Череп провел ногой в новом сапоге по земле, разравнивая песок и откинув мелкие камни.
– Рисуй. – Коска протянул купцу кинжал.
Арратой присел на корточки и нарисовал подкову, у широкого края расходящихся концов которой провел линию.
– Это, – Арратой ткнул на линию, – отвесная скала. – Прежние умельцы возвели стены подковой и прилепили их к стене. Здесь, – Арратой ткнул кинжалом в вершину подковы, – вход. Вдоль всей стены изнутри – помещения: казармы, оружейная, комнаты управляющего, канцелярия, моя комнатка у самой скалы, – ведя кинжалом вправо от входа вдоль подковы, перечислил учетчик. – А если от входа повернуть влево, то столовая, кухня, кладовая при ней и склады. В центре двора плац и конюшни, походная кухня с мастерской.
– И кто этот Пост выдумал? – задумчиво произнес Череп, разглядывая картинку.
– Там во времена Старой Империи добытое масло складывали. Считали, копили бочки и большим караваном с большой охраной отправляли. Потому и казармы, и склады. Это сейчас у Империи с горцами тишь да гладь, напрямую от Колодца масло везут вниз, не накапливая. Не то что раньше…
– Но все съестное – у них, – ткнул в рисунок кинжалом, забрав его обратно, Коска.
Арратой не ответил. К чему, когда и так ясно?
– Народу сколько? – задал очередной вопрос вожак.
– Мало. Имперцев – десятка два. Из них солдат – десяток. Забих-управляющий с челядью. Остальные – рабы. Писари, повара, конюхи…
– Рабов сколько? – прищурил глаз Череп, о чем-то напряженно размышляя.
– Тоже два десятка, – прикинул Арратой.
– Горцы?
– Горцев в Старый Пост не пускают. Не принято, – покачал головой Арратой.
– Хорошо. – Череп резким движением стер рисунок. – Что вверху, дальше за Постом? – Коска повернулся лицом к горам, стараясь не обращать внимания на дым. Арратой встал рядом.
– Дорога, – он махнул рукой на уходящее за поворот полотно, – поднимается выше, мимо Поста. Потом идет вдоль ущелья, входит в село скайдов, ведет к шахтам и обрывается.
– Что за скайды?
– Наши знакомые. Которых только что за руки за ноги в костер покидали. Надсмотрщики, песье племя. Они все из Скайданы. Правда, говорят, где-то у них еще одного село есть, но за это не поручусь, – объяснил Арратой очевидные каждому старожилу Колодца вещи.
– Я думал, этих гадов со всех гор собирали. Самых злых… – сплюнул Коска.
Арратой рассмеялся:
– Как же! Долинные скайдов за своих не держат. Если бы не Империя, вырезали бы половину наших дружков за службу имперцам… Дорчариан и рады бы скайдов под свою руку взять, да кто же им даст? Те как сели за пазуху у Империи, так и сидят на шахтах, как мышь под веником… Что делать-то будем?
– Сам как думаешь? – Череп требовательно посмотрел на Арратоя.
– Старый Пост брать надо, – пожал плечами купец. – Припасы-то там. Людям есть надо.
– Соображаешь, – кивнул Коска.
Он легко поднялся. За время их разговора те, кто получил возможность, оделись. Теперь восставшие разделились на неравные группы. Одна из них щеголяла в горской одежде, местами изорванной и заляпанной кровью. Вторая, с завистью смотря на первых, куталась в те же обноски. Коска повернулся к толпе, вновь запрыгнул на возвышение и громко начал речь.
– Посмотрите! – Он властным движением указал на гигантскую тучу в небе. Бывшие рабы подняли головы. – Так горит прежняя рабская жизнь. Пути назад нет. Империя нам не простит. Но мы не будем просить прощения! Мы сами возьмем свое! – закричал Коска по прозвищу Череп и поднял руку.
Толпа одобрительно загудела.
– Мы подарим им нашу месть! – заорал кто-то. Арратой узнал Клопа.
– Верно! – подхватил Коска. – Подарим им нашу месть!!!
– Месть! Месть! Месть! – закричали со всех сторон.
– Сейчас выйдите вперед те, кто в обносках! Кто в рабьем тряпье!
Толпа, выдохнув, замолчала. Их что, обвиняют?
Из толпы вышли трое. Впереди, набычившись, стоял Плак. Плак в Колодце был личностью известной. Годы, проведенные здесь, не лишили его силы, он не сгорбился, не сточился, не усох. И не растерял упрямства. Плак единственный, кто шел поперек воли надсмотрщиков. Правда, весьма своеобразно. Когда учетчик опускал белый камень и рабу разрешалось выпить воды, Плак всегда выпивал три кружки. Иногда четыре. Но последнюю он, когда стояла жара, выливал себе на голову. За что был бит плетью – все его ноги покрывала густая белая паутина застарелых шрамов.
– Ты у нас человек новый… – начал Плак.
Арратой увидел, как Коска встал, широко расставив ноги и заложив большие пальцы рук за свой пояс-пращу. Бывший купец заметил, как Череп большим пальцем левой руки незаметно ослабил узел. Теперь скинуть пояс и превратить его в пращу можно одним движением.
– Имперцы!!! – закричали вдруг откуда-то. – Вояки снизу идут!
Арратой повернулся вместе со всеми и увидел, как вдалеке, далеко внизу, показались воины. Солнечные лучи пускали блики, запутавшись в движущемся частоколе наконечников коротких копий.
– Дорожная стража! – заорал кто-то.
Арратой присмотрелся. Воины были пешими – уже хорошо. Впрочем, по местным горным кручам только горцы умудряются передвигаться верхом. Кожаные плащи, кожаные нагрудники и шлемы. Сомнений не было: к ним подоспела дорожная стража. Песьи выкормыши. Их было немного, но Арратой не обольщался. Шансов у вчерашних рабов против них было мало. Первоначально в Старой Империи дорожная стража охраняла дороги, и тех, кто их строит и ремонтирует. Отсюда и название. Потом, как дорог в Империи прибавилось, стало и у дорожников больше работы. К примеру, озоровали в местных лесах разбойники – так звали дорожную стражу. Ребята эти были опытные, злые и жестокие. В дорожную стражу, как правило, набирались ветераны легкой пехоты. Типичное вооружение дорожника – короткое копье с широким наконечником, дротики за спиной и тесак спереди на поясе. Дополняли облик воина небольшой круглый щит, кожаный доспех с выпуклым нагрудником и кожаные поножи над грубыми сандалиями.
Арратою вновь почудилась улыбка Пагота – дорожников прислали в горы совсем недавно, так как стройка дороги только началась, а для них уже нашлась работенка по назначению: восстания рабов подавляла тоже дорожная стража и проводку рабьих караванов она же. Арратой почувствовал, как заколебались восставшие. Получается, волкодавы пришли давить даже не волков – облезлых собак. Видимо, сомнения появились не только у Арратоя. В толпе бунтовщиков послышались нервные шепотки, кто-то закрутил головой, присматривая, в какую сторону смазать пятки.
– Ха! – громко крикнул Коска, вытянув руку в сторону приближающихся воинов. – У этих-то одежка получше горской будет?
Первым захохотал Плак, который так и стоял, наклонив голову вперед и слегка согнув руки. В ответ на слова Коски он распрямился и ударил своим кулачищем о раскрытую ладонь.
