— Могла бы, — согласилась я. — Но на тот момент я была свободной женщиной.
— Да неужели? — поразился Олень. — Вы успели обзавестись партнером за одну ночь?
Наш диалог превращался в допрос. Причем в односторонний. Я едва успела проникнуться, ведь он так переживал, вспоминая Алину. И еще чай его этот, над которым он трясется, словно птица над яйцом. Человек верен своим принципам. Но хитрый, как та лиса. В свою душу меня не пускал, но в мою ломился не в первый раз.
Одно я поняла точно: Олень планомерно докапывался до моей личной жизни. И это мне совсем не нравилось.
— Я партнеров меняю каждую неделю, — сообщила я. — Но вы это, наверное, и так уже поняли.
— Нет, не понял.
— Да поняли вы все. До свидания, Олег Петрович, — попрощалась я и сбежала по ступенькам. — С новым чаем вас. И будьте здоровы.
* * *
Струя воды била в раковину. На лице подсыхала маска из голубой глины. Стиральная машинка скручивала в жгуты полотенца, джинсы и тетин домашний халат.
Я сидела на краю ванны и думала, думала, думала.
Алину убили. Убили. Не сама — убили. Это вдруг заняло все мысли, отодвинув в сторону всякие там пистолеты и групповые сексуальные танцы на столе для совещаний.
За что ее? И что было перед этим?
Красотка-следователь рассказала, что между уходом Алины из пивного бара и обнаружением ее тела прошло несколько часов. Где же она провела столько времени? Почему возвращалась домой так поздно… или рано? Что за мужчина с ней ссорился под окнами дома? Куда он потом делся? И как же так вышло, что его слышали, видели, а толком никто не помнит, как он выглядел? Жесть какая-то.
Следствие, конечно, будет уточнять все эти моменты. Опросят всех, кто знал Алину. И меня Татьяна тоже помучает вопросами, только теперь уже на официальной основе, а не за чашкой чая. Скажу ей правду еще раз: с жертвой я была знакома всего пару дней и не имела причин ее убивать. Это все. Или нет?
Нет. Конечно, нет.
Мы с Алиной успели пообщаться без свидетелей. Она поспорила с Оленем и потом позвала меня на улицу. И там кое-что рассказала о Марине, о себе и о других. И снова перед глазами встала картинка, которую я не увидела, но могла представить: тело Алины, затянутая на шее петля, мертвый взгляд на улицу через грязное оконное стекло. Перед смертью ее ударили, и она потеряла сознание. Скорее всего, он нанес удар еще на улице. Он понимал, что, если он попробует сделать это в подъезде, она может поднять шум и их наверняка услышат. Поэтому вырубил ее до того, как зашел в подъезд. Заранее, чтобы дальше все прошло тихо. Глубокой ночью… Тот, кто ее убил, все рассчитал.
Смывая с лица застывшую глину, я вспомнила о том, что прошлой ночью мы так и не дождались появления в баре Андрея Максимовича Савостина. Обещал, но не пришел. На следующий день сказал, что заработался, а потом встречался с Малаховым. И очень настаивал на том, что эта встреча была не запланирована.
Алину убили той же ночью.
Мысль о том, что Андрюха может быть причастен к ее смерти, не только пугала.
Я почувствовала какой-то прилив сил, и это меня напрягло. Я попыталась успокоиться, сделав горячий чай, но ощутила лишь тепло в груди.
Я легла спать с огромным булыжником на сердце. Исходя из того, что я знала, в голове четко вырисовывались несколько вещей, и я не могла их выбросить из головы. По моему разумению, получалось следующее.
Олег Петрович был влюблен в Марину и ненавидел Малахова, потому что тот был причиной ее самоубийства.
Савостин мог убить Алину.
Анна Григорьевна — очень тяжелый человек.
И последнее: я знаю многое из того, о чем мне знать не положено. Но что с этим делать, я не знаю.
Я заснула в районе пяти часов утра с мыслями о том, что ровно сутки назад перестало биться сердце Алины Минаевой.
* * *
Здравствуй, лучший друг Таблетка.
Я сумела проснуться вовремя и осознать, что за ночь мои глаза стали очень маленькими. Спустя минуту почувствовала, что сильная головная боль вернулась.
Таблетку обезболивающего я приняла вместе с утренним стаканом воды. Почувствовала прилив тошноты и впервые поняла, насколько громко разговаривают прохожие под моим окном. А еще через десять минут мне пришлось сдаться без боя, потому что желудок передумал и вернул свое содержимое.
Умывшись, я добрела до кровати и упала на нее вниз лицом.
Прижимая ладонь ко лбу, набрала номер Савостина, чтобы сообщить, что сегодня на работе я не появлюсь.
Он не радостно воспринял эту новость.
— Совсем плохо? — решил уточнить он. — Может, после обеда появишься?
— Это вряд ли.
— Жаль. Ну ладно. Лечись.
— Спасибо, начальник.
Как только я положила трубку, мне стало легче. Морально. Голова болела не меньше, но теперь мне не нужно было торопиться на работу, нервничать за рулем, бояться опоздать.
Не делая резких движений, я совершила еще одну попытку принять лекарство, и она удалась. Через час я выздоровела окончательно и решила просто выспаться.
Телефонный звонок сначала напугал, а потом обрадовал. На экране танцевало имя капитана юстиции Кношевской.
— Женя, — начала она без приветствия, — скажите, пожалуйста, мы могли бы увидеться?
Сон как рукой сняло.
— Конечно. Куда мне подъехать?
— Я сейчас на машине и могла бы сама к вам, — ответила Татьяна. — Думаю, так будет удобнее.
— Вы что-то узнали? Что-то новое? — решилась я.
— Да, есть новости. Диктуйте адрес, Женя.
Я не знала, радоваться или отложить это на потом.
Пока старалась привести в порядок себя и квартиру, то поймала себя на мысли, что вообще попутала ориентиры. Мне ли не знать, что служитель закона не должен запросто общаться с участниками следственного процесса, а только если это необходимо следствию. И как я могла забыть об этом, если несколько раз сталкивалась с подобными ситуациями и понимала, что дружить и сотрудничать — это абсолютно разные вещи?
Но Татьяна, видимо, и сама забыла о подобных тонкостях.
Следователь прибыла довольно скоро. Мы уселись в комнате, и я приготовилась ее внимательно слушать.
— Сегодня утром в дежурную часть поступил звонок, — начала она. — Звонил молодой человек. Работает удаленно, занимается программированием и увлекается цифровой техникой. У него есть веб-камера, прикрепленная к окну, которая ведет непрерывную запись всего, что происходит на улице. Я считаю, что нам очень повезло в том, что в поле зрения камеры попал подъезд, в котором было обнаружено тело Алины.
— А как он узнал про убийство? — удивилась я.
