Годфри помолчал, слегка улыбнувшись.
– Боюсь, у неё достаточно сентиментальный взгляд на компанию. Её отец был ремесленником, и она не всегда понимает, что мы отошли от этого уровня развития дела. Это уже не домашняя мастерская. Нужно выживать.
– Если дело дойдёт до голосования, она поддержит вас?
Краткая вспышка раздражения, затем снова улыбка.
– Дело никогда не дойдёт до голосования. Какой смысл? Мы два единственных партнёра. Мы придём к решению вместе. Хотя, конечно, вовлечены и другие люди. Собственники земли в данный момент – Фулвеллы. И без их согласия сдать землю в аренду осуществить проект было бы невозможно.
– А Невилл Фёрнесс?
– Невилл подчинённый. Я ценю его мнение, но он не будет принимать участия в итоговом решении.
– Выходит, решение ещё не принято?
Он замялся.
– Нет. Мы все чувствовали, что нам требуется пара дней, чтобы всё обдумать. Мы вновь встречаемся в пятницу.
Вошла Барбара, и он резко замолчал. Она несла поднос, а за ней следовала девочка с блюдом домашнего печенья. Она вручила их Вере и отцу, затем поставила тарелку на кофейный столик и пошла к выходу, не говоря ни слова. Вера заметила, что она зажала в руке три печенья, и подмигнула ей, когда та закрывала дверь. Девочка холодно посмотрела в ответ.
– Вы будете присутствовать на встрече в пятницу, миссис Во? – спросила Вера небрежно.
– Какой встрече?
– Встрече, на которой решится, продолжать разработку карьера или нет.
Годфри быстро вмешался:
– Барбаре нет необходимости вникать в ежедневное ведение бизнеса. Она предоставляет всё это мне.
– Но я думала, что решение уже принято. – Барбара села в комнате напротив них, колени сжаты, пальцы стиснуты. «Монастырское воспитание, – подумала Вера. – Я всегда могу определить». – Годфри, разве ты не говорил, что от планов пока решено отказаться?
Он пожал плечами.
– Ливви, видимо, давит на Роберта. Он звонил сегодня перед тем, как я вышел с работы, и сказал, что он считает, что нам стоит встретиться снова.
– Ты мне не рассказывал. – Она чуть было не потеряла контроль. – Не уверена, что выдержу всё это снова. Публичность. Разговоры.
Он откинулся назад на стуле. В этом жесте Вера почувствовала неприязнь, даже лёгкое отвращение, но ответил он мягко:
– Поэтому я тебе и не рассказывал. Я знал, что ты рада заморозке проекта. И на самом деле это по-прежнему самый вероятный исход. Роберт не горит энтузиазмом, а он может быть очень упрям.
– Чушь. Если Ливви Фулвелл и Невилл Фёрнесс объединятся, ни один из вас не сможет им противостоять.
– Это смешно. Невилла даже не будет на встрече. Он взял выходной в пятницу. А тебе нужно предоставить мне делать то, что лучше для всех нас. Когда-нибудь этот бизнес перейдёт Фелисити.
Он старался сохранять спокойствие в голосе, но тот начинал звучать раздражённо. Вера подумала: так вот что им движет. Вот откуда эта цель. Он не хочет, чтобы девочке пришлось сводить концы с концами. И она вспомнила собственного отца, чьей единственной целью было собирать одни за другими яйца от каждой птицы, водившейся в округе. Он никогда не думал о ней.
Теперь Во казался смущённым.
– Послушай, – сказал он. – Мы обсудим это позже. Инспектору не хочется всё это слушать.
Вера, потянувшись, опустила печенье в чай.
– Не обращайте на меня внимания, всё в порядке. Я просто рада, что могу дать отдых ногам.
– Чем мы можем быть вам полезны?
– Как я уже сказала, нужно проверить детали. Очень скучно, но необходимо. Невилл Фёрнесс раньше работал в Холм-Парке. Он жил в доме, где убили Эдмунда Фулвелла. Кажется, у него до сих пор есть ключ от дома.
– Невилл не мог никого убить.
– Меня не интересует мнение о его характере, мистер Во. Он говорит, что был здесь в вечер убийства Эдмунда Фулвелла.
– Так и есть. Питер Кемп набросал пару интересных предложений по новому заповеднику в горах на месте Блэклоу. Мне требовалось обсудить это с ним. Мы думали, что это может создать положительный рекламный образ, перекликаясь с отчётом «Кемпа и партнёров».
– Во сколько он приехал?
– Точно не помню. Около половины пятого.
– Нет, – громко сказала Барбара. – Позже. Четверть шестого – самое раннее. Я только забрала Фелисити. Она ходила к подруге на чай. Мы подъехали в одно время.
Годфри спокойно на неё посмотрел.
– Ваша жена права, мистер Во?
– Да, инспектор. Наверное, да.
Барбара резко поднялась.
– Я обещала Фелисити помочь с домашним заданием. Уверена, Годфри окажет вам любую необходимую помощь, инспектор. Он вас проводит.
И она вышла из комнаты, прежде чем Вера успела что-либо сказать. После её прежней гостеприимности такой резкий уход выглядел странно, почти грубо. Потом Вере пришло в голову, что она могла перезвонить Барбаре, попробовать застать её одну. Могла бы предложить помощь, дать ей номер телефона офиса, подтолкнуть выдать больше информации о Невилле Фёрнессе. Но она просто проследовала за Годфри к дверям и попрощалась с девочкой, которая вернулась к компьютеру. Несмотря на упоминание о домашнем задании, Барбары нигде не было видно.
Снаружи она остановилась у машины. Стрижи летали над домом, образовав в небе треугольник. Она замешкалась, надеясь, что Барбара выдумает предлог, чтобы поговорить с ней. Однако, обернувшись, она увидела её в окне наверху, но та смотрела не на Веру, а на холм вдали.
Глава шестьдесят четвёртая
В своём доме у железной дороги Вера открыла бутылку красного вина и выпила большую её часть, просидев у открытого окна кухни, пока силуэты холмов не растворились в сумерках. Вино начинало действовать. Она сидела, погружённая не в сомнения по поводу расследования, а в воспоминания о Констанс Бейки. Перед ней возник образ женщины, какой она видела её в последний раз, широкой и мягкой, раскинувшейся на диване, поглядывавшей на Веру лукавыми чёрными глазами. После смерти отца она часто вспоминала о нём. Со злостью, виной, периодическими вспышками невольной нежности. Он составлял ей компанию. Был человеком, с которым можно было поговорить. Конни же она почти забыла, пока не вошла в коттедж Бейкиз, роняя дождевые капли, чтобы расследовать убийство молодой женщины, и тогда все воспоминания вернулись.
Пока Вера осушала второй бокал, ей впервые пришла в голову мысль, что Гектор и Конни могли быть любовниками. В конце концов, она никогда не видела его с другой женщиной. Почти сразу же она отмела эту идею. Их общей страстью были незаконные коллекции, тайная одержимость, которая вела их в горы до рассвета, чтобы отнять у птиц их потомство, оставив гнёзда пустыми и холодными. Они делили тайный азарт. Их сближала опасность, делавшая их уязвимыми для шантажа и угрожавшая их репутации и карьере. Это было никак не связано с любовью или даже дружбой.
