– Камешки. Они покрыты слоем льда. И их трудно достать. Посему это настоящее доказательство любви – если пингвин преподнесет тебе камешек.
Я мельком взглянул на Руби:
– Кажется, я понимаю, что ты в них так ценишь.
– Мы с Эмбер однажды смотрели документальный фильм об одной парочке пингвинов. Обе слезами обливались.
Я со смехом качал головой.
– Теперь опять моя очередь, – сказала Руби. – Назови место, где бы ты хотел поцеловаться.
Мой смех сменился мягкой улыбкой:
– Это не вопрос.
Она вздохнула:
– Где бы ты хотел, чтоб тебя поцеловали?
– Если ты, то везде.
– Джеймс, – с укоризной произнесла Руби, но, взглянув на нее, я увидел, что она улыбается.
– Дай подумать.
Было так много мест, куда бы я хотел пойти с ней, где мы еще ни разу не были, но где я хотел бы в будущем оказаться.
Мысль о нашем общем будущем заставила мое сердце биться чаще. Я так и видел перед собой: мы с Руби в квартире, где живем вместе, поцелуй – повседневный и все равно романтичный. Он весь пронизан глубокими чувствами и доверием, которое с годами только растет. Эта картина вызвала у меня приятную дрожь.
Вот такого поцелуя мне хотелось бы.
Но я знал, что сейчас не время говорить о таких значительных вещах.
– Насчет везде – это было серьезно, – сказал я после некоторой паузы. – Но я бы не возражал против поцелуя в библиотеке. В окружении книг, тайно, но в то же время не совсем… я думаю, в этом что-то есть.
– Хм.
– Кажется, ты недовольна моим ответом.
– Я почему-то ожидала, что ты скажешь что-нибудь вроде: «На яхте в ночь звездопада».
– На яхте в ночь звездопада? Ты это всерьез?
Она слегка ткнула меня кулаком в плечо:
– Почем мне знать, что там у тебя в голове?
– А что бы ответила ты? – спросил я.
Она немного подумала. Я почувствовал тот момент, когда она решилась на ответ. В машине становилось жарче с каждой секундой.
– Я хотела бы еще раз поцеловаться в Оксфорде, – тихо сказала она.
Я мгновенно вспомнил нашу ночь в Оксфорде. Как Руби кричала, а потом набросилась на меня. Как мы ввалились в дверь и упали на кровать. Как она зарывалась руками мне в волосы.
Чтобы прийти в себя, пришлось откашляться.
– Поцелуй в Оксфорде. Ответ засчитан.
В этот момент я твердо решил, что исполню ее желание.
12
Руби
– Здесь я с Лидией играл в салки, – рассказал Джеймс, когда мы вышли из машины и двинулись по дорожке, усыпанной гравием, к входной двери.
– Да здесь впору для марафонской дистанции тренироваться, – заметила я, изумленно осматриваясь.
Справа и слева простирался широкий луг с множеством вишневых деревьев, которые по большей части были еще голыми, но кое-где появились и зеленые листья. Земельный участок Офелии выглядел огромным, не говоря уже о господском доме, который возвышался перед нами. Эта постройка восемнадцатого века хотя и не сильно отличалась от дома Бофортов, но казалась намного приветливей благодаря клумбам и цветущим кустам вдоль стен.
– Раньше мы часто бывали здесь, но в последние годы стали приезжать все реже, – признался Джеймс. – Мама как-то рассказывала, что Офелия совсем не обрадовалась, когда на нее переписали имение, ведь это означало, что отныне она отстраняется от дел «Бофорт». Я еще помню семейный обед, на котором тетя пыталась убедить родителей вернуть ее в компанию. Однажды ситуация так накалилась, что она выбежала из комнаты в слезах. После этого мы сюда не приезжали и виделись с ней только у нас дома или на деловых встречах в Лондоне.
Я искоса посмотрела на Джеймса:
– Должно быть, это просто ужасно, когда тебя так безжалостно отвергают.
Мы какое-то время шли молча, потом Джеймс шумно вздохнул:
– С одной стороны, у меня прекрасные воспоминания об этом месте, с другой – я не могу не думать о том, как папа и Офелия изводили друг друга. Даже не знаю, что сейчас должен чувствовать.
Погрузившись в свои мысли, Джеймс смотрел вперед. Он старался не подавать виду, как сильно задевает его вся эта ситуация. Но меня не обмануть, и он это знал.
Когда мы подошли к внушительной двери, я взяла его за руку и ободряюще улыбнулась.
Он улыбнулся в ответ, сделал глубокий вдох и быстро нажал на звонок.
В тот момент, когда я услышала громкий звук внутри дома, я вдруг поняла, насколько взволнована. Я все время думала о Джеймсе и Лидии, и у меня вылетело из головы, что я совсем не знаю их тетю.
Надеюсь, она милая, – подумала я.
Когда Джеймс говорил о своей тете, невозможно было не понять, что она ему дорога. Думаю, я бы не выдержала, если бы меня не приняла еще одна часть семьи Бофорт – тем более та, чье мнение Джеймсу действительно важно.
Дверь со скрипом отворилась, и я затаила дыхание.
– Джеймс, Руби, – воскликнула женщина в темно-зеленом спортивном костюме и просияла в улыбке. Она была похожа на Корделию Бофорт. Только если присмотреться, можно заметить отличия между ней и мамой Джеймса. Ее лицо казалось мягче и моложе, что особенно подчеркивалось широкой улыбкой, которой она нас встретила. – Как хорошо, что вы приехали.
Джеймс сделал шаг вперед и коротко обнял Офелию.
– Это Руби, – сказал он, слегка подталкивая меня. – Руби, это моя тетя Офелия.
– Я очень рада наконец с тобой познакомиться, Руби, – Офелия протянула мне руку.
Я благодарно пожала ее:
– Взаимно.
Офелия жестом пригласила нас в дом:
– Проходите, завтрак для вас уже накрыт.
Мы последовали за ней по длинному холлу, и я с любопытством осматривалась вокруг. Дом и внутри выглядел замечательно – с абстрактными, современными картинами и разноцветными коврами все вокруг казалось таким уютным. Я сразу же почувствовала себя хорошо.
– Я слышала, ты любишь мангу, Руби, – внезапно сказала Офелия, и я изумленно посмотрела на нее.
– Да, это так…
– Ты и аниме смотришь? – спросила Офелия.
Я не стала отнекиваться и кивнула:
– Я люблю аниме.
– У меня тоже слабость к мультфильмам, и я как раз хотела присмотреться к аниме. Оно, к сожалению, как-то прошло мимо меня. Может быть, ты посоветуешь что-то?
Мои глаза засияли:
– С удовольствием.
– Осторожнее с просьбами к Руби, Офелия. Она составит тебе список длиннее марафонской дистанции.
