– Ты так думаешь? – недоверчиво спросила я.
Со стороны Эмбер такой взгляд на вещи вызывает опасения. Обычно она оптимистична и верит в доброту людей, в то время как я задаю десятки вопросов.
Я уже давно подозреваю, что с ней что-то не так. Она с головой уходит в работу над блогом, почти не выходит из комнаты, и когда я спрашиваю ее, все ли в порядке, она моментально меняет тему. Если раньше меня неделями мучил вопрос, с кем она проводит время, то теперь я задаюсь вопросом, почему она перестала проводить время с этим человеком.
И почему она до сих пор считает, что не может поговорить об этом со мной?
– Я думаю, Сирил достиг нижней точки, от которой теперь пытается оттолкнуться. После всего, что ты рассказала мне о ваших отношениях, я считаю проявлением уважения с его стороны, что он спросил тебя об этом, – успокоила я Лин. – Для него это определенно было нелегко. И вообще: ты не хочешь, чтобы он приходил на вечеринку?
Лин отрицательно помотала головой.
– Нет, мне это кажется глупым. Мы вместе поступаем в Оксфорд и наверняка будем пересекаться. Не могу же я сказать ему, чтобы он исчез?
– Ты могла бы. Чисто теоретически.
Уголки губ Лин дернулись. Она убрала волосы за уши и снова взяла в руки ножницы.
– К тому же он в прошлом.
Я испытующе посмотрела на нее. В последний раз, когда мы обсуждали Сирила, было очевидно, что произошедшее задевает Лин. Теперь я уже не так уверена.
– Лидия бы поняла, если бы ты не захотела прийти на вечеринку, – осторожно предложила я.
– Нет, – моментально ответила Лин. – Нет. Я хочу прийти. И кто знает – может быть, там будет кто-то, кто мне понравится.
Ее комментарий удивил меня, и в то же время я почувствовала облегчение. Как приятно слышать, что Лин готова смотреть вперед и открыться чему-то новому. Я умолчала, что все остальные гости – старые друзья Офелии.
– Руби, я могу нарисовать пенис на картоне? – внезапно спросила сестра.
Меня ненадолго шокировала внезапная смена темы, но я тут же подавила улыбку.
– Если ты очень этого хочешь, не сдерживайся. Только не знаю, понравится ли это Лидии.
– Лидия посмеется, – ответила Эмбер и, вооружившись одной из моих любимых блестящих ручек, приступила к рисованию мужских гениталий.
– Только не делай его таким большим, – сухо сказала я, но Эмбер лишь с ухмылкой пожала плечами.
– О, это великолепно, – засмеялась Лин. – Я тоже нарисую что-нибудь веселое.
Я громко вздохнула и стала разглядывать образцы работ, которые мы нашли на Пинтересте. Украшения оттуда сделаны из коричневого картона с небольшим отверстием в верхней части, через которое продевается шнурок для подвешивания. У них золотая окантовка и тонкие линии, а также изящная каллиграфическая надпись. Работа Эмбер не имеет ничего общего с этими образцами, но если ее это веселит, то я не против.
– Лидии и Грэхему наверняка понравится наш креатив, – произнесла она и начала разрисовывать пенис.
– Точно, – подтвердила Лин и сосредоточенно стала рисовать что-то на картонном теле ребенка. Чуть позже она подняла свою работу вверх и критически посмотрела на нее. Затем повернулась к нам. Одной из ручек цвета металлик она нарисовала лого супермена.
Эмбер восхищенно воскликнула.
– Надо было вырезать плащ, – сокрушенно заметила она.
– Тогда на следующем, – сказала я – на самом деле только в шутку. Но Эмбер и Лин решили по-своему: они сначала переглянулись, а потом с сияющими лицами повернулись ко мне. В следующий момент они обе склонились над картонкой и стали вносить изменения в обведенный контур.
Мне ничего не оставалось, кроме как присоединиться, и вот я уже не замечаю, как наперебой предлагаю самые странные идеи и смеюсь над ними.
К одному телу мы добавили ангельские крылья, к другому – хоккейную клюшку с мини-шайбой. Лин набросала бикини-ползунки с фруктовым принтом, а на другом нарисовала дьявольские рожки. Моей любимой стала неудавшаяся лошадиная голова, которой Эмбер особенно гордилась. Каждый раз при виде нее я не могла сдержать смех.
Тут в дверь постучали.
– Войдите, – крикнула я.
В дверях показалась голова Джеймса.
– Привет, герой-любовник, – сказала Эмбер томным голосом, отчего мы с Лин еще больше рассмеялись.
Джеймс зашел в комнату и удивленно поднял бровь.
– Вижу, вы классно проводите время.
– Посмотри на карточки для вечеринки и скажи, какая тебе нравится больше всего, – предложила Лин, указывая на картонные вырезки, которыми был усеян весь пол.
– А это разве… – спросил Джеймс, но остановился и наклонил голову.
– Предполагался единорог, – пробубнила Эмбер, закатывая глаза. – Неужели так сложно его опознать?
– Больше похоже на свинью. И только при богатом воображении.
– Эй! – возмутилась Эмбер, потянулась за подушкой на моей кровати и бросила ее в Джеймса. Подушка упала перед Джеймсом, отчего он криво ухмыльнулся.
– Я, собственно, хотел сообщить, что вернулся. Да, и Ангус сказал, что еда почти готова. Вы можете спускаться.
– Как прошла встреча? – спросила я.
– Очень хорошо, – ответил Джеймс. – Женщина, похоже, во всех деталях знакома с компанией и произвела впечатление грамотного специалиста. Она на самом деле искренне заинтересована в компании.
– Что говорит твоя интуиция? – осторожно спросила я.
Джеймс несколько недель искал подходящего покупателя, но Фиона Грин была первой, с кем он захотел познакомиться лично. «Бофорт» – дело жизни его мамы, и я думаю, что необходимость найти правильного человека давит на него сильнее, чем он может себе признаться.
– Интуиция говорит, что мне не стоит слишком долго сомневаться.
– Бабушка считает, что интуиция – самый важный помощник, когда нужно принять важное решение, – сказала Лин, и Эмбер кивнула.
– Внутри должно щелкнуть, иначе решение неправильное.
– У меня редко щелкает, – ответил Джеймс. – Мне всегда нужно время, прежде чем я смогу судить о человеке – то есть первого впечатления недостаточно. Но я встречусь с ней еще раз в следующий вторник. Может быть, тогда мне будет легче.
– Звучит неплохо, – заметила Эмбер. Она подняла картонного единорога. – Если будет нужен совет, ты можешь с уверенностью обращаться к Эрни.
Джеймс усмехнулся:
– Обязательно.
– Мы ведь закончили? – спросила Лин.
– Да, – ответила я, оглядывая пол. – Мы сделали более чем достаточно.
Она подняла руки над головой и потянулась. Затем выпрямила ноги и наклонилась вперед, вытягивая руки к ступням. Я услышала, как хрустит ее позвоночник, и мои глаза в ужасе округлились.
