Ровена вскинула руку, останавливая меня, а затем, приблизившись вплотную, шепнула на ухо:
— Вспомни, кто они, Эрика! Звери, которые притворяются людьми. Светский лоск и приличия — для других. Но звери любят охоту, она их заводит, заставляет отбросить условности и природную осторожность.
— Понятно, — горько выдохнула я. — Все для отдыха и даже моя невинность, да?
— Да! Но я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня или ломала себя. Ты не играешь в мои игры. И теперь все четверо знают об этом, а не только догадываются. Как сказал Нофаль? Мы половинки: черное и белое. Это, наоборот, к лучшему, другой уровень игры для шир Алесио, а ты постарайся сберечь свое сердце.
Я закусила губу, разглядывая слишком спокойную наставницу, а потом шепнула:
— Скажи, зачем тебе сразу двое? Неужели настолько сильно Нофаль понравился, что ты рискуешь вниманием Матео?
Ровена легко рассмеялась:
— Птичка, ну как можно быть настолько наивной в двадцать два? — Отметив, что я насупилась, она опять приблизилась к моему уху: — Соперничество за желанную самку — это тоже охота, еще и приправленная азартом. Для Матео сегодняшний спарринг — лишний повод усомниться в своей мужской неотразимости, пусть помучается, звереныш.
Мне хотелось возразить, сказать, что это некрасиво, неприлично и неэтично, но я оставила свои мысли при себе. Красота и приличия уставом не предусмотрены! И все же, «звери» и «звереныш» из уст Ровены коробили, царапали сердце.
* * *
Просторы «Повелителя океанов» неизменно ошеломляли и радовали возможностью выбора чего душе угодно. Клеранцы предпочли отдельную зону у бассейна рядом с вышкой, достаточно закрытую, комфортную и уютную, с шезлонгами, столиками и роботом для обслуживания. Видимо, желающих прыгать не нашлось. Мне все это великолепие показалось каким-то нереальным, невероятным: и широкий удобный шезлонг, накрытый мягким, симпатичной расцветки покрывалом, так и манивший в свои объятия, и запотевшие бокалы с холодными напитками, невольно заставлявшие облизнуться, и услужливый «персонал», готовый по щелчку пальцев принести все, что пожелаю. Ну или почти все.
Развалившись на шезлонге, я завороженно смотрела вверх, любуясь яркими иллюзиями чудищ и картин чужих миров на фоне тьмы космоса, расцвеченной сиянием звезд.
— Эрика, — Райо намеренно пропустил «хая», сократив дистанцию между нами, — вы никогда не видели раньше открытый космос?
Моргнув, возвращаясь в реальность, я опустила взгляд с прекрасных небес на бренную землю, точнее, на соседний шезлонг, на который присел неожиданно зацепивший меня клеранец. Мои мысли еще витали где-то там, в бескрайней вселенной, а глаза слишком самостоятельно изучали его обнаженное тело.
Я всегда считала, что люди без одежды выглядят не так солидно, представительно и властно, как при полном параде, но не Райо. Этот клеранец даже в обычных плавках выглядит несокрушимой скалой. Спокойный и опасный. Жилистая шея, широкие плечи, торс с кубиками на зависть любому атлету, руки с сцепленными в замок пальцами, длинные мускулистые ноги — весь сплошная сила и уверенность. Я думала, что мой тип мужчин — умные, мягкие и добрые и никогда не искала внимания подобных Райо шир Алесио ярко выраженных доминантов. А за свою короткую жизнь повидала их немало.
И вот сейчас смотрю на одного из них и не могу оторваться. Мало того, просто нахожусь рядом и плавлюсь, а стоит ему всего лишь посмотреть на меня или дотронуться — вспыхиваю ярким пламенем!
Тряхнула головой, невольно рассыпав по плечам волосы, мой голос прозвучал немного сипло:
— Я видела проекции на мониторах, а не так… чтобы столько всего над головой. Жутковатая панорама, но очень здорово. Впечатляюще. А вы, шир Алесио, наверное, частенько любуетесь?
Райо улыбнулся краешком рта, по-прежнему изучая меня. Мы находились очень близко к друг другу, настолько, что я ощущала его запах, такой необычный, с множеством оттенков. А так как все четверо клеранцев тоже частенько принюхивались к нам с Ровеной, невольно разобрало любопытство: насколько им приятен наш запах? Конечно, не отвращает, но все-таки?
— Я больше чиновник или политик, чем путешественник или искатель приключений, — наконец ответил он, заметно подбирая слова. — И покидать Клеран предпочитаю на судах закрытого типа, где открытый космос, как вы верно заметили, можно увидеть лишь на небольшом экране.
Улыбнувшись, подначила его:
— Если честно, в это верится с трудом. Нашим бы чиновникам и политикам такие же внешние данные, тогда местные и планетарные заседания были бы на самом верху любых новостных и шоу рейтингов. Я видела вас на тренировке, по-моему, у вас военная, а не политическая подготовка.
Фальк, лежавший на соседнем лежаке и с удовольствием потягивающий фруктовый сок, поперхнулся после моего «разоблачения». Хохотнув, блеснув хищными клыками, он начал издалека:
— Хая Эрика, наши цивилизации отличаются. Земляне и клеранцы — как жидкое и твердое, разные. Ваши женщины стремятся стать сильнее мужчин, слабые мужчины верят иллюзиям, для вас равноценны понятия «богатство» и «счастье». Каждый второй мнит себя политиком, каждый третий мечтает им стать, чтобы обрести власть и деньги, вседозволенность. Поэтому усилия людей направлены на достижение некого положения в обществе, а не личное самосовершенствование. Ваши мужчины перестали быть опорой семьи, защитниками, часто эти функции выполняют женщины, а они добиваются нужного результата совершенно другими путями…
— А вы? — изумленно и немного уязвленно поинтересовалась я.
— Клеран — другой, он не лучше и не хуже вашего мира, просто другой. Помните, я говорил, Клеран — глубоко патриархальный мир. Слабый духом мужчина находится в самом низу иерархии. Чудо, если такого оценит женщина. Для нас политика — тяжелая обязанность, а не мечта.
— Я слышала, что Клеран переводится как хищное сердце, не слишком доброжелательно, вообще-то.
Райо с Фальком мягко усмехнулись.
— Это не свидетельствует о жестокости нашей расы, — бархатному баритону Райо хотелось верить, — а намекает на особенности наших сердечных привязанностей. Не более.
— Да-а-а? Можно поподробнее? — я уселась, заинтригованная темой разговора.
Фальк переглянулся с Райо, старшим, оба хмыкнули, раздражая меня, не желая делиться тайнами.
— Мы никогда не делимся тем, что сочли своим, — намекнул «клеранский политик».
Приподняв брови, я хихикнула и попыталась вызнать дальше:
— Если исходить из понятия «хищное»… то любовь — как добыча, поймал и уволок доедать?
— Нет, прятать и обладать, — широко улыбнулся Райо, обнажив клыки, которые добавили веса словам.
— Звучит пугающе, — сникла я.
— Может быть, для землянки, но в реальности дело обстоит гораздо увлекательнее. И наощупь, и для души, — заверил Фальк с уловимой насмешкой.
