Так что она постаралась сосредоточиться на том, чем они с Эдди сегодня занимались. Ведь не слишком поздно начать брать уроки верховой езды, верно? Только потому, что это не то занятие, которым правильные матери поощряют заниматься детей. И она подумала о Чарльзе Нобле, который тоже любил животных в детстве, настолько, что хотел стать ветеринаром. Однако вместо этого ему пришлось смотреть, как живой скот и овец после рынка сгоняют с грузовиков и превращают в мясо. Смерть отца избавила его от этого. Дала ему шанс купить конюшни. У Чарльза Нобла было больше мотивов для убийства отца, чем у Беллы.
Она пришла в такой восторг от этой новой мысли, так обрадовалась, представив, как поражает ею Эдди, что, впервые увидев фары, надвигающиеся из на первый взгляд пустынной местности прямо на пассажирскую дверь её машины, не испугалась. Она просто подумала: «Интересно, кто ещё может ездить здесь ночью в это время?»
Это продлилось всего секунду. Потом она включила мозги и попыталась разобраться, что происходит. Машина ехала к ней по лесной дороге, дороге, по которой она по ошибке отправилась в свою первую поездку в Блэклоу в этот сезон. Ей было известно, что дорога уменьшится до тропинки, так что машина, должно быть, всё это время стояла там. Это точно не мог быть турист, который оставил здесь машину, чтобы погулять по холмам. Слишком поздно. Неужели кто-то ждал её, сидя в машине, следя за светом её фар сквозь деревья? Или кто-то планировал уединиться и был застигнут врасплох сильнее, чем она?
Она добралась до перекрёстка раньше другой машины, затем посмотрела в зеркало, чтобы увидеть, куда та повернёт. Если за рулём деревенская молодёжь, которая тайком взяла родительский внедорожник полихачить, или любовники, которым хочется романтики под луной, она сейчас развернётся в сторону главной дороги и города. Но автомобиль повернул в противоположную сторону и последовал за ней.
Ладно, сказала она про себя. Всё ещё не стоит паниковать. Должно быть, это кто-то из полицейских. Осматривают местность. Или Джо Эшворт отправил кого-то приглядеть за ней. Она специально постаралась ехать медленнее. Она была почти в Блэклоу. Приближалась к переправе. Если она въедет на этой скорости в воду, она затопит мотор, машина остановится, и она будет выглядеть дурой. Но машина сзади, наоборот, набрала скорость. Водитель включил передние фары на полную мощность, и, когда она взглянула в зеркало, её ослепило. Она не могла разглядеть пассажира или какие-нибудь приметы машины.
Она почти добралась до переправы, когда почувствовала удар. Шея у неё дернулась назад, и на секунду она потеряла управление. Инстинктивно она нажала ногой на газ, чтобы оторваться. Машину бросило вперёд по берегу, она врезалась в воду под острым углом, капот ушёл вниз. Вода залила ветровое стекло, закрыв обзор. Двигатель зашипел, пошёл паром и заглох. Она повернула ключ зажигания, но ничего не произошло. Ей было слышно, как кружится в водовороте ручей вокруг её машины и урчание другого автомобиля на холостом ходу.
Рэйчел вытянула шею, чтобы посмотреть назад, всё время ожидая нового столкновения. Она не видела ничего, кроме резкого белого света фар. Она снова повернула ключ зажигания, но мотор не заводился.
По какой-то нелепой причине в её голове возник образ стюарда с рейса, которым она когда-то летала в Штаты. Он стоял в передней части самолёта, показывая в тщательно отработанной пантомиме безопасную позу на случай аварийной посадки. Она упёрлась ногами в пол машины, куда уже просачивалась вода, и наклонилась вперёд, закрыв руками голову. Неожиданно сзади послышался рёв двигателя другой машины. Мощный, как у реактивного самолёта.
Ничего не произошло.
Звук двигателя стал громче, но вместо того, чтобы вложить всю энергию в удар, машина заскрежетала, двинувшись назад. В этом месте дорога была широкой. Там был участок, где автомобиль мог развернуться, если переправа оказалась слишком глубока, чтобы перебраться на другую сторону. Машина доехала до этого места и, взревев, умчалась. Рэйчел слушала, как она исчезает вдали. Потом всё стихло, кроме звука воды, плескавшей о колёса. Всё ещё сидя закрыв руками голову, Рэйчел начала дрожать.
Она просидела так двадцать минут, прежде чем смирилась с тем, что ей придётся идти пешком до коттеджа. Она снова повернула ключ, но машина не заводилась. К этому моменту ноги у неё промокли, стало холодно. Оставалось три варианта. Можно было дождаться утра, когда приедет Джо Эшворт или кто-то из его дружков. Можно было надеяться, что Вера Стенхоуп ещё не спит и отправит поисковый отряд. Или можно рискнуть и пойти пешком. Она знала, что это опасно. Машина уехала, но водитель мог опять оставить её на лесной тропе и вернуться пешком.
В конце концов острая необходимость пописать заставила её действовать. Не станет она сидеть здесь всю ночь и мочиться в трусы. Она открыла водительскую дверцу и вышла, проталкиваясь через поток воды. Был виден тонкий серп луны, света от него было немного. Она оглянулась на дорогу, но не заметила никаких теней и не услышала звука шагов. Ей не хотелось, чтобы инспектор увидела её в таком состоянии. Но она не могла заставить себя преодолеть последние пару ярдов до коттеджа. Не могла вновь пройти мимо открытого сарая, где обнаружила Беллу. Она замолотила кулаками в дверь кухни фермерского дома и, когда ей наконец открыли, толкнула её и почти упала внутрь.
Вера Стенхоуп сидела в кресле-качалке, где часто сиживала Белла. На столе возле неё стояла банка пива. Она читала пачку бумаг. На ней были очки на цепочке, которых Рэйчел никогда раньше не видела. Кроме ручки, которую она зажала в пальцах, как сигарету, за ухо у неё был заткнут карандаш.
«Почему она никогда не возвращается домой? – подумала Рэйчел. – Она там несчастлива?»
Затем она заплакала. Вера поднялась на ноги, взяла шерстяную кофту, висевшую на спинке кухонного стула, и осторожно накинула её на плечи Рэйчел.
Глава тридцать восьмая
Когда Рэйчел встала на следующее утро, Вера уже была в Бейкиз. Она стояла на кухне с куском тоста в одной руке и кружкой кофе из кофеварки Энн в другой. Даже спускаясь по лестнице, Рэйчел слышала, как она жуёт.
Выходит, Вера провела в Блэклоу ещё одну ночь. Работала ещё одну ночь напролёт. Что ею двигало? Снова амбиции? Страх провала? Или, может быть, как и у Рэйчел, у неё толком не было дома, в который можно было бы вернуться? Она ни разу не упомянула ни мужа, ни любовника, и сложно было представить инспектора посреди картин домашнего уюта. Вечер, проведённый на диване за просмотром телевизора, совсем не вязался с её образом.
– Мы их не поймали, – сказала Вера. – Подумала, вы захотите знать.
Она оставила открытой дверь на кухню, и комната была полна солнечного света.
– Хороший день, – сказала Рэйчел. – Надо было мне встать рано. Закончила бы исследование.
– Уверена, на это ещё полно времени.
– Требуется ещё проверить результаты Грэйс.
– Не важно. Никакой спешки.
«Ей не хочется, чтобы мы уезжали, – подумала Рэйчел. – Ей хочется, чтобы мы оставались здесь. Вороны в ловушке. Ей хочется этого даже сильнее, чем прежде. Прошлой ночью приманка сработала. Кроме того, ей нужен предлог, чтобы здесь находиться. Когда мы съедем, ей тоже придётся отправиться домой».
