— На телевизоре его нет?
Разумеется, на телевизоре не оказалось паспорта тетушки. Там даже моего паспорта не было. Там вообще не было никаких паспортов.
— Странно. Тогда, может быть, он все-таки на кухне? — задумчиво произнесла тетя Мила. — Я могла его оставить в суматохе. Не ругайся, Женечка, я действительно не помню.
Мы с тетей Милой вернулись на кухню.
Через пять минут поисков паспорт обнаружился за вазой с яблоками.
Продиктовав нужные цифры, я решила наконец спросить, зачем ей эти данные.
— Потом объясню, — отрезала она. — А вдруг не получится? Спасибо, Женечка. Прости, задержала тебя.
Сегодня меня никто не задерживал, но всем почему-то казалось, что они меня отвлекают от чего-то важного. Вид у меня, что ли, излишне деловой? Ерунда какая-то.
Без сахара и чая жить, конечно, было можно, но я решила восполнить утрату и сходить в магазин, несмотря на усталость, которая навалилась на меня, когда я оказалась дома. Перед уходом я заглянула в банку с кофе и легко разглядела ее дно.
* * *
Магазин, в который я отправилась, был местной «палочкой-выручалочкой». Круглосуточный режим работы и широкий ассортимент товаров первой необходимости были огромным плюсом для жителей нашего района. На цены внимания порой не обращали, потому что знали, за что платим. Прежде всего за возможность в любое время суток получить желаемое.
Ближе к ночи в магазин всегда набивается больше людей, чем днем. Именно вечером частенько обнаруживается, что что-то важное и нужное в твоем доме подошло к концу, а купить это можно только здесь. К примеру, подгузники. Или корм для кошки. Или букет цветов. Поэтому я не удивилась, увидев большие очереди у касс. Взяла с полки пакет сахара, чай, банку кофе и честно дождалась, пока меня обслужат.
По сторонам я не смотрела. Шла себе, одной рукой пытаясь закрыть кошелек внутри сумки. И, разумеется, со всей силы в кого-то впечаталась. Бедняга тоже, наверное, летал в своих мыслях. А как еще можно объяснить его неспособность уворачиваться от удара?
— Ой, — только и сумела я сказать, поднимая взгляд на того, кого толкнула. — Простите, пожа…
На меня радостно-изумленно смотрел Олег Петрович. К груди он прижимал какой-то сверток.
— Неожиданно, — призналась я. — Рада видеть.
— И я, — пробормотал он и потер плечо, — хоть и больно.
— Еще раз прошу прощения.
Мимо нас сновали люди, и мы поспешили отойти в сторону.
— Вы тут каким ветром? — спросила я.
— А вы? — вопросом на вопрос ответил он.
— Я живу недалеко, — объяснила я причину своего нахождения в этом магазине. — Мы соседи?
Он тихо рассмеялся, закрыв глаза. Так смеются, будучи абсолютно счастливыми.
— Нет, Женя, живу я на другом конце города. Но здесь я не просто так.
— Что же привело?
Он отнял руку от груди и показал мне сверток.
— Вы же помните, что я поклонник редких сортов чая?
— Разве такое забудешь.
— Вот этот сорт, — он качнул рукой, в которой держал сверток, — очень редкий. И очень дорогой.
— Очевидно, этот чай можно купить только в нашем магазине, — заметила я.
Олег Петрович пропустил сарказм мимо ушей. Или оглох от счастья.
— Вы правы, — ответил он. — Вы просто не знаете, но именно вон в той чайной палатке…
Ах, вон оно что. Это да. Есть в этом магазине специальный «островок» со всякими сыпучими продуктами. Тетя Мила как-то приценивалась к обнаруженной там редкой приправе и упала в обморок, узнав ее цену. Но справедливо заметила, что высокая стоимость оправдана — в Тарасове практически невозможно найти то, что ей тогда было нужно.
— Только вот не знала, что и чаем там торгуют, — обронила я. — И как называется ваш редкий сорт?
— «Жасминовый жемчуг», — ответил Олег Петрович. — Мне его привезли по заказу из Китая. Если вы где-то встретите такой, то знайте, что это не настоящий «Жасминовый жемчуг». Оригинальный просто так не купишь.
Он с такой гордостью рассказывал о своем приобретении, что я невольно устыдилась того, что только что купила обычный черный чай, вкус которого мне тоже очень нравится.
— Что ж, — вздохнула я. — Получить желаемое всегда приятно. Рада за вас.
Мы пошли к выходу. Из раздвижных дверей пахнуло в лицо свежим ночным воздухом.
— У меня из головы не выходит Алина, — вдруг произнес Олег Петрович. — Бедная девочка.
Я промолчала. Что тут еще можно было добавить?
— Мы иногда не ладили, — попытался оправдаться Олег Петрович, — но она была хорошим человеком. И смерть такая… Сначала Мариночка, потом Алина… Выбрали одинаковый способ уйти из жизни. Это очень тяжело осознавать.
— Да, — согласилась я. — Жестокий мир. Но кто вам сказал, что она покончила с собой?
— Я так решил, — пробормотал он. — А что, нет? Неужели убили? Ради чего?
— Я не в курсе, что там произошло, Олег Петрович. Следствие покажет.
За стенами магазина нас встретила прекрасная осенняя ночь. Поток людей редел на глазах.
— Сегодня ее то и дело вспоминаю, — продолжил Олег Петрович. — И завтра буду думать о ней, и позже. Мы только вчера разговаривали. Пили вино, смеялись. Помните? Вчера в это же время.
Я не помнила, чтобы он смеялся в баре вместе с Алиной. Не было такого.
— А я тут с этим чаем. Стыдно, — сказал Олег Петрович и замолчал.
Он с горечью посмотрел на свою покупку.
— Не надо, — попросила я. — «Молочный жасмин» ни в чем не виноват.
— «Жасминовый жемчуг», — поправил Олег Петрович, — но и ваш вариант звучит чудесно. Вы сейчас в какую сторону?
Этот вопрос был совсем некстати. Я понимала, что Олень хочет проявить заботу, он же кавалер, в конце концов. Вокруг ночь, за каждым углом по преступнику, а под каждым кустом — по злой собаке. Ему и в голову не пришло, наверное, что я такой дорогой до знакомства с ним ходила сто раз. Но он был не в курсе, что я смогу справиться и с человеком, и с собакой. Но отказать ему я все же решила вежливо.
— Извините, Олег Петрович, — с сожалением произнесла я, — но провожать меня не нужно. К тому же я не одна и не хочу, чтобы у меня были неприятности.
— Ах, вот оно что, — улыбнулся Олень. — Значит, наша Женечка замужем?
— Ага.
— И кто же счастливчик?
Я постаралась, чтобы мой ответ прозвучал беспечно или даже несколько лениво.
— Да вам-то зачем об этом знать?
— Но вы не сказали об этом, когда я приглашал вас отдохнуть, — заметил Олень. — А могли бы.
