— Ты точно уверена, Надюх? — У шефа явно отлегло от сердца.
— Те, кто раком болеют, по-другому выглядят, даже если лишь начинают болеть, Геннадий Степанович. Вы же знаете, я очень странно запахи чувствую. Ваша жена для меня всегда пахнет полевой полынью и донником, а еще немного стружки железной. А больные… от них, от кого слабее, от кого сильнее, пережженным сахаром тянет.
— Да уж, насчет стружки моя Летка любому сто очков вперед даст, — чуть заметно усмехнулся шеф. Присутствие духа понемногу возвращалось к мужчине. — Может, ты еще раз ее… э-э-э, понюхаешь?
— У вас есть с собой чего-нибудь, что Виолетта Николаевна трогала недавно? — вместо ответа уточнила Надя, вспомнив, как смогла протянуть нить между вещью и живой пропажей.
— Вот, платок мне гладила утром. Ей он мятым показался, — смущенно буркнул шеф и вытащил из нагрудного кармана ровно сложенный полосатый платок.
Надя честно потянула носом воздух и подтвердила:
— Все по-прежнему, она не больна, а если что-то не в порядке, то совсем немного и не опасно.
Степаныч медленно выдохнул, небрежно сунул платок в карман, а из другого бокового кармана вытащил гребешок, машинально пригладил волосы. И только потом спохватился:
— Надюш, а каких-то неприятностей от того, что ты подсказывала, теперь ждать стоит?
— Нет, конечно, — успокоила начальника девушка. — Я же ничем не помогала, мы только поговорили. Это нигде и никак не считается. И еще, я лечить не умею и не могу, и гадать тоже. Я иногда что-то чувствую немножко. Вот и все. Давайте лучше я вам еще чашку чая налью. Выпейте и к Виолетте Николаевне поезжайте. Ей сейчас ваше спокойствие и уверенность очень нужны. Здесь Леонид Александрович останется, если какие вопросы срочные возникнут, позвоним.
Шеф дал себя уговорить, осушил еще одну чашку чая с доброй третью целебной настойки и кликнул Шурика-водителя, чтобы садился за руль. Сам Геннадий Степанович даже после одной рюмашки машину не водил. Речь о высоком уровне социальной ответственности, ясное дело, не шла. Просто Виолетта Николаевна не только пахла стружкой, но и готова была ее снять в любой момент с подвыпившего супруга-водителя. Чтобы не трепать нервы себе и не скандалить с супругой, шеф и завел шофера. У бедолаги была какая-то неопасная, но редкая болезнь, не позволявшая ему пить.
Спровадив босса, Надя вернулась к работе, но спокойно заниматься делами получилось лишь частично. Не давало покоя ощущение чужого взгляда. Неприятное, как зуд укушенного комариком места.
Надя разговаривала со Степанычем, печатала, ходила по этажам, звонила, а ощущение не проходило. Устав от досадного, липкого чувства, Надя сделала единственное, что пришло в голову: представила радужный поток омывающей ее энергии Сил Двадцати и Одной. Приятно защекотало ладонь с печатью посвящения, и тревожащее чувство стороннего ока пропало, как отрезало.
Девушка выдохнула, опасливо огляделась, не испортилась ли от ее эксперимента какая-нибудь техническая штуковина, но, кроме лампочки в женском туалете, которая систематически выходила из строя без всяких происков темных сил, никаких повреждений не обнаружила.
Силы, чуть встревожившиеся при обращении к их энергии, тоже ничего подозрительного не нашли и приставать с расспросами не стали. В конце концов, их посвященная имеет полное право обращаться к призыву энергии тогда, так, где и сколько пожелает. Даже если почему-то делает это в туалете.
Оставшийся день прошел тихо и мирно, исключая грохот двери от неосторожной попытки открыть ее в исполнении обыкновенно аккуратного Андрея Бомбошкина.
Круглое лицо его сияло ярче полной луны, парень взахлеб протараторил:
— Надь, спасибо за подсказку! Ника согласилась!
— Не за что, Андрюш! Кино хорошо с тем смотреть, кому интересно, — улыбнулась Надежда, не развивая свою мысль про увлечения. Никин-то интерес касался большей частью того, кто ее в кино звал. Позови Бомбошкин девушку на документальную ленту про сравнительные характеристики моторных масел или жизнь пчел, пошла бы, наверное, и туда.
Надю же отличный парень Андрей в качестве парня интересовал не больше, чем плюшевый игрушечный мишка, которого он ей порой напоминал. Странную чудачку вообще мало интересовали взаимоотношения полов в приложении к своей личности. Наверное, потому что не встретился ей пока тот, с чьим запахом и цветом хотелось бы провести бок о бок всю жизнь. А на большее Последняя Надежда была не согласна. Зачем?
Дома, как обычно, пахло вкусно, но было тихо. Очередная записка от мамы гласила, что они с Димой ушли на вечерний променад. Положив себе салат и отбивную к макаронам, Надя налила чашку чая и присела к столу, чтобы в придачу к ужину получить еще и бесплатную трансляцию от Сил из рабочего кабинета Дарсена Виндера.
Так, с занесенной над тарелкой вилкой, Надя и уставилась на законника. Сегодня тот служил иллюстрацией к знаменитому присловью «краше в гроб кладут». Соревнуйся он с Геннадием Степановичем в звании «тревожное лицо года», легко бы взял первое место.
Хотя… Надя присмотрелась к коллеге повнимательнее: Виндер не только спал с лица и почему-то приобрел красновато-коричневый цвет кожи, но явственно похудел. О былой рыхлой дородности не осталось и следа.
— У нас что-то плохое случилось? — осторожно уточнила девушка.
Виндер ответил нервическим смешком.
— Ты сильно похудел, — ответила Надя.
— Ерунда, это я в плаванье на четыре лунных цикла с «Бочкой мечей» сходил, — небрежно отмахнулся Дарсен. — О другом сейчас речь.
— Здорово, — с удивленным восхищением протянула девушка, не очень верившая в способность и готовность юриста так круто изменить свою жизнь, чтобы поближе познакомиться с родными.
А к тем, что мог без проблем с желудком находиться на качающейся палубе, Надя испытывала чувство легкой зависти. Саму ее начинало тошнить от одного ощущения легчайшей качки под ногами. Никакие таблетки не помогали, тогда как любой иной транспорт, в том числе воздушный, она переносила спокойно.
— О другом речь, — сварливо буркнул Дарсен, скривившись, как он делал обычно, если что-то приходилось не по душе. — О всяких опасных типах и записках, не правда ли, о Великие?
Сарказм в тоне юриста можно было черпать ложкой. Надя отложила вилку и встревоженно спросила у Сил:
— Дарсену угрожают?
Силы выдали виновато-вишневые переливы, а «объект угроз» нервически хохотнул:
— Если бы нам с тобой что по-настоящему угрожало с той стороны, девочка, мы бы о том Великих уже в бестелесном обличье расспрашивали.
— Не понимаю, — честно призналась Надежда.
— Хочется верить в то, что это чья-то дурная шутка. Вот только я из коротких штанишек и рубашек с бантиками уже век как вырос, не стоит гонять радужных слоников. От синдиката убийц, пришедшего по наши души, гарантированной защиты никто бы не дал. Но они на смерть Служителей Сил в последние годы заказов не берут, о чем нас с тобой самым вежливым образом проинформировали в письменном виде. На рабочий стол мне записку положили. Утром нашел. Только бумажку к делу не пришьешь, в руках пеплом распалась, никакое заклятие не воссоздаст.
