— После того как Марина разошлась с Малаховым, она стала другой, — продолжила Алина. — Не вдруг и не сразу, но довольно быстро поблекла. Все краски слетели, будто цветное фото превратили в монохромное. Изменилась и внешне, и внутренне. Ее что-то мучило, но это точно была не тоска по Малахову. А по ночам — кошмары. Она поделилась как-то, и я принесла из дома одни таблетки, которые моей маме привез знакомый из-за границы. Успокаивающее, вроде нашей валерьянки, только действует сильнее. Препарат исключительно гомеопатический, я состав лично читала. Там не было ничего опасного. Маме они не подошли — слишком слабый эффект, а вот Маринка потом благодарила. Говорила, что ей помогают.
— Досталось вам, — пробормотала я. — В голове не укладывается. Какая-то темная история.
— Точно подмечено, — согласилась девушка. — После этого в офисе как будто постоянно в воздухе висит что-то тяжелое и давящее. Какая-то опасность.
— Это из-за Анны Григорьевны? Угадала?
— Да. Думаю, из-за нее, — ответила Алина. — И из-за Маринки, конечно. Олень вообще готов прибить за одно упоминание ее имени. Ты сама видела. Он сох по ней, а она его отшила. Он по жизни ненормальный.
В чем-то я была с ней согласна. Не во всем, конечно, но определенно во многом.
За стеной одного из кирпичных корпусов что-то громыхнуло. Вдоль высокого забора, который огибал территорию фабрики, один за другим проехали несколько грязных грузовиков. Пылища после них необыкновенная. Мы отошли в сторону, уступая дорогу машинам. Разговор то и дело прерывался.
Нам все чаще стали встречаться группы людей. Буквально десять минут назад вокруг было пусто. Приближался официальный обеденный перерыв, и, видимо, многие хотели прийти в столовую раньше других, чтобы не толкаться в очереди. Алина, как я поняла, была со многими знакома.
Мы зашли в здание корпуса. Но и тут невозможно было спокойно поговорить.
Алина сделала попытку возобновить рассказ, но потом умолкла.
— Зачем я тебе все это выложила? — рассмеялась она. — Не пойму.
— Мне было интересно, — возразила я. — Значит, нужно было выговориться.
— Наверное, — ответила Алина. — Да и Анна Григорьевна постоянно рядом. Все это угнетает. Если бы не Ваня, который то и дело разряжает обстановку, то работать было бы невозможно. Вот и болтаю тут.
— Это, кажется, называется «закрыть гештальт», — вспомнила я. — Бывает, что прошлое упорно не отпускает. Тогда нужно заново пережить, инсценируя события. Так проще понять, как быть дальше, и увидеть прошлое другими глазами. Многим помогает. Похоже, тебе именно это и нужно.
— И тебе зачем-то это нужно, — вдруг сказала Алина. — Я поняла это, пока ты делала вид, что курила. Ты ведь не куришь, правда?
Мне стоило немалых усилий сохранить обычное выражение лица.
— Андрей Максимович рассказал мне историю, которая случилась с Мариной, — призналась я. — Но без подробностей. Когда ты начала говорить, я не успела сказать, что уже в курсе. Подумала — пусть. Пережить такое очень трудно, а забыть невозможно. Если я гожусь в слушатели, то буду рада тебе помочь. Не из праздного любопытства, а по-дружески. И я умею держать язык за зубами.
Алина горько усмехнулась.
— Спасибо, — только и сказала она и пропустила меня вперед. — Но посоветую тебе быть осторожнее. Со всеми.
Это я уже знала.
* * *
Остаток дня прошел довольно спокойно, если не считать того, что Савостин неожиданно решил отправить меня в поход по закоулкам главного корпуса. Перед этим он вручил мне стопку одинаковых конвертов огромного размера, на каждом из которых был написан номер кабинета.
— Разнеси это, — приказал он. — Заодно научишься ориентироваться на пересеченной местности.
— Андрюш, но я же сгину в лабиринте. Я могу попросить кого-то помочь на первый раз?
— Возьми с собой Ваню. Он покажет дорогу.
Ваня охотно составил мне компанию. Надо сказать, без провожатого я бы бродила по коридорам очень долго. К тому же наш курьер, как и Алина, был знаком со многими, кто попадался на пути. Он то и дело останавливался, чтобы пожать кому-то руку, что-то объяснить или о чем-то спросить. При этом он не оставлял и меня без внимания. Представлял абсолютно каждому. Моя память сломалась, наверное, на двадцать шестом новом знакомом.
— Не знала, что здесь столько людей, — призналась я.
— А ты думала! — важно заметил Ваня. — Ты хоть кого-нибудь запомнила?
— Из тех, с кем ты обнимался при встрече? Как тебе сказать…
— Это был жест вежливости, — объяснил курьер. — Тебе не обязательно их запоминать. Потом присмотришься. Память — дело такое. Ее тренировать нужно.
Иван решил, что разносить почту мы будем сверху вниз. Сказал, что так будет удобнее.
Раздав часть документов, я стала гораздо лучше ориентироваться на местности. И решила, что теперь можно поболтать и с Ваней.
— Обычно этим, наверное, занимается Алина? — ненавязчиво спросила я. — Я про документы.
— Или я, — с готовностью ответил Иван, — но тебя, наверное, отправили потому, что ты ничего здесь не знаешь. Отличный способ познакомиться с людьми и показать себя. Дай-ка конвертик. Отлично. Нам в этот кабинет.
Пачка конвертов становилась все тоньше, и мы уже не так спешили.
— Расскажи мне про порядки в вашем отделе, — попросила я.
Вопрос Ваню удивил:
— О чем ты?
— Я про традиции. Вот я сегодня пригласила всех на сейшн и только потом подумала, что, может, это у вас не принято.
— Принято, — засмеялся Ваня. — Иначе бы все отказались. Даже Олежка Петрович.
В этот момент нас с Ваней разнесло в разные стороны: спешащие навстречу девушки шли, рассматривая что-то на экране телефона, и вообще не смотрели по сторонам. Нам пришлось уступить им дорогу.
— Вот молодежь пошла, — пробормотал Иван, снова оказавшись рядом со мной. — Я в их годы из-за компьютера не вылезал.
— Кажется, они заняты тем же. И ты, думаю, не намного старше.
— Старше. Лет на пять точно. И я действительно не проводил столько времени в мобильном телефоне. У меня были другие приоритеты: я играл в компьютерные игры, а это, доложу я тебе, самый настоящий труд.
— Уж прямо и труд.
Ваня стал загибать пальцы.
— Мозг трудится? Трудится. Этого ведь не видно, но вдумайся вот во что. Соединить в один ряд шарики одинакового цвета, чтобы получить дополнительные очки, — это же и логика, и выстраивание стратегии, и даже прокачка памяти! Мышечной в том числе, а иначе не на те кнопки нажать можно, а это уже проигрыш. Не забываем про желание побеждать и умение работать в команде. Тестирование новинок заставляет углубляться в технологии и узнавать много нового. Игры ругают зря, — заключил он. — Они прекрасны. Это как тренажерный зал для ума, который находится у тебя дома.
