В доке раздался свист боцманской дудки. Быстро подъехал кран, занеся стрелу, чтобы снять посадочный трап. Портовые рабочие быстро прилаживали крюки, вопросительно поглядывая на двух офицеров.
Вдоль причала сновали люди, в их движениях сквозила живость и целеустремленность. Спарроу на прощание взглянул на них.
— Нас просят, — произнес он и жестом дал знак Боннетту следовать за ним. — Как говорится, пошли в ногу.
Они взобрались на боевую рубку. Боннетт нагнулся к кабельным кронштейнам, удерживающим поплавок их телеперископа, и привычно осмотрел крепеж, отметив, что все готово к погружению. Схватившись за перила, он соскользнул в подводную лодку.
Спарроу остался наверху. Окружающий водоем казался большим озером. Командир вгляделся в темноту потолка.
«Здесь должны быть звезды, — подумал он. — Прежде чем опускаться в морские глубины, человек должен посмотреть на звезды».
Далеко внизу на пирсе человеческие фигурки быстрыми движениями отцепляли магнитные крюки. На мгновение Спарроу почувствовал себя пешкой, которую приносят в жертву. Было время, когда капитаны управляли своими кораблями, выводя их из дока, кричали в мегафон команды. А теперь все происходило автоматически — все делали машины или люди, такие же, как машины.
Тросы раскачивались в воздухе, стукаясь друг о друга. Вода белой пеной вскипала за кормой буксира. На мгновение «Фенианский таран» застыл, будто не желая отправляться, и медленно и тяжело повернулся к выходу из бассейна.
Высвободили очередной разъем, и еще один крюк отпустил корму. Люди в магнитных ботинках прыгали по пластинам глушителя на корме «Тарана», отцепляя буксирные тросы и электрические кабели от длинной пластиковой трубы, распростертой в темных водах бассейна. Спарроу, находясь в башне, слышал их крики, и они казались ему криками разыгравшихся детей. В воздухе запахло маслом. Значит, они прошли мимо вентиляционной шахты.
«Ни фанфар, ни медных труб, никаких церемоний отплытия, — подумал он. — Мы как тростник, колеблемый ветром.
[13]
Куда мы идем и кого увидим в этой пустыне? Нас там вряд ли ждет Иоанн Креститель. Но выход в море — тоже своеобразное крещение».
Где-то в темноте прогудела сирена.
«Всегда проверяй того, кто рядом с тобой. Например, эта придумка Службы безопасности: при звуке гудка предъяви идентификационную карту окружающим. Чертова Безопасность! Когда я выхожу в море, я отчитываюсь только перед Богом и ни перед кем другим».
Спарроу оглянулся — посмотрел назад через устройство внешнего наблюдения, установленное в башне.
«Нефть. Война требует чистое вещество, рожденное в отложениях горных пород растущего континента. Растительное масло не подойдет. Война не употребляет растительную пищу. Война плотоядна».
На подъемных канатах «Таран» приподняли и поставили на подвижной блок, при помощи которого его спустят в подводный каньон и, далее, в залив.
Спарроу взглянул на пульт управления центрального поста: зеленый световой сигнал показывал, что путь свободен. Он повернул переключатель на пульте, включив стоп-сигнал на корме, и привычным движением прошелся по тумблерам: башню следовало втянуть. Она мягко вошла внутрь подлодки, ее крышка из металлопластика сложилась и встала в установочные пазы.
Над пультом управления висело переговорное устройство.
— Готовность к погружению, — надев его, произнес Спарроу и сконцентрировал внимание на пульте управления погружением.
Откуда-то сзади послышался металлический голос Боннетта, искаженный переговорным устройством:
— Давление в норме.
Один за другим красные сигналы на пульте управления погружением меняли цвет на зеленый.
— Пульт зеленый, мы готовы — сказал Спарроу. Теперь он ощущал давление на корпус и странную тяжесть в желудке. Командир включил сигнал оповещения наружных рабочих о том, что подводная лодка готова к спуску по тоннелю.
«Таран» приподнялся и накренился. Корпус отозвался глухим лязгом. По верхней части погружающейся лодки побежали янтарные огни: они шли по узкому чреву тоннеля. Двадцать часов можно ни о чем не думать. Спарроу, взявшись руками за перила позади пульта управления погружением, соскользнул вниз на узкий трап, ведущий в двигательный отсек. Скользя по нему ногами, чувствуя, как он мягко отзывается на шаги, капитан зашел в отсек центрального поста, задраив за собой люк. На мгновение его взгляд задержался на чеканной металлической тарелке ручной работы, которую Хеппнер повесил над дверью. На ней была выгравирована цитата какого-то ученого мужа девятнадцатого века: «Только сумасшедший будет терять время на изобретение подводной лодки, но если ее все-таки изобретут, то только безумец спустится на ней в морские глубины».
Начинаясь на шельфе залива у излучины полуострова Флорида, каньон Де Сото прорезал мягкий известняк полуострова подобно гигантскому железнодорожному тупику: глубиной от четырнадцати фатомов в заливе Апалачи до более двухсот шестидесяти фатомов в точке, где он выходит в открытый океан к югу от отрога Сан Блаз и к востоку от Тампа.
Выход тоннеля для подводных лодок располагался в стене каньона на глубине пятидесяти фатомов. Отсюда открывался сумрачный мир, где пушистыми опахалами развевались бурые водоросли, росли красные ветви горгонианских кораллов, яркими искорками проносились стайки рыбок — обитателей рифов.
«Фенианский таран» покинул темную дыру тоннеля как морское чудище, выползающее из своего логова. Лодка развернулась, распугивая рыб, и легла в ил цвета жженой умбры, покрывающий дно каньона. Ее достигли импульсы гидролокатора. Им ответили детекторы, встроенные в корпус судна, контрольные приборы навигационного пульта зарегистрировали их.
Голос Гарсии с сильным акцентом, неестественно скрипучий в атмосфере с повышенным содержанием кислорода, повторил контрольный перечень. Спарроу наблюдал за главным пультом управления, мерцающим огнями, как новогодняя елка.
— …течи отсутствуют, груз сбалансирован, очистка воздуха и давление в норме, в атмосфере отсутствует азот, телекамеры работают без помех, телеперископ на поверхности работоспособен; перископ показывает… — в громкоговорителе раздался его смех. — чайка! Она пыталась сесть на его надводную часть, когда я начал опускать перископ. Искупала задницу в воде!
Его перебил скрипучий голос Боннетта:
— А что там наверху, Джо?
— Ясно. Только что рассвело. Сегодня будет отличный клев.
— Разговорчики! — это Спарроу резко перебил болтунов. — Могли наверху засечь эту чайку, а вместе с ней и перископ?
