Когда мисс Дэвидсон впустила их в свой дом, стало ясно, что она совсем не унылая. Она была миниатюрной, проворной и сообразительной. Не производила она и впечатления пожилой женщины. На ней были серый плюшевый костюм и новые белые кроссовки; она сказала, что только что вернулась с еженедельной тренировки по йоге в сельском клубе. Её новым увлечением было тай-чи, но занятия йогой ей по-прежнему нравились. Когда стареешь, полезно оставаться гибким.
Она жила в небольшом квартале с аккуратными новыми домами на краю крошечной деревни возле трассы А1.
Она провела им экскурсию по дому, всё время как будто извиняясь.
– Когда я вышла на пенсию, я мечтала о каменном коттедже с большим садом, но поняла, что это будет непрактично. У меня слишком много других интересов. Это мне очень подходит. Мы в Суинхоу Клоуз все уже не молоды. Большинство, разумеется, пары, но они вроде не против общаться со мной. И есть один очень галантный вдовец, – говорила она быстро, резкими, отрывистыми фразами, которые напоминали повторяющуюся птичью песнь. – Садитесь же. А сейчас давайте выпьем кофе. Вы не обо мне хотите беседовать, вы здесь, чтобы разузнать про школу. Интересный будет проект. Вы, наверное, живёте в Корбине, вы так и не сказали.
Рэйчел приготовилась объяснить, однако мисс Дэвидсон, очевидно, не нуждалась в ответе.
– Я приехала в Корбин в начале шестидесятых, но в новом столетии здание почти не изменилось. Моё первоё место директора. Я не совсем понимала, чего ожидать. Там была одна большая комната с занавесками до середины окна. Дети помладше сидели в одной стороне комнаты, ученики средних классов – в другой. Каждых было по пятнадцать человек, когда я прибыла, и такого стада монстров у меня никогда не было. Целый семестр у них не было директора, и они не знали удержу. Обогревалась комната, если так можно сказать, коксовой печью в углу, которая дымила и испускала серные испарения. В моё первое утро мне на стол с потолка упало семейство летучих мышей. Мальчики швырялись ими в девочек. Девочки кричали. Мне показалось, что я попала в психбольницу.
Она улыбнулась, и Рэйчел подумала, что та наслаждалась каждой минутой.
– Мисс Нобл тогда преподавала с вами? – спросила Эдди.
– Нет, – резко ответила мисс Дэвидсон. – Это было позже. Почему вас это интересует?
– На самом деле нас очень интересует мисс Нобл.
Внезапно её дружелюбие перешло во враждебность.
– Так вот в чём дело. Вы здесь вовсе не из-за школы. Кто вы? Репортёры? Почему вы всё это время не можете оставить несчастную женщину в покое? Вон. Мой друг живёт рядом. Если вы не уйдёте сейчас же, я попрошу его вас вышвырнуть.
Рэйчел ужаснула перспектива быть выдворенной из дома пожилым вдовцом. Ей была непонятна эта смена настроения, на секунду она подумала, что перед ней сумасшедшая.
– Белла мертва, мисс Дэвидсон, – сказала она. – Я была её другом. Я всё ещё дружу с её мужем. Я увидела ваше имя в её бумагах. Мы подумали, что вы бы хотели знать.
С момента их приезда они непрерывно разговаривали. Сейчас же внезапно стало очень тихо. Непохоже было, что эта комната, лаконичная, выдержанная в ярких тёплых тонах, принадлежит пожилой женщине. Никакого телевизора, зато дорогой CD-проигрыватель и компьютер на столе. Стеклянные двери вели в небольшой сад, огороженный каменной стеной медового цвета. Одна из дверей была слегка приоткрыта, и им был слышен шум машин, крики детей.
– Перемена, – сказала мисс Дэвидсон. – Здесь, по крайней мере, мы сохранили деревенскую школу. – Затем она произнесла: – Я не знала, что Белла мертва. Откуда? Мы уже много лет не общаемся.
– Я поместила в «Газетт» объявление о похоронах.
– Полагаю, на похоронах было мало народу, – сказала мисс Дэвидсон. – Я бы приехала. Но я не читаю «Газетт». Такая чушь, правда? И я сразу замечаю, что начинаю выискивать новости о детях, которых когда-то учила, и чувствую себя жалкой. Словно я так и застряла на этом этапе. – Она посмотрела на Рэйчел. – Белла долго болела? Надо было её навестить. Нужно было постараться разузнать, что с ней произошло.
– Белла не была больна, – сказала Эдди. – Она совершила самоубийство.
– Нет! – Теперь им было легко представить её учительницей. Строгой, решительной, не желающей мириться со всякими глупостями, несмотря на обходительность и дрожащий голос. – Я не верю. Не теперь. Всё было забыто. Тогда я бы поверила. Поняла. Но сейчас у неё не было повода.
– Могу вас заверить, это было самоубийство, – с торжеством настаивала Эдди. Это был её козырь. – Моя дочь обнаружила тело.
Рэйчел стало неловко.
– Вот почему мы здесь, – сказала она. – Мы хотим знать почему. Мы с Беллой были близки, но она никогда не говорила о прошлом. Я надеялась, что вы сможете мне помочь принять это.
«Боже, – подумала она, – я говорю прямо как моя мать».
Но Алисия по-прежнему им не доверяла.
– Вы ничего не знали о судебном разбирательстве?
– Ничего.
– Об этом писали во всех газетах. Вы ведь живёте в Киммерстоне?
– Как и вы, – объявила Эдди, – мы никогда особенно не интересовались местной прессой.
Алисия всё ещё смотрела на них с подозрением.
– Беллу обвинили в убийстве. Она убила своего отца. – Продолжая глядеть Рэйчел в лицо, она добавила уже мягче: – Так вы и правда не знали?
– Понятия не имела.
«Белла, почему ты мне не сказала? – крикнула про себя Рэйчел. – Я чувствую себя такой дурой».
– Белла пришла ко мне прямиком из колледжа. Она была энергична, полна энтузиазма и идей. Учительница младших классов до неё была пожилой, ей немного оставалось до пенсии. Она была немногим лучше няни. Читала сказки, позволяла детям играть, пела песни, но что касается преподавания… – Она пожала плечами. – Я пыталась предлагать новые методы работы, но она не желала слушать. Потом пришла Белла, и всё изменилось. Мне снова начала нравиться моя работа. Мы заражали друг друга идеями. За два года совместной работы мы достигли большего, чем в любой другой школе, где я преподавала. Мне казалось, что она тоже получает от этого удовольствие.
– Она взяла ваше имя, – сказала Рэйчел. – Так она называла себя до замужества – Белла Дэвидсон. Что-то вроде дани уважения, вам не кажется?
– Мне кажется, я её подвела. Тогда и потом тоже.
– Что произошло?
– Её отец был местным дельцом, мясником. Он держал пару магазинов и бойню. По местным меркам богатый человек. Привык добиваться своего.
– И член городского совета, – сказала Рэйчел.
– Ах да, член городского совета. Советник Нобл. Он много к чему приложил руку. – Она сделала паузу. – Простите. Может, я и старая дева, но вам не стоит думать, что я недолюбливаю всех мужчин на свете. Советника Нобла я терпеть не могла, хоть мы никогда не встречались.
