Рэмси отправился выполнять приказ. На указателе давления стрелка показывала 840 фунтов. Значит, находились на глубине в 2000 футов.
— Можем слегка выровняться: пока не попадем в зону волн у поверхности, — заметил Спарроу. — А там попробуем рискнуть — включим двигатели.
Слегка накренившись и задрав нос, «Таран» медленно поднимался к поверхности.
Рэмси обнаружил некоторую ритмичность покачивания. Экипаж был не в состоянии удержать лодку в состоянии равновесия. Но они сумели удержать ее неровные колебания в определенном шатком ритме. Вид Боннетта, занятого выравниванием бокового крена, заставил Рэмси улыбнуться.
Палуба неожиданно прекратила движение влево и резко накренилась вправо, потом еще раз, задрав нос. И снова пошла влево. В корпусе резонировал шипящий звук.
Экран на передней переборке, подключенный к внешней телекамере, светился молочно-зеленым светом.
Спарроу стоял за пультом управления, одной рукой схватившись за поручень, и пристально глядел на экран.
«Интересно, когда он собирается дать полный вперед?» — занимало Рэмси.
В это время «Таран», будто вздохнув, качнулся глубоко влево.
Всего один страшный миг Рэмси видел под собой лабиринт трубок и кабелей, проглядывающих сквозь бортовое отверстие корпуса.
«Мы переворачиваемся», — мелькнуло у него в голове.
Но «Таран» лениво, не спеша повернулся обратно. Со встроенного в переборку экрана сошла муть, и на нем показались длинные, с белыми барашками волны. Лодка всплыла на поверхность и качалась на морской глади.
— Согласен с тобой, командир, — произнес Боннетт. — Каким бы образом ни погибнуть — одинаково плохо. Я уверен, что они нас услышали.
Цепляясь за перила и сражаясь с качкой, Гарсия пытался подойти к ним поближе.
— Если бы мы могли бросить плавучий якорь, — сказал он.
— У нас уже один есть, — ответил Спарроу.
— Баржа! — понял Гарсия.
— Спасибо, Господи, за чудесный туман, — произнес Боннетт.
«Таран» сносило ветром по широкой дуге, в центре которой находилась баржа. Он судорожно дергал за трос, будто дикая лошадь, привязанная к тумбе.
— Подтянуть трос, — кивнул Спарроу Гарсии, и тот прыжком бросился выполнять приказ.
Рывки палубы под ногами постепенно затихли.
Спарроу следил за показаниями устройств слежения.
— Курс, Джо.
— Примерно пятьдесят восемь градусов.
— Ветер подходящий. А ребята на глубине не поменяли курс.
— Они все еще гонятся за нашим последним имитатором, — ответил Гарсия.
— Время сменяться с вахты, Джо. Я тебя сменю, — распорядился Спарроу.
— Не принести ли вам сэндвичей, прежде чем я завалюсь спать? — поинтересовался Гарсия.
— С ветчиной и сыром, — сказал Боннетт.
— Нет, спасибо, — отказался Спарроу. Он внимательно наблюдал за ультразвуковым монитором, встроенным в пульт слежения. — Будем дрейфовать по ветру до тех пор, пока не перестанем слышать их сигналы.
Рэмси зевнул.
Спарроу большим пальцем указал ему на дверь.
— И ты тоже можешь отдыхать. Мы хорошо потрудились, Джонни.
Согласившись, Рэмси отправился в кают-компанию вслед за Гарсией. Ныли мышцы, непривычные к выполнению упражнений с балластным насосом.
— Пожуем? — обернувшись в дверях кают-компании, предложил Гарсия.
Рэмси стоял, держась рукой за переборку. Палуба под его ногами ходила ходуном.
— Эти лодки не приспособлены для плавания по поверхности, — заметил Гарсия. — С чем будешь сэндвич?
При мысли о еде желудок Рэмси запульсировал. Длинный трап, по которому ему предстояло идти, казалось, извивался спиралью, вращаясь в направлении, противоположном движению палубы. Зажав рукой рот, он ринулся к себе в каюту. До умывальника он добежал как раз во время: энсин успел наклониться над ним, когда его вырвало.
Вслед за ним пришел Гарсия, зажав в руке голубую таблетку, и заставил Рэмси ее проглотить.
Через некоторое время Рэмси почувствовал, что спазмы, сжимающие его желудок, начали ослабевать.
— Спасибо, — только и смог сказать он.
— В койку, юнга.
Гарсия помог ему добраться до постели и накрыл одеялом.
«Морская болезнь! У меня никогда ее не было!» — подумал Рэмси. Он слышал, как ушел Гарсия. Через некоторое время энсин вспомнил о дистанционном измерителе. Но он был слишком слаб, его сильно клонило в сон. «Таран», покачиваясь на волнах, мягко убаюкивал его.
«Баю-бай… Баю-бай…» — он почти слышал, как чей-то голос напевал песенку. Где-то далеко, в конце тоннеля. В пещере отзывалось эхо.
«Лодка — моя мама. Я не захочу…»!
Он проснулся от того, что его вызывали на вахту. Но он улучил момент и взглянул на ленты дистанционного измерителя.
Спарроу, как и раньше, жестко контролировал свои эмоции.
Все это время подсознание Рэмси постоянно работало над решением проблемы, пережевывало ее, и теперь прозвучал финальный аккорд. Ответы вырвались на уровень сознания.
Теперь он знал, что делать.
Двадцать три часа «Таран» дрейфовал по ветру, уходя от Исландии на северо-восток. Серое пятнышко среди серой пены. А позади него плыла наполовину притопленная зеленоватая баржа, напоминая всплывшее из океанских глубин морское чудище.
Во вторую вахту Рэмси они прошли в миле от айсберга. Возможно, он сорвался со шхер северного побережья Гренландии. Рэмси настроил счетчики радиации на предельное значение, пока они не начали зашкаливать. Ледяная гора своей изрезанной ветрами надводной частью как парусом ловила ветер. Будто специально она уступила им дорогу, волшебным кораблем уплывая от «Тарана».
Рэмси записал в журнале: «К востоку от нас проходит течение. Мы чуть не столкнулись с айсбергом».
Внешний радиационный фон: 1800 миллирентген.
В отсек центрального поста зашел Гарсия.
— Все в порядке?
— Все чисто, — ответил Рэмси.
Гарсия взглянул на экран, встроенный в переборку. По нему мрачно катили серые волны.
— Ветер стихает.
— Лишь бы продержался туман, — заметил Рэмси.
Из задней двери показался Спарроу. Форма на его худощавой фигуре, казалось, болталась больше, чем обычно.
«Расслабился, — подумал Рэмси. — Это нормально. Подводные лодки Восточного Альянса вряд ли могли предположить, что мы всплывем? А с берега нас не обнаружить, мы слишком глубоко в воде».
— Все тихо, командир, — сказал он.
