В начале моей учебы в Макстон-холле я и подумать не могла, что дело дойдет до такого. Я считала, что мне лучше уклоняться от радаров одноклассников, чтобы оставаться неуязвимой. Единственной целью, которую я ни на миг не упускала из виду, было получить аттестат, а больше ничего. И теперь я вдруг вижу, что это ошибка. И что я, должно быть, упустила огромное количество чудесных моментов.
– Ну что, идем? – сказала Камилла, указывая в сторону главного входа. – Сейчас начнется собрание.
Я кивнула. Пока мы всей группой шли к Бойд-холлу, я держала Лин под руку. Она то и дело склоняла голову мне на плечо и говорила:
– Ну и времечко было!
– Еще бы! – соглашалась я. – Ты мне потом все расскажешь, да?
Когда я входила в школу, на меня оборачивались. Я чувствовала на себе взгляды и слышала приглушенное бормотание.
Но мне это стало совершенно безразлично.
– Такой вкусной лазанья мне никогда не казалась, – объявила я, отправляя в рот очередную порцию на вилке.
– Лазанья такая же невкусная, как всегда. Ты просто на все смотришь через розовые очки, потому что отдохнула за неделю, – ответила Лин, разглядывая свой обед на тарелке и скептически морща нос.
– У тебя просто слишком высокие запросы.
– А у тебя очень, очень низкие, если тебе это и в самом деле нравится. Я имею в виду, вот что это такое: шпинат? Разваренная брокколи? Невозможно опознать.
Я жую и блаженно вздыхаю. А Лин только смотрит на меня, качая головой.
– Как мне тебя не хватало, Руби.
– Мне тебя тоже. Мне всего здесь не хватало. Даже вонючей раздевалки после физкультуры.
Лин снова наморщила нос:
– Ты ставишь на одну доску меня и раздевалку в спортзале. Я бы обиделась, но я сегодня слишком счастлива для этого.
На это я могла лишь улыбнуться.
После еды мы отнесли подносы, и перед тем, как выйти из столовой, я оглянулась на Джеймса, который сидел за своим обычным столом у окна с Кешем, Алистером и Рэном. Все четверо имели очень серьезный вид и говорили, сдвинув головы над столом. Я спросила себя, не рассказывает ли им Джеймс о том, что произошло за выходные. Что он больше не живет с отцом и что ушел из компании «Бофорт». И что Сирил в субботу прислал ему оригиналы снимков.
Когда я задумалась над тем, как у этой компании все поменялось, мне стало по-настоящему грустно. Джеймс рассказывал мне, какие у них были планы на этот год: развлекаться, веселиться на вечеринках и не задумываться о будущем. А получилось совсем иначе.
Мой взгляд задержался на пустом месте за их столом, где обычно сидел Сирил. Хотя я никогда не прощу ему того, что он сделал, эта картина показалась мне неправильной.
– А ты говорила с Сирилом? – спросила я Лин, когда мы, наконец, вышли за дверь и стояли снаружи.
Ее лицо мгновенно напряглось. Она отвела с лица прядь черных волос.
– Нет. И после того, что он сделал, мне больше не о чем с ним разговаривать.
Мне стало дурно. Сирил, конечно, сделал непростительную вещь, но несмотря на это, во мне не было зла. Наверное, нелегко, когда тебе сначала разбивают сердце, а потом ты еще и теряешь всех друзей.
– А почему ты спрашиваешь? – удивилась Лин.
– Ах, да просто так, – ответила я, пытаясь игнорировать странное ощущение в желудке после лазаньи.
– Тебе, кстати, на уроках все понятно? – спросила Лин после того, как мы немного помолчали.
– Да, спасибо тебе за конспекты! – Я благодарно улыбнулась ей. – И за всю работу, которую ты проделала за меня в оргкомитете.
Лин отмахнулась. Потом улыбнулась мне:
– Если меня исключат из школы за интрижку с каким-нибудь учителем, ты сможешь отработать…
Я хотела ее толкнуть, но она со смехом увернулась.
– Кстати, – сказала она, когда мы вместе вошли в библиотеку. – Ты что-то переусердствовала на истории. Новенький не знал, куда от тебя деваться, ты все время поднимала руку.
Под «новеньким» она имела в виду нашего нового учителя истории. Он уже вышел на пенсию, но специально на один семестр вернулся на работу, чтобы заменить мистера Саттона. Было интересно, но и как-то странно слушать кого-то другого.
– Есть еще что-то важное, что мне необходимо знать до начала нашего заседания?
– О! – вырвалось у Лин. Она посмотрела на меня выпученными глазами: – Мне кажется, между Камиллой и Дугласом что-то есть, – прошептала она.
– Да? – удивилась я.
– Понятия не имею, когда это случилось, и кажется, это не официально, но последнюю неделю я видела, как они долго обнимались на самой дальней парковке. Они ходят за ручку и все такое.
– Камилла и Дуглас, – пробормотала я. – Кто бы мог подумать?
– Это было так мило, – задумчиво сказала Лин, открывая чип-картой дверь комнаты для групповых занятий. – Кстати, ты вернула себе ключ от этой двери?
Я отрицательно помотала головой:
– Пока нет. Вообще-то я собиралась сегодня утром зайти к Лексингтону, но как-то не смогла себя заставить.
– Хочешь, я пойду с тобой? – предложила Лин, когда мы уже выкладывали свои вещи.
– Ты правда пошла бы?
– Конечно. Я бы тоже после такого боялась с ним столкнуться.
– Я, честно говоря, предпочла бы больше никогда его не видеть. – Я вспомнила свое разочарование, когда он исключил меня из школы, не пожелав даже выслушать.
– Главное, ты снова здесь, – сказала Лин. – Если хочешь, я пойду с тобой.
Я вытеснила злость, которая зарождалась во мне при мысли о прошедшей неделе, и благодарно улыбнулась Лин:
– Ты лучше всех, спасибо.
Постепенно на заседание подходили остальные члены комитета, все, кроме Джеймса, который должен был участвовать в кризисном заседании команды лакросса, созванном тренером Фриманом. Джеймс попросил, чтобы я не беспокоилась, но нехорошие предчувствия заставляли меня думать об этом.
– Ну что, начинаем? – спросила Лин и огляделась. – У меня на прошлой неделе был разговор с Лексингтоном. Он поставил перед нами целый ряд задач, их надо выполнить. В прошлом году и впрямь было много провалов.
– Да, – сказала Камилла, брезгливо наморщив нос. – Тогда слишком много пили у костра.
– А я слышал, что Лексингтон наступил в кучу блевотины, – добавил Дуглас. – Наверное, поэтому он так долго тянул с разрешением.
– Хорошо бы, чтоб в этом году больше никто не блевал. Поэтому мы должны задействовать вдвое больше учителей, чем обычно, чтобы они присматривали за людьми.
Все дружно согласились.
– Мы с Руби тут обсуждали, не спросить ли нам танцевальный кружок, может, они захотят устроить выступление. Возможно, так получится быстрее выманить людей на танцпол. Как вы думаете?
