8.
Пожилой мужчина – толстый, самодовольный, по всему видать, богатый – хвастается своему спутнику:
– Нет, нет, неплохой был год. Кое-что лишнее из коллекции продал, купил кое-что нужное. Вот «Кавказского пленника» купил, первое издание, тысяча восемьсот двадцать второго года, то самое, где Пушкин такой курчавенький.
– Неужели еще можно купить прижизненного Пушкина?
– (Неожиданный вздох.) Всё можно купить, кроме мамы с папой…
9.
– Сосед сбоку – долбит перфоратором и дрелью, аккуратно и законно, с девяти до двадцати двух сорока пяти, и вот так уже года три. У соседки сверху двое чудесных малышей, в детсад не ходят. С утра до отбоя скачут – мне по голове. У соседа снизу собака, тупой бассет, как хозяин уходит на работу – начинает гулко гавкать и выть. Что мне делать? Все говорят: ничего не сделаешь. Ремонт, дети, домашний любимец – это святое.
– Да. Да-да.
– Что ты дакаешь? Что бы мне такое отмочить, чтоб они ничего со мной не могли сделать?
– Прими православие.
– Типа Христос терпел и нам велел? Спасибо.
– Да нет! Отпусти бородищу и привлеки их за оскорбление чувств. Что они тебе молиться мешают. Увидишь, как запоют.
10.
– Он женился и уехал, а меня даже в копию не поставил!
– А?
– Ну, в смысле, не сказал мне ничего.
11.
– Ну вот что это, ну вот что это, ну вот что это? – спрашивает женщина лет тридцати – сорока у своей собеседницы. – Как это всё называется?
(Я подошел позже и не знаю, о чем идет речь.)
Дама лет шестидесяти пяти отвечает, мудро усмехаясь:
– То, что он сделал, – это не подлость и не предательство. Это, как сказал бы Чехов, сюжет для небольшого рассказа.
– Для небольшого рассказа?!?!
– Хорошо, хорошо, для большого романа…
психодиагностика для всех
ЕСТЬ ТАКИЕ ПЕРСОНАЖИ!
В городке Саулкрасты под Ригой в кафе за соседним столом трое: две женщины и пожилой мужик, громадный, с длинной белой бородой. Похож на Кришьяна Барона, собирателя латышских дайн. Но русский, судя по выговору. Может быть, это папа-мама-дочь. Или племянницы и дядя.
Женщины разговаривают друг с дружкой, он молча ест.
Одна рассказывает длинную путаную историю, как какая-то Линда плохо жила со своим Марисом, как они долго и трудно разводились, и вот она осталась на бобах.
Старик вдруг подает голос. У него гулкий бас.
– Есть персонажи, – на всё кафе говорит он, – у которых всегда всё не клеится!
И снова нагибается к тарелке.
Женщины продолжают разговаривать. О каком-то Николае Сергеевиче, который связался с какой-то Тамарой, взял кредит под бизнес, Тамара его бросила, партнеры кинули, коллекторы замучили…
– Есть такие персонажи, – снова говорит старик, – у которых всегда всё не клеится!
Женщины косятся на него, начинают обсуждать еще чьи-то беды. Снова мелькают слова «развод, кредит, изменила, а ребенок-то не от него».
– Ну и что? – встревает старик. – При чем тут? Какая разница? Просто есть персонажи, у которых всегда всё не клеится!
ваше благородие, госпожа удача
НО ПОЧЕМУ?
Сначала было долго занято, а потом никто не брал трубку.
Вышел без плаща и зонта, и тут хлынул дождь, пришлось бежать домой, а трамвай ушел из-под носа, а следующий пришел через полчаса, так что, когда приехал, там уже было закрыто.
Главный редактор железно пообещал, но его уволили в последний момент, а рукопись он забрал с собой, а домашнего телефона не оставил.
Рецензент всё написал как надо, но забухал.
Научный руководитель поссорился с председателем ученого совета.
Институт лишился аккредитации, диплом недействителен.
Перед премьерой театр сгорел.
Куратор выставки внезапно эмигрировал.
Галериста арестовали за неуплату налогов.
Фильм совершенно случайно смыли.
Дал в долг деньги без расписки, а должник все не звонит и не пишет.
Ах, гениальный был бы кадр, но забыл вставить карту памяти!
Есть люди, у которых всё – вот так. Всегда – только так. До седых волос.
А когда наступает полное отчаяние и тупик, появляется добрая и самоотверженная девочка. Спасительница. Которая потом отсуживает жилплощадь и увозит всё, включая розетки и дерматиновую обивку двери.
Вот я и думаю – они нарочно?
забежать вперед и засмеяться
АУРА ВЛАСТИ
Она сильнее ауры денег. Забегают вперед и заглядывают в глазки «миллионщику», как писал Гоголь.
(Миллионщик имеет ту выгоду, что может видеть подлость, совершенно бескорыстную, чистую подлость, не основанную ни на каких расчетах: многие очень хорошо знают, что ничего не получат от него и не имеют никакого права получить, но непременно хоть забегут ему вперед, хоть засмеются, хоть снимут шляпу, хоть напросятся насильно на тот обед, куда узнают, что приглашен миллионщик. – «Мертвые души».)
Да, миллионщику, но не внуку миллионщика.
А вот внуку генсека или простого министра – ого, еще как! Власть становится неким эфирным телом, трансцендентной сущностью. Если можно хоть во сне вообразить, что миллионщик этак засунет пальцы в бумажник и подарит тебе пачку «хрустких четвертаков», как писал советский прозаик, ну, или закажет какую-то работу задорого, – то про внука министра такого и вообразить нельзя! Даже понятно, что если он дедушку-министра попросит употребить свою власть на вашу пользу – то дедушка шуганет его немилосердно. Однако же кусочек этого эфирного тела власти прилип и к макушке внука. И перетекает на всех прочих, кто соприкасался: «вчера мы тут сидели с Петькой, ну, с внуком Такого-то, а он, значит, говорит…»
И вот к рассказчику льнут девушки.
«Власть, – говорит Киссинджер, – самый сильный афродизиак».
Верно. Одному моему приятелю отдалась самая недоступная красавица факультета, когда увидела, как он выходит из черной «Чайки» с желтыми подфарниками и белыми занавесочками (сын начальника секретариата министра подвез к институту совершенно случайно).
этнография и антропология
УЧИТЕЛЬ СКАЗАЛ
ОЧЕНЬ СТАРАЯ МУДРОСТЬ:
– Миром правят, – говорил учитель, – две вещи, две силы, две главные пружины. Это страх, – он вдруг на секунду запнулся, словно бы позабыл слово, – это страх и… и…
