Лея поднялась, выпрямившись во весь рост, и вновь принялась оглядывать камеру в поисках пути к спасению. Пусть думают, что отняли у нее все самое ценное, что было в ее жизни. Что сломали ее. Но у Леи было кое-что, до чего не могли дотянуться ни Император, ни Вейдер, ни Таркин.
В ее сердце жарко пылала неугасимая звезда.
И ее свет вскоре ослепит их всех.
НЕГОДЯЙ
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
НИЧТО НЕ МОЖЕТ так скрасить очередной прекрасный денек в кантине, как чья-то отсеченная конечность, промчавшаяся в воздухе.
— Никаких бластеров! — взвизгнул бармен. — Никаких бластеров!
«Хвала звездам», — подумал Хан. Начни посетители стрелять, и из кантины никто живым бы уже не вышел.
Даже густой травяной дым, которым была пропитана кантина, казалось, на долю секунды развеялся. Смолкла веселая музыка. Выкрики на общегалактическом языке и многочисленных диалектах Галактики сменились тихим шепотом. В кантине Чалмуна воцарилась тишина — впервые за долгую историю существования этого притона, где собирались самые отпетые пираты Мос-Эйсли.
А затем все вновь вернулись к своим делам, и жизнь пошла прежним чередом. Группа «Фигрин Д’ан и мимоноты» опять принялась наигрывать веселый мотивчик. Все музыканты в ней, к слову, были представителями расы битов — гуманоидов с огромными черными глазами и пухлыми безволосыми головами.
Хан готов был поклясться, что отсеченная конечность — не говоря уже об обрубке — все еще шипела, когда старый дурень выключил свой сверкающий синим огнем лазерный меч. Хан изогнулся, чтобы посмотреть через плечо сидящей у него на коленях девушки — интересно же, что они там не поделили. Он увидел, как с пола поднялся какой-то юнец, считай подросток, и поспешил раствориться в одном из темных закутков кантины.
Сам Хан тоже расположился в темной кабинке в углу, ожидая, пока подвернется подходящая работенка. И да, если честно, возможность не попадаться лишний раз на глаза желающим содрать с него шкуру тоже повлияла на выбор столика. Хотя в данный конкретный момент его больше беспокоил не Джабба Хатт, а девица, которая вовсю строила ему глазки.
— Хан... — прозвенел высокий, чувственный голосок. Девица взъерошила пальцами его шевелюру и заставила посмотреть на себя. — Тебя та-ак долго не было...
Она была хороша, кто бы спорил: яркие глаза, шелковистые волосы и облегающий наряд, который наверняка отпечатался на ее загорелом теле красивым бледным узором. И, надо заметить, Хан никогда возражал против внимания со стороны... кхм... дамочек.
— Понимаешь, Сар... — Он осекся, заметив, как девушка сердито нахмурилась.
Точно. Сарла — это та девчонка из космопорта на Серенно. А Хеленн — падкая до капитанов барменша-тви’лека на Кала’ууне. А значит, на коленях у него сейчас сидит...
А хатт ее знает, кто она. Для него — просто девица из космопорта Мос-Эйсли.
Хан одарил ее своей обаятельной кривой улыбкой и провел костяшками пальцев по щеке.
— Ну, ты же знаешь... С моей работой приходится по всей Галактике мотаться. И порой бывает небезопасно появляться там, где здорово примелькался. Парням вроде меня, — он понизил голос до драматического шепота, — нельзя засиживаться на одном месте.
Девица вздохнула:
— Все только и говорят что о том грузе спайса, который тебе пришлось уничтожить. Один пилот грузовика тут рассказывал, что Джабба назначил за твою голову награду размером с эту планету.
— Да ладно, не так уж эта куча пыли и велика, — осклабился Хан.
Девица пропустила его слова мимо ушей и продолжала, теребя воротник рубашки Хана:
— Ты ведь не просто так вернулся, да? Вряд ли ты стал бы так рисковать без серьезной причины, а?
«Ага, ради тебя уж точно не стал бы», — подумал он, потянувшись к стакану. Отключившись от щебета девицы, Хан оглядел кантину в поисках того юнца и старикашки. Как и следовало ожидать, они обнаружились возле Чуи.
Ну конечно, вуки решил завязать светскую беседу — ишь, как мило болтают. Будто не мог найти кого другого, чтоб ему мех подпалили. Люди в эту кантину только тогда заглядывают, когда им требуется что- то или кого-то пере везти и притом у них нет особого желания сообщать имперцам, что, кого и куда. Работенка как раз для Хана.
Вот только ему что-то совсем не хотелось подпускать старого психа с этим его мечом к «Соколу». Вряд ли игра стоит свеч. Хану с напарником уже пришлось отказаться от парочки сомнительных предложений — то деньги были мизерные, то груз, прямо скажем, дурнопахнущий... причем в буквальном смысле. Пусть репутации Хана недавно и был нанесен серьезный удар, он еще, хвала звездам, не утратил профессиональной гордости. Тащить на другой конец Галактики груз навоза татуинских бант, чтобы им там удобрили какую-то бесплодную пустыню? Нет уж, пусть кто-нибудь другой этим занимается.
Чубакка встал и направился прямиком к столику Хана. У большинства посетителей хватало ума быстренько убраться с дороги косматого вуки, который мало того что был ростом под два с половиной метра, так еще и щеголял здоровенными клыками и когтями. Очень мало кто знал, что за воинственной внешностью Чуи скрывается мягкое и доброе сердце.
Буки взглянул на девицу на коленях напарника и адресовал Хану вопросительный взгляд. Хан пожал плечами. А что он мог поделать? Он же не виноват, что родился неотразимым.
С другой стороны... о, точно, это же прекрасный шанс все прояснить!
— Эй, знакомьтесь: это Чубакка, мой второй пилот. Чуи, это...
Хан помедлил, рассчитывая, что девушка слезет с его коленей и представится сама. Но вместо этого она откинула голову назад и посмотрела на него — ни дать ни взять змея перед броском.
— Э-э... Элли? — рискнул Хан.
Чуи застонал. Девица вскочила и выплеснула остатки выпивки в лицо Хана.
— Дженни, — сказала она, забрасывая длинные волосы за плечи и решительно устремляясь к выходу.
Ну точно — Дженни из Мос-Эспы!
Второй пилот потешался, глядя, как Хан вытирает лицо своей черной жилеткой.
