Потеребив тубус, висящий на шее, Горах хлопнул ослика. Тот фыркнул и неспешно двинулся знакомой дорогой, к мосту. Новая вилла, в которой теперь жил Голос Империи, стояла наособицу, окруженная с трех сторон горами. Чтобы выбраться на большую дорогу, нужно проехать по высокому каменному мостику и въехать в село.
Тракт, пересекающий долину, делил Архогу надвое. Архога – большое богатое село, первое в чересполосице сел долины. Оно встречало путника, прибывшего со стороны Империи в горы, огородами, фруктовыми садами и полями. Недаром имперцы издавна так хотели закрепиться на этих благодатных землях с мягкой зимой и незнойным летом. И лишь упрямство и неукротимость горцев сдерживали их. Сколько войн в свое время прокатилось по долине – никто и не упомнит.
Выехав на горный тракт, Горах повернул осла налево, к старой вилле. Он так и не научился называть ее виллой Эндира, зовя про себя просто старой. А нынешнюю, в которой он служил голубятником, называл соответственно новой.
Ослик трусил по пыльной дороге, рядом журчала Джура, спокойная летом. Прозрачный воздух на фоне безупречно голубого небо то и дело расчеркивали крыльями ласточки, охотясь за насекомыми. Особенно птицы любили пролетать над руслом реки. И как не сталкиваются?
«Куда вам до моих птиц!» – с гордостью подумал старый голубятник. В его башне жили голуби из Атриана, портового Арраина и даже сияющей Арны! Только выпусти такого – и, встав на крыло, голубь быстрее ветра помчится к своему далекому дому!
Горах опять потрогал тубус со свитком. Дорога сделала поворот, и показались фруктовые сады. До старой виллы ехать осталось совсем немного. Это понял и ослик, прибавив шаг.
Шум, крики, стук дерева и звон железа Горах услышал издалека. Чуть проехав вдоль ограды, он увидел, как на небольшой мощеной площадке, окруженной хозяйственными постройками, сражались люди. Одни, вооруженные мечами и ростовыми щитами, защищали вход в здание. Другие, тоже вооруженные, но более разнообразно – топорами, мечами, копьями – нападали, пытаясь пробить стену щитов.
Вытянув шею, Горах сощурился. Он пытался найти знакомое лицо, но людей было слишком много, и солнце било прямо в глаза. Тех, что укрывались за щитами, Горах и вовсе не мог рассмотреть.
Самого дана Рокона было трудно не увидеть. Тот стоял чуть поодаль, с двумя мечами, лежащими на плечах. Он смотрел на схватку и переговаривался с Гимтаром и огромным воином в имперском доспехе.
«Бык», – вспомнил Горах прозвище ближника вождя.
По широкой дуге, по самому краю площади, Горах двинулся к дану. Ослик настороженно прядал ушами, вздрагивая всем телом от громких воплей. Они почти подъехали, когда раздался громогласный крик, эхом заметавшийся по площади.
– Куда! Куда ты прыгаешь, как кобель на суку? – кричал Рокон. – Ведь ни одного щита не сбили, клиббово семя!
Ни нападавшие, ни защитники на окрик вождя, впрочем, не обратили ни малейшего внимания. А вот ослик не выдержал и встал как вкопанный. Горах сразу понял – уговаривать бесполезно. Будь он ослом, он бы тоже не захотел приближаться к такому громкому и грозному человеку. Но он не осел и поручение свое должен выполнить.
Гимтар, заметивший посыльного, едва он только появился на площади, дернул Рокона за край кольчуги. Тот оглянулся на танаса, а потом всем телом развернулся в сторону голубятника.
К тому времени Горах уже слез с осла и приблизился. Рокон вложил мечи в ножны. Склонив голову, старик открыл тубус и протянул свиток дану. Тот порывисто схватил его, сломал печать и развернул свиток.
Пробежав глазами по написанному, он коротко спросил Гимтара:
– Где сын?
– В конюшне, – ответил Гимтар, протягивая руку.
– Один?
– Со своей мелкотней, – сказал Гимтар, читая содержимое свитка.
Развернувшись на пятках, Рокон широким шагом двинулся прочь с площади. Закончив читать, Гимтар бросил через плечо рослому воину в имперском доспехе:
– Заканчивай.
И двинулся вслед за вождем, попутно прихватив за рукав мявшегося в стороне голубятника.
Раздался громкий переливчатый свист, и шум схватки утих.
– Давно голубь прилетел? – на ходу поинтересовался танас.
– Только что… Я сразу сюда…
– Это правильно, – кивнул Гимтар. – Сколько голубю лететь? Как далеко они сейчас?
– Да он и запыхаться не успел! – замахал руками голубятник, едва поспевая за танасом. – Пустили его с утра… А сейчас они… – Старик зажмурил левый глаз, прикидывая расстояние. Обучая голубей, он изъездил дорогу до Перекрестка и далее вдоль и поперек. – Должно быть, на границе, у брода.
– Значит, уже в Империи… – задумчиво произнес Гимтар. – Уже в Империи.
Они прошли еще немного, и танас резко остановился. Он повернулся к старому голубятнику и сжал ему предплечье.
– Ты правильно сделал, что сразу приехал, Горах.
«Помнит! – обрадовался старик. – Помнит мое имя!»
– Будь готов, что нам понадобятся голуби. Ведь у тебя есть такие, о которых не известно имперцам?
– Голос совсем не разбирается в голубях, – махнул рукой Горах. – И ни разу не был в башне. А когда учишь одного голубя, нетрудно выучить и еще парочку…
Гимтар понимающе хмыкнул:
– Ступай. Можешь перекинуться парой слов с внуком. Добрый воин растет!
«И про внука помнит!»
А танас двинулся дальше. Работать с людьми его научил брат. И – немного по-своему и сам того не понимая – пройдоха Остах. Помнить людей, даже самых незначительных, по именам. Разбираться в их заботах. Голубятник работал с ним не за деньги и не за страх. Его внук был принят в личную сотню дана, а о такой чести семья Гораха не могла и мечтать.
Рокона он догнал у самой конюшни. Вождь стоял у ограды, не выходя на открытое пространство. Гимтар подошел и встал рядом. Как обычно – за правым плечом. На площадке перед раскрытыми дверями конюшни Ултер (теперь и навсегда – только Ултер) выхаживал по кругу свою кобылу.
– Смурной он какой-то, – сказал Рокон, не отрывая глаз от мальчишки.
– Это пройдет, – заметил Гимтар. – Чего вскинулся-то? Людей в имении едва не полсотни. Охрану сами ставили…
– Я должен был увидеть сына, – ответил Рокон.
– Увидел? – спросил танас.
– Я потерял одного сына и не могу потерять и второго! – Рокон резко повернулся, и глаза его опасно сузились.
– Ты не потерял сына… – мягко поправил Гимтар.
– Мы отправили парня в Империю, как бычка на убой!.. – прошипел Рокон, со всей силы ударив кулаком по деревянному столбу забора. На костяшке лопнула кожа и пошла кровь.
– Это не так, – возразил ему танас. – Поставить парня на ноги могут только там. Имперские врачеватели. А у нас – лишь скинуть со скалы. А в остальном… Остах выкрутится.
