Раму не было видно с холма, поскольку она находилась в тени машинного отделения, рядом с заводской трубой.
– Кто-то её сдвинул, – сказала Энн, когда они подошли ближе. Рама выглядела так, словно её пнули или споткнулись об неё. – Ну что ж, проект как раз закончился. А то все пошло бы к чертям.
– Может, это полицейские?
– Нет. Их здесь уже давно не было. И потом, я отводила Веру наверх в день начала расследования и показывала ей, что происходит. Она сказала им быть аккуратнее.
– Тогда прохожий.
– Возможно. Какой-нибудь извращенец, которому захотелось увидеть, где произошло убийство. Или оппозиционер из Ленгхолма, пожелавший поближе взглянуть на рудник, пока тот не превратился в оперативный пункт Годфри Во.
– Или привидение.
– Думала, ты учёный. Никогда бы не подумала, что ты веришь в сверхъестественное.
– Я и не верю.
– Тогда к чему разговоры о привидениях?
– Ни к чему. Просто так.
– Неужели?
– Порой, когда я шла вдоль ручья, у меня возникало ощущение, что кто-то за мной наблюдает. Или следит. А однажды я увидела женщину на вершине груды камней.
– Кто это был? – спросила Энн. Рэйчел посмотрела на неё, думая, что она шутит, но та казалась серьёзной.
– Я не знаю. Не разобрала.
– У тебя, наверное, слишком богатое воображение, милая. Жизнь с Грэйс кому угодно испортит нервы.
Энн перешагнула через трубу с водой, направляясь к квадратному помещению с каменными стенами, в котором когда-то был двигатель, обеспечивавший работу рудника. Она повернулась к Рэйчел. Отражавшийся от воды свет дрожал на её лице.
– Это могла быть Грэйс? – спросила она. – Мы так и не узнали, где именно она находилась.
– Может быть. – Хотя Рэйчел знала, что та, кого она видела возле камней в тот день, была не Грэйс.
Комната почти не изменилась. Крыша была покрыта рифлёным железом. Там, где когда-то располагалась дверь, лежали цветы – тепличные цветы, белые марагаритки и огромные белые хризантемы. Они были прекрасны. Не вяли, несмотря на жару.
– Тогда, наверное, прохожий, – сказала Энн. – Отметил место смерти Грэйс. Или что-то в этом роде. Трогательно. Возможно, и нам следовало бы об этом подумать.
– Здесь и раньше бывали цветы. В тот день, когда я увидела женщину на камнях.
– Снова твоё привидение?
– Нет. – Рэйчел разозлилась. – Нет, конечно.
– Ну, на этот раз это был не призрак. – Энн вошла в здание. Полом служила голая земля, покрытая неплотно пригнанными каменными плитами. – Разве что привидения едят шоколадное печенье. – Энн вернулась к двери и подняла обёртку от печенья.
– Может, поэтому Грэйс никогда не была голодной. Объедалась шоколадом.
– Грэйс не могла это обронить. Полиция здесь всё обыскала и забрала всё, что нашла. Это появилось после убийства.
Энн прошла дальше в комнату. Она потыкала в углу одной из палок, которыми помечала квадраты.
– Думаю, кто-то разбил здесь лагерь. Похоже на пепел. Остатки костра.
– Разве мы бы не заметили свет?
– Из Бейкиз – нет. И если они были внутри, тоже нет.
– В таком случае кто-то за нами наблюдал. – Рэйчел попятилась из здания, вышла на солнечный свет и ясно увидела всё вокруг. «Ворон, – подумала она. – Водитель белой машины. Он всё время был здесь, следил за каждым нашим движением. Наверное, он знал, когда полицейские находятся в Блэклоу. Видел машины, которые спускаются по дороге. Видел нас, как мы сидим в саду или отправляемся в горы». – Пойдём, – окликнула она Энн. – Нам пора.
Однако Энн, кажется, не отдавала себе отчёта в опасности. Она помедлила у входа, глядя внутрь.
– Если только здесь не прячется Эдмунд Фулвелл. Представь, что он здесь, всё это время, пока Вера Стенхоуп рыщет по окрестностям в его поисках. Хотя ты видела женщину, верно? Может, трансвестизм – ещё один из его пороков.
– Женщина была много недель назад. – Рэйчел хотелось поскорее вернуться в Бейкиз, и она не понимала неторопливости Энн.
– Но Эдмунд пьянчуга, а здесь нет никаких банок или бутылок. И если это был он, то где он сейчас?
Глава сорок девятая
Они обнаружили Веру в Блэклоу с её командой. Когда они сообщили ей о своей находке на руднике, она взорвалась в вспышке свирепой и забавной ярости, направленной на стоявших вокруг неё коллег.
– Что с вами не так? Вы ведь профессионалы? Мы думали, что эти женщины могут стать мишенями, но никто не потрудился пойти и проверить единственное укрытие на мили вокруг. Боитесь ноги промочить? Довольны, что две женщины выполняют за вас грязную работу?
Затем она взяла Джо Эшворта, перебралась через приступок в ограде в дальнем конце сада Бейкиз и зашагала по тропинке к руднику. Из домика Энн видела, как они, словно пара неразлучных комедиантов, исчезли в ярком солнечном свете.
Инцидент позабавил, но и обеспокоил Энн. Она не ожидала, что Вера Стенхоуп воспримет обёртку от сухого печенья и кучку пепла так серьёзно. И почему Рэйчел была как на иголках? Впервые Энн не чувствовала себя в безопасности. Она была бы рада дождаться их возвращения, чтобы услышать о результатах расследования, но сегодня она пила чай с Барбарой Во, и опаздывать было нехорошо.
Наверное, из-за реакции Веры она сообщила Рэйчел, куда направляется.
– На всякий случай, – сказала она, хотя едва ли предполагала, что Барбара и её дочь станут держать её в заложниках в угрюмом и безупречно чистом доме в Слейтбёрне.
Рэйчел странно на неё посмотрела, и Энн снова задумалась, не сказал ли Невилл что-нибудь о ней и Годфри.
В солнечном свете дом выглядел таким же строгим, как и раньше. Лужайка была выкошена, кусты подстрижены, гравий разровнен. Дверь открыла девочка. Несмотря на жару, она была одета в серую юбку в складку и форменный свитер. Она была такой аккуратной, как будто собиралась идти в школу. На белых гольфах не было ни складок, ни пятен. Чёрные сандалии из лакированной кожи сияли.
– Заходите, – сказала она. – Мамочка вас ждёт.
Она отошла в сторону, впуская Энн, но, казалось, следила за её движениями с неодобрением. На миг Энн взбрело в голову, что даже Фелисити могла догадаться об интрижке, но затем та отвернулась и покатила большую кукольную коляску по коридору, и эта мысль показалась смешной.
«Боже, – подумала Энн. – Вот это паранойя».
На кухне Барбара перекладывала булочки из формы для запекания на поднос. Она раскраснелась. На кухне было очень жарко.
– Извините, – сказала она. – Я немного запаздываю.
Фелисити, должно быть, играла здесь, потому что помимо коляски на кухне лежал чемоданчик с одеждой для кукол, на столе были детские чашка, миска и ложка из голубого пластика. Энн подумала, что Фелисити уже слишком большая, чтобы играть в куклы. Она была бледной, полной. Похоже, ей не повредил бы свежий воздух. Что эти двое делали в тесной и душной кухне? «Наверно, – размышляла Энн, – если мы сойдёмся с Годфри, нам придётся брать эту соплячку к себе на выходные. Она меня выведет из себя за час. Уж я-то знаю».
