть инициативным, но не агрессивным. Смелым, но не лишенным здорового чувства страха. Дружелюбным и общительным, но сдержанным. Оперативные работники должны уметь рисковать, но не подвергать при этом опасности свою миссию и организацию и не преследовать неосуществимых целей. Они должны быть способны жить жизнью, полной лжи и обманов, предоставляя в то же время надежную информацию и не утаивая ничего от своих командиров. Им необходимо использовать личное обаяние без формирования личных привязанностей».
И всегда возникает вопрос мотивации: почему мужчина или женщина хотят получить одну из самых опасных в мире работ? «Есть две категории воинов, – говорил Кфир. – Одни идут в позитивном направлении – они идут к чему-то. Вторые следуют по негативному пути – они уходят от чего-то. Первые не испытывают проблем с уровнем доходов, и у них нет жен, которые их не понимают. Эти люди приходят, чтобы служить сионизму, и стараются удовлетворить свою страсть к приключениям; хотят увидеть мир, хотят играть, потому что любят игру. Люди негативного направления – это люди, бегущие от чего-то, которые не любят свои дома, не добились успеха в гражданской карьере. Эти люди стараются создать лучшую жизнь для себя».
«Моссад» принимает обе категории воинов – и позитивных, и негативных. Причины, которые заставляют их отказаться от своей прежней жизни, значат меньше, чем способность действовать в полной изоляции во враждебной стране под совершенно другим обличием. «Вы здесь одновременно и солдат, и генерал, – говорит Кфир. – Это тяжкое эмоциональное и интеллектуальное бремя».
Надеясь устранить или хотя бы облегчить это бремя, Харари инициировал еще одну особенно амбициозную программу подбора сотрудников
[256]. «Я слышал, что в КГБ была программа подбора сирот 13–14 лет, у которых не было никаких сдерживающих обязательств. КГБ брал их под свое крыло и готовил в хороших условиях выполнять функции оперативных работников под глубоким прикрытием. Я подумал, что это отличная идея». Он поручил психологу «Кесарии» подобрать 14-летнего израильского мальчика, у которого не было родителей. «Кесария» взяла его под опеку, при этом он не знал, кто теперь заботится о нем. Психолог и два преподавателя постоянно занимались с ним, он получил хорошее образование, изучал живопись и культуру, а также уделял время спорту и отдыху. «Мы сказали ему, что хотим, чтобы он служил своей стране, когда вырастет».
