— Ты слишком добрая, — проворчал Дарсен, потирая лоб.
— Нет, просто я вижу правильное плетение цветов и не добавляю в него ненужных ниток. К чему путать узор? Когда он правильный, все легко.
— А-а-а, это твои заморочки Плетущей Мироздание, — сообразил и тут же сдал назад Виндер. — Знаешь, я ведь подобных тебе вообще выдумкой или древней легендой считал, как и Джокеров, ладно хоть не пугалкой, как Жнецов и Разрушителей. А оно вот как обернулось. Великая Триада по мирам гуляет, их хохот Мироздание перекраивает. И ты из технического мира Силам Двадцати и Одной служить берешься…
Каждое незнакомое слово-понятие из речи Дарсена: Джокеры, Великая Триада, Жнецы, Разрушители — словно вскрывало очередной массивный пласт ранее полученной, но осознанно не усвоенной, не пропущенной через сознание и эмоции, информации.
Джокеры, они же Великая Триада, они же Потрясатели Устоев, Длани Творца, и все с больших букв, огненными письменами на полнеба — тройка уникальных богов, чье явление было в незапамятные времена предсказано пророками и ожидалось долгие тысячелетия всеми мирами. Ожидалось настолько долго, что стало легендой, в которую, пожалуй, никто, кроме Сил, не хранил веры. А они, эти Джокеры, взяли и явились, чтобы шутя перекраивать миры и порядки в них, ведомые высшей волей Творца, которую чувствовали как безусловный императив к действию. Нет, конечно, служивших Творцу созданий имелось немало, но все они либо не обладали должным уровнем могущества, чтобы вершить любое деяние, либо не чувствовали волю Творца безошибочно. Либо, если отвечали обоим этим требованиям, не были способны творить весело и искрометно, «причинять добро и наносить справедливость». Джокеры же отвечали всем трем условиям. Ныне каждый мог воззвать к правосудию Великой Триады. Их храмы встали в мирах.
Жнецы же, издавна находясь на службе Сил Равновесия, утверждали его своими мечами — атрибутами должности, готовыми разить любое создание. На фоне этих грандиозных личностей Разрушители — боги, способные разрывать нити Ткани Мироздания, — хоть и являлись зловещими одиночками, совсем уж неодолимыми монстрами не казались. Воистину, все во Вселенной относительно.
Пережив вскрытие внутреннего заархивированного файла мгновенно и почти безболезненно (легкое сдавливание висков не в счет), Надя продолжила слушать Дарсена. Тот вещал:
— Какая, собственно, разница, Храм, Источник Сил или помойка? Главное то, что внутри. Ставьте ей печать поскорее, о Великие, а то опять какой-нибудь сброд решит, что Надежда им жить мешает. И где вы еще такую Последнюю Надежду, Плетущую Мироздание — блин, звучит-то как, словно легенда! — отыщете?!
— Ты прав, законник, — торжественно согласились Двадцать и Одна. — Не имеет значения внешнее окружение, важны лишь переливы цвета души нашей избранницы. Да будет так!
— И вообще, это в духе современности и вселенского смеха! Скажи кому, Силы Двадцати и Одной проводят посвящение на помойке… — хмыкнул себе под нос Дарсен Виндер и откинулся в кресле, собираясь в полной мере насладиться представлением.
Но Силы уже настроились на торжественную волну ритуала и пропустили ерничанье законника мимо своих энергетических ушей.
Радужное сияние плотным коконом окружило сидящую на скамеечке девушку, отрезая ее от материальной реальности мира, раскрашивая внешне неприглядный вид многоцветьем сюрреалистических красок.
Наде было невообразимо тепло и уютно в пляске безумных цветов. Ощущение приятия, приязни, тепла, исходящее от Сил, согревало девушку до глубины души.
— Принимаешь ли ты печать Сил Двадцати Одной, что даруем тебе, избранница? — торжественно и на удивление слаженно вопреки своему обычному многоголосью провозгласили Силы ритуальную фразу. Вероятно, она не допускала расхождений с каноном.
— Принимаю с радостью, — заулыбалась девушка, не меньше, а то и больше законника наслаждающаяся представлением.
— Да будет так! — снова торжественным хором провозгласили Силы, и спокойно лежащую на колене левую руку — именно левую, ту, что со стороны сердца, в центре ладони опалил радужный свет.
Нет, больно ничуточки не было, только приятный жар вперемешку со щекоткой коснулся кожи, отпечатываясь на ней незримым простым смертным, но видимым любому, имеющему дело с магией, созданию. Печать легла на тело, душу, все иные тонкие структуры сути девушки отныне и навсегда.
Надя развернула ладошку так, чтобы полюбоваться переливами метки Сил, выглядевшей как закольцованная и принявшая форму круга радуга, чей спектр шире привычного людям ее мира.
— Готово? — уточнил Дарсен и, дождавшись кивка, смущенно буркнул нечто вроде: — Поздравляю с посвящением, Служительница!
— Спасибо, — улыбнулась Надюшка.
Глава 13
СПЕЦИФИКА ВОЛШЕБНОЙ РАБОТЫ С УДАЛЕННЫМ ДОСТУПОМ
Встряхнувшись, будто выбрасывал из головы всякую патетику, законник тут же нарочито деловито забухтел:
— Эй, о Великие, проблемы с двумя вашими храмами мы решили, а про третий вы нам ничего не рассказывали. Не успели пока или в помощи не нуждаетесь? Мне же все три факта для составления жалобы в Суд Сил нужны.
Силы замялись, и в их молчании Надежда явственно уловила розовый отголосок смущения. Но жажда прищучить жуликов-богов оказалась сильнее, чем желание сохранить тайну. Силы раскололись.
— Мир Джангаль, край девственных лесов и быстрых рек, где храм наш воздвигнут, ныне из-за вмешательства недругов наших, о коих уже поведали мы, неумолчным шумом моросящего дождя полнится. По листьям широким капли шуршат, в дивную мелодию сплетаясь. Чуден звук сей и, внимая ему, гармонией покоя мы наслаждаемся.
— И сколько уже там моросит? — практично уточнил Дарсен.
— Три цикла, по вашему счету семьдесят дней, — нехотя признались Силы.
— Значит, грязь скопилась непролазная. Никто пока не утоп?
— Разумных обитателей на Джангале нет. Паломникам, конечно, дорога доставляет некоторое неудобство, но у Сил Равновесия, к примеру, храм вообще в ледяных горах и крутая лестница без перил — не жалуются, — чуток заупрямились Двадцать и Одна.
— Да уж! Им, пожалуй, пожалуешься на дискомфорт… — хохотнул Дарсен. — Они примут к сведению, и родишься для равновесия в следующей инкарнации горным козлом, которому скалы и холод — дом родной.
Силы самым натуральным образом захихикали, разделяя веселье.
«Кажется, — подумала Надя, — в среде высших созданий с легкой руки законника только что родился свежий анекдот, который отправится гулять по мирам. Теперь самое главное, чтобы об анекдоте и его создателе не проведали сами Силы Равновесия. А то ведь и правда расщедрятся на подарки, и родится Дарсен в следующей жизни какой-нибудь тропической птичкой-хохотуном».
Вместо веселья над чужими привычками и увлечениями, девушка скромно предложила:
— Если никому в мире дождь не в тягость, сделайте над дорогой для паломников такую же защитную завесу-полог, как в паучьем лесу. И музыку дождя всем желающим слушать можно будет, и неприятностей он не доставит.
