Ливви резко повернулась. На один восхитительный миг Вера решила, что та сорвётся и на неё, но ей удалось сдержаться.
– Инспектор Стенхоуп. Что вы сказали?
– Ничего. Только то, что я не знаю, что произошло. Не могу делать поспешных выводов. Возможно, речь идёт о естественных причинах.
– Это возможно? – Ливви уцепилась за соломинку. Вера не стала возражать. Она пожала плечами.
– Он был заядлым пьяницей, – сказала она.
– Да. – К Ливви почти вернулось самообладание. – Насколько я понимаю. – Она встала, царапнув стулом по каменному полу. – Мы как раз собирались пить чай, инспектор. Хотите?
«Лучше уж вина, – подумала Вера, – если оно ещё осталось». Но изобразила благодарность.
– А то! – сказала она, нарочито усиливая шотландский акцент. – Чай – самое оно.
Ливви поставила чайник на горячую плиту. Чайник зашипел.
– Только не говорите, что готовите сами, – продолжила Вера, разыгрывая изумление. – Мне казалось, что в таком месте должна быть прислуга.
Ливви поглядела на неё, не вполне уверенная, что та говорит серьёзно, и решила, что ответить уклончиво будет безопасней всего.
– О, мы все тут часть одной команды. Все снаружи, убираются. И мы тоже не сидим сложа руки.
– Очень мило. – Вера вытянула ноги. На них были засохшие брызги грязи, оставшиеся после того, как она прошла по лужайке. – Вероятно, это большое горе для вас, мистер Фулвелл. Сперва ваша племянница, потом брат, и всё это рядом с вами.
– Всё так. – Он бросил обвиняющий взгляд на Ливви, но та не обратила внимания.
– Когда вы в последний раз видели брата живым?
– Этим утром.
– Получается, вы знали, где он скрывался?
– Да. Мне следовало сообщить вам. Возможно, тогда… Но я не мог ему отказать. Не после того, что произошло с его дочерью.
– Во сколько вы его видели?
– Я дважды ходил туда. В десять я отнёс ему кое-что из еды. А потом вернулся в районе одиннадцати тридцати.
– Почему? Разве это не рискованно? Если вы хотели сохранить его местопребывание в тайне, было бы логичнее свести посещения к минимуму.
– Днём было не так уж рискованно. Соседская семья в это время обычно отсутствует. Но да, я старался не заходить слишком часто. Не только потому, что боялся, что меня увидят. Я не знал, что ему сказать.
– Тогда почему сегодня вы приходили дважды?
– Он мне позвонил. Сюда. Полное безумие. Он сказал, что ему отчаянно нужно выпить. Даже говорил о том, чтобы пойти в паб в деревне. Я считал, что он совершает ужасную ошибку, прячась от вас, и постоянно старался убедить его сдаться полиции. Но мне совсем не хотелось, чтобы он пришёл в этот дом сегодня и закатил скандал.
«Конечно, не хотел, – подумала Вера. – Эта красотка была бы вне себя от ярости».
– Так что вы принесли ему бутылку виски.
– Да. Я не знаю, почему он вдруг был так взбудоражен. Раньше он был спокойный. Мне почти удалось убедить его пойти в полицию.
– Вы сказали, что он звонил. Вы оставили телефон подключённым?
– Да.
– Мог он с кем-то поговорить? Могла ли смена его настроения объясняться этим?
– Он не стал бы звонить кому-то ещё. В конце концов, он был параноиком. Он никому бы не рассказал, где находится.
Ливви резко поставила чайник на стол.
– Послушайте, – сказала она. – Он был ненормальным. Психически неуравновешенным. Настроение скакало то вверх, то вниз, как йо-йо. Поэтому мать Роберта и не смогла с ним справиться. Поэтому он и кончил взаперти в Сент-Никсе.
Вера проигнорировала её.
– Он никак не намекнул вам, почему вдруг так расстроился?
– Он говорил не слишком связно, и, по правде сказать, мне не очень хотелось знать. То есть я свой долг выполнил, предоставил ему жильё. Он много говорил о предательстве. Как я и сказал, это граничило с паранойей.
– То, что вы параноик, не значит, что за вами не следят. – Вера оскалила зубы. Никто больше не улыбнулся. Она наблюдала за тем, как Ливви разливает чай по голубым чашкам. – Вы можете оставить мой в чайнике чуть подольше, милочка. Мне нравится чувствовать, что я пью. Он жил здесь с тех пор, как ушёл из ресторана?
– Боже, нет. – Роберт ужаснулся. – Я бы не смог так долго выдерживать напряжение.
– Тогда с какого момента?
– Сперва он отправился к Нэнси Дикин. Вы когда-то расспрашивали меня о ней. Я точно не знаю, что заставило его дать оттуда дёру. Что-то его напугало. Когда обнаружили тело его дочери, он казался довольным тем, что остаётся в ресторане.
– Вы с ним тогда связывались?
– Разумеется. – Вопрос неприятно удивил Роберта. – Чтобы выразить соболезнования, всё такое. Мне показалось, что он очень хорошо держится.
– Вы до этого регулярно общались?
– Нет, но в такой момент нужно сделать усилие.
– Почему он ушёл из дома Нэнси?
– Две женщины, работавшие с Грэйс, заходили туда. Задавали вопросы. Он подумал, что их послали вы, так что связался со мной.
– Так, так, – сказала Вера. – Действительно паранойя. Как вы доставили его сюда?
– Я привёз его как-то раз на машине, поздней ночью. Никто не видел.
– И вы считали это временной мерой, пока не убедите его поговорить с нами?
– Именно так. Да.
– Кто знал, что вы ему помогали?
– Нэнси Дикин. Я больше никому не говорил. Даже Ливви. Не хотел её втягивать.
«Как бы не так, – подумала Вера. – Ты её боишься».
– Мог кто-нибудь случайно обнаружить, что он там?
– Не представляю. Все в усадьбе знали, что дом пустует. Он бы не открыл дверь торговцу или посетителю. – Роберт замолчал. – Послушайте. Я кое-что хочу сказать. Я не стал бы ему помогать, считай я, что он убил свою дочь. Если вам так кажется, то вы всё неправильно поняли. Он был опустошён. Говорил о том, что это его вина, но это не значит, что он её задушил. Он говорил, что должен был её защитить. Он никогда не был хорошим отцом. И он был напуган. Вот почему он был в таком состоянии в то утро.
– Но кухонная дверь была открыта. Если выяснится, что он убит, выходит, он сам впустил убийцу.
– Мне всё равно. – Столкнувшись с двумя агрессивными женщинами, Роберт ощетинился. – Может, я в последнее время и нечасто с ним виделся, но мы были братьями. Мы выросли вместе, и я вам говорю, что он был напуган.
Глава пятьдесят четвёртая
Когда Вера вернулась в Бейкиз, было уже поздно, но она подумала, что женщины, должно быть, ещё не легли. Им наверняка захочется узнать, что случилось. Не то чтобы у неё было что им рассказать, даже если бы она захотела поделиться информацией. Патологоанатом хоть и был её старым другом и скорее других коллег высказал бы своё мнение после первого осмотра, но даже он говорил с осторожностью.
