К ее смущению, Селендра почувствовала, как глаза ее наполняются слезами, когда она услышала эти слова. Никто не говорил ей о Боне ничего, кроме общепринятых сожалений, с тех пор, как она рассталась с Эйнар, и теперь, слушая воспоминания Шера, она живо, может быть, даже слишком живо представила отца.
– Спасибо, – сказала она, и знала, что слезы пробиваются в ее голосе.
– Я не хотел тебя расстроить, – очень мягко сказал Шер.
– Я знаю, – сказала она и смогла взглянуть на него. – Ты подумаешь, что я совсем глупенькая, только вот я очень скучаю по своему отцу, а ты мне напомнил о нем.
– Тогда я совсем не буду извиняться, потому что это правильно – вспоминать Бона как можно чаще.
Селендра смогла улыбнуться в ответ на это приличной дамской улыбкой, не открывающей зубы.
– Тебе, наверное, все здесь кажется непривычным? – спросил Шер.
– Да, – признала Селендра. – Но здесь очень красиво, насколько я успела разглядеть.
– Я не забыл, что мы с Фелин обещали взять тебя полетать. Не сегодня, возможно, но скоро.
– Я думаю, лучше не сегодня, учитывая все обстоятельства, – сказала она и снова улыбнулась. Вся паства пришла в церковь пешком, и возвращаться будет тоже пешком. Полеты по Перводням Благородная не одобряла. – Как хорошо, что здесь такая красивая церковь, – продолжила она.
– Я думаю, она очень старая, – сказал Шер, оглядываясь на здание церкви, которое было слишком знакомо ему, чтобы он еще замечал детали. – Одна из старейших на всем северо-западе Тиамата. Я ходил сюда еще драгонетом.
– Такая прекрасная резьба, – сказала Селендра.
– Когда я был маленьким, я воображал, как я взбираюсь на стену, чтобы помочь Камрану сразиться с Азашаном, вон на той панели, – сказал Шер, припоминая и показывая на стену.
– О да, – сразу увидела Селендра. – Ты бы мог вскарабкаться вон по тем солнечным лучам.
– Да, именно так я и планировал, – сказал Шер, улыбаясь воспоминаниям.
– Азашан здесь изображен по-настоящему страшным, – сказала Селендра. – Я уверена, что у меня от него были бы кошмары, если бы я пришла сюда еще ребенком. Хотя нет, может быть, и нет, Камран рядом с ним очень силен.
Когда Благородна и Пенн присоединились к ним, они безобидно обсуждали красоту изображения Вельда на левой стене.
В тот же день, позже, Фелин принесла Благородной несколько горшков с презервами дрыжовника, которые они приготовили вместе с Эймер. Поскольку это был Перводень, она пришла пешком, а не прилетела.
– Как вы ее находите? – спросила Благородна, когда они закончили раскланиваться и цель визита прояснилась.
– Она определенно очень сноровиста на кухне. Я вполне довольна няней, которую вы мне нашли, но думаю, что смогу использовать Эймер, чтобы делать больше заготовок. Знаете, как устаешь от одного мяса зимой. В прошлом году я заготовила дрыжовника всего ничего, потому что все время должна была следить за слугами, пока они им занимались. Я думаю, что Эймер знает эту работу настолько хорошо, что ей можно ее доверить. – Фелин уже почти была рада, что Пенн настоял, чтобы привезти Эймер с собой.
– Она не выказывает никаких признаков желания сдувать пылинки с Селендры? – спросила Благородна подозрительно.
– Пока нет, – ответила Фелин.
– Ты просто еще не поймала ее на этом, – сказала Благородна. – Она не постеснялась признаться, что это ее выбор – приехать сюда, и как раз из-за Селендры. Держи ее на кухне и направляй твердой рукой.
– Так я и сделаю, – сказала Фелин. – Но я не думаю, что Селендра захочет сделать из нее личную служанку. Я думаю, что Селендра очень приятная. Дети ее уже обожают.
– Драгонеты будут вешаться на любую молодежь, что проводит с ними время, – возразила Благородна.
– Она еще и хорошенькая, – продолжила Фелин.
– Слишком тихая и застенчивая для красавицы, и еще немного бледновата для этого, – пренебрегла ее мнением Благородна. – Достаточно безобидна. Нам нужно присматривать подходящего дракона ее ранга, которому понравится ее уступчивость. Какое у нее приданое, Фелин?
– Шестнадцать тысяч, мне кажется, – сказала Фелин, поскольку именно так ей сказала Селендра, следуя своему соглашению с Эйнар.
– Больше, чем я ожидала, – фыркнула Благородна. – Я думала, старый Бон чуть не обанкротился, продавая старшую дочь Давераку. Ну, ничего, все к лучшему. Такая бледная тихоня, как Селендра, прекрасно сгодится с шестнадцатью тысячами какому-нибудь священнику или даже сыну Досточтимого.
– Слишком рано еще об этом думать, – сказала Фелин. – Она едва оправилась от шока после смерти отца.
– Она что, в глубоком трауре?
– Ну, поскольку прошла всего неделя после смерти отца, вывозить ее на бал я бы не стала, – сказала Фелин немножко резче, чем она обычно отвечала Благородной.
– Я просто собиралась дать формальный обед завтра вечером. Приезжают мои друзья. – Благородна улыбнулась, весьма довольная собой. – Преподобна Телсти, которую ты встречала, и ее дочь, Почтенная Геленер Телсти, которую ты, видимо, не знаешь. Она закончила школу два года назад, и я видела ее только однажды, когда мы выезжали в Ириет на сезон.
– Я буду рада свести с ней знакомство, – сказала Фелин, которая немедленно разгадала интригу подруги. Бедный Шер, подумала она, угодил, как свинья между скалами, и подан драконице на блюде, политый сверху презервами дрыжовника из банки.
– Но будет ли траур Селендры считаться слишком глубоким для участия в званом обеде? Она определенно достаточно взрослая, и жалоб на ее поведение после нашего вчерашнего семейного обеда у меня нет, кроме того, что ей надо будет говорить немного громче, если она хочет когда-либо быть замеченной в обществе.
Фелин думала об этом. Селендра и ей казалась очень тихой, хотя с драгонетами она веселилась с удовольствием.
– Мне кажется, что ей пойдет на пользу больше себя занять и чаще выходить из дома, – сказала она. – Она не должна слишком погружаться в свою скорбь.
– Я не о ее благе думаю, – сказала Благородна, слегка отстраняясь. – Я забочусь о правилах приличия.
– Что ж, собираетесь ли вы пригласить Пенна? – спросила Фелин.
– Ну конечно, без него не обойтись, он единственный самец, который у меня есть, их у нас и так мало. К тому же, Телсти – семья священника, они посчитали бы очень странным, если бы Пенн не присутствовал.
Это была принятая им добровольно часть обязанностей Пенна как священника Бенанди – обедать с Благородной всякий раз, когда ей нужен был дополнительный дракон для обеда.
– Ну, поскольку Бон был и отцом Пенна, траур у них должен быть одинаковым. И если Пенн, как священник, может присутствовать, Селендра тоже может быть представлена.
– Хорошо, – сказала Благородна, отметая вопрос о том, уместно ли для Пенна посещать формальный обед неделю спустя после смерти его отца. – Телсти прибывают завтра после полудня. Жду вас всех на обед.
