— Давление давит вам на мозги, — сказал Рэмси.
— Кажется, я знаю, к чему ты стремишься, — произнес Гарсия. — Похоже, ты хочешь вывести командира из равновесия.
— Черт, какое у тебя великолепное воображение!
— Мы здесь совсем другие, Джонни. Время, проведенное на подводной лодке, — это наркотик. Это время, когда воображение несется бешеным галопом, — на мгновение он пристально вгляделся в переборку. — И у командира такие же проблемы, что и у нас.
— Исключительное проникновение в суть вещей, — заметил Рэмси.
Гарсия сделал вид, будто не расслышал.
— Когда на плечах лежит колоссальная ответственность, воображение становится проявлением слабости.
Они почувствовали, как «Таран» качнулся и остановился.
— Мы вставляем насос в крышку скважины, — прокомментировал Гарсия. — За пару дней заполним личинку, а потом пойдем домой.
— Если бы это было так просто, — произнес Рэмси.
Гарсия подошел к книжной полке, достал книгу и, найдя нужное место, повернулся к Рэмси.
— Думаю, тебе стоит прочитать это, Джонни. Это любимое место Савви Спарроу.
Он вручил Рэмси Библию, указывая на начало главы.
— Исайя, двадцать семь, стихи один и два.
Рэмси прочитал текст сначала про себя, а потом вслух:
— «В тот день поразит Господь мечом Своим тяжелым, и большим и крепким, левиафана, змея прямо бегущего, и левиафана, змея изгибающегося, и убьет дракона в море».
[23]
Гарсия продолжил цитату по памяти:
— «В тот день воспойте о нем — о возлюбленном винограднике».
Рэмси, глядя в книгу, покачал головой.
— Какое значение он всему этому придает?
— И убьет дракона в море, — повторил Гарсия, подошел к Рэмси и взял у него книгу. — По словам Савви Спарроу, мы и есть тот дракон.
— Слушай, оставь мне ее почитать, — попросил Рэмси и взял Библию.
— Смотри, осторожно, а то еще станешь верующим, — заметил Гарсия.
— Вряд ли. Мои учителя всегда говорили: если хочешь понять что-либо, читай первоисточник. Это касается и нашего командира.
— Это касается множества людей. А психолог, не обладающий глубокими знаниями об этой книге, напоминает хирурга, у которого нет инструментов. Или слепого хирурга, в конце концов.
Рэмси поверх книги взглянул на Гарсию.
— Когда ты успокоишься и будешь заниматься своими делами?
— Когда ты проснешься, — ответил Гарсия.
Рэмси нахмурился, спрятав лицо за Библией, а потом снова раскрыл ее на том же месте и вскоре увлекся яростным повествованием пророка Исайи, плачем Иеремии и громоподобными стихами пророчеств.
А в это время по ту строну корпуса «Тарана» работали насосы, втягивая для балласта донный ил. Пластиковая личинка надувалась нефтью, будто живое насекомое, впившееся в плоть земли.
Стрелки таймера пробегали круг за кругом. Пятьдесят один час лодка находилась у скважины.
Наконец личинка заполнилась. Она вытянулась на морском дне позади «Тарана», раздувшаяся, длиной в целую милю, гидростатический баланс был точно выверен, чтобы она могла двигаться ниже поверхности воды.
Рэмси и Гарсия вместе вошли в отсек центрального поста. Там уже находились Спарроу и Боннетт.
— Ты прав, нам лучше… — отвечая Рэмси, кивнул Гарсия.
— О чем это вы? — спросил Спарроу.
— Джонни только что сказал, что если на обратном пути мы попытаемся выполнять глубоководные маневры, компенсаторная система личинки сбросит балласт.
— Он прав. А если мы не выполним компенсацию, личинку разорвет, — сказал Спарроу.
— И вся нефть разольется по поверхности, — заметил Боннетт. — Это будет чудесно, не правда ли?
— Возможно, есть способ, чтобы этого не случилось, — сказал Спарроу. — Но будем надеяться, что это не потребуется.
Командир повернулся к пульту управления.
— Лес, поднимай нас. Скорость минимальная. Веди прямо в ущелье. По возможности дольше будем идти под его прикрытием.
— Есть, — пробежался по клавишам пульта Боннетт.
— Интересно, а не захочется им в таком месте устроить нам засаду? — осведомился Рэмси.
— Мы же погибли, ты не помнишь? — спросил Гарсия.
— Джо, проведи дополнительный поиск и придерживайся середины ущелья. Джонни, выполни стандартный поиск, следи на экране за появлением врагов, — Спарроу вытянул перед собой руки.
— Просто прогулка по морю, — доложил Гарсия.
— Для сумасшедших и англичан, — вставил Боннетт.
Палубу «Тарана» качнуло вверх, на мгновение она зависла в этом положении. Вслед за лодкой медленно поднялась личинка, и они двинулись вниз по ущелью.
— Один градус вправо, — сказал Гарсия. — Так держать.
— Есть так держать, — ответил Боннетт.
— Если личинка пройдет за нами все участки пути, поблагодарим нашу счастливую звезду! — сказал Рэмси.
— Два градуса влево, — сказал Гарсия.
— Два градуса влево, — подтвердил Боннетт.
Спарроу взглянул на Рэмси.
— Ты говорил…
— Мы просто разговаривали.
— Оставим разговоры для лагеря отдыха, — произнес Спарроу и повернулся к пульту, за которым стоял Боннетт. — Пока не выйдем за полярный круг, будем каждые три часа делать инъекции от усталости. Немедленно дайте знать, если кто-либо из вас почувствует реакцию Ларсона.
— Мне говорили, что эти инъекции обеспечивают бессонницу на всю жизнь. Разве я не прав? — поинтересовался Боннетт.
— А я как-то раз слышал, что луна сделана из зеленого сыра, — ответил Гарсия.
— Может, вернемся к делу, джентльмены? — спросил Спарроу.
Рэмси улыбнулся. Он чувствовал, как все сильнее фонтаном эйфории и энтузиазма брызжет жизненная сила экипажа. Почесав разбитую челюсть — результат удара кулака Боннетта, он подумал: «Наступил и проявился катарсис номер один, пусть и неожиданным для меня образом. Я до сих пор жив, а Спарроу как и прежде выполняет свои обязанности».
Командир откашлялся.
— Когда мы покинем бассейн Норвежского моря, мы выйдем из зоны непосредственной опасности. Их патрули курсируют около Исландии, они вряд ли ожидают появления кого-либо за пределами этой зоны. Наша главная задача заключается в решении проблем с буксировкой личинки и запутыванием тросов при непредвиденных колебаниях.
— Я хочу дожить до старости, — сказал Гарсия. — Это моя главная задача.
