Слева от этих дверей, за высокой серо-голубой стойкой, сидела молоденькая девушка с огненно-рыжими волосами. И ее рыжие волосы, и весь ее внешний вид не вписывались в холодный серо-голубой дизайн офиса. Она сосредоточенно красила ногти в зеленый цвет, но при появлении Василия Макаровича спрятала лак, вскинула голову и спросила неуверенным пронзительным голосом:
– Вы к кому?
– Вообще-то мне нужно поговорить с секретарем Игоря Сергеевича Лапина, – сообщил Куликов, с сомнением оглядев девицу.
– Игорь Сергеевич в командировке… – машинально ответила та.
Видимо, в отличие от кадровика до нее еще не дошли непонятные слухи. В самом деле, минуло два дня, а от уехавшего в командировку сотрудника ни слуху ни духу. Ни звонка от него, ни еще какого сообщения. Ну, допустим, девица не в курсе, зачем Лапину с ней общаться. Но директор-то должен знать, где его зам…
– Антон Петрович на объекте, а Игорь Сергеевич в командировке, – как попугай повторила девица.
«И в очень далекой», – подумал Василий Макарович, но вслух произнес совсем другое:
– Разве я сказал, что мне нужен Игорь Сергеевич? Мне нужен именно его секретарь.
– А по какому поводу? – осведомилась та, озабоченно взглянув на дверь кабинета.
– Вообще-то я из полиции. – Дядя Вася положил на стойку свое удостоверение.
Девица испуганно уставилась на красную книжечку, затем перевела взгляд на посетителя и проговорила дрожащим голосом:
– Людмила Николаевна… она вообще-то вышла, а меня попросила пока посидеть на телефоне…
– Вышла? – переспросил дядя Вася, взглянув на серо-голубые настенные часы. – А когда вернется?
– Они с Маргаритой Степановной пошли поесть, в бистро «Мурена»… это тут рядом, на Малом проспекте…
– Маргарита Степановна – это кто?
– Это помощник Антона Петровича… – ответила девица испуганно.
По этому испугу Василий Макарович определил, что секретаршам начальников не положено отлучаться одновременно, но в отсутствие руководства они нарушили инструкцию, оставив на посту неопытную девицу.
– И давно они ушли?
– Минут сорок…
– Тогда я подожду! – И дядя Вася уселся на диван.
В приемной наступила тишина, нарушаемая только негромким бряканьем – огненная девица продолжила свое прерванное занятие.
Вдруг где-то хлопнула дверь, послышались приближающиеся шаги, и в приемную влетела встрепанная женщина лет сорока в криво застегнутом плаще. На лице ее было выражение ужаса и растерянности.
– Что с вами, Маргарита Степановна? – вскрикнула недокрашенная девица, выскочив из-за стойки. – На вас лица нет!
Но та ничего не отвечала, только махала руками и широко открывала рот, как выброшенная на берег рыба.
Девица не растерялась, она налила в пластиковый стаканчик воды и поднесла к губам взволнованной коллеги. Та залпом выпила воду, уронила стаканчик и выпалила:
– Люся… Люсю… ее убили!
– Людмилу Николаевну? – переспросила девица с жадным интересом.
– Ну да… Людмилу… – повторила женщина и закрыла лицо руками. – Только что…
Через секунду она отняла руки от лица и повернулась к дяде Васе:
– А вы кто? Вы здесь по какому поводу? Никого из руководства нет, и принимают они только по предварительной записи…
– Вы сказали, что Людмилу Николаевну убили? – спросил Василий Макарович, проигнорировав ее вопрос.
– А вам-то что за дело? – раздраженно воскликнула Маргарита Степановна.
– Гражданин из полиции! – пискнула рыжая девица.
– Из полиции? Уже? – Женщина захлопала глазами. – Так быстро?
Василий Макарович махнул перед ней своим удостоверением и спросил твердым профессиональным голосом, выработанным за долгие годы работы в полиции:
– Расскажите, как это произошло. Я имею в виду убийство вашей коллеги. И кстати, почему вы уверены, что это убийство?
– Я ее видела… – выдохнула Маргарита Степановна, и при этом воспоминании лицо ее залила бледность.
– Пожалуйста, подробнее…
– Она была вся в крови… я никогда не видела столько крови…
– Пожалуйста, по порядку! – проговорил Василий Макарович.
И Маргарита Степановна рассказала все по порядку.
Они с Люсей – то есть с Людмилой Николаевной – отправились пообедать в бистро, находящееся на Малом проспекте, буквально в двух шагах от офиса. В этом бистро готовят очень вкусный крем-суп из моркови и блинчики с творогом.
Обычно они обедали по очереди в буфете на первом этаже офисного здания, но там готовят хуже и цены выше, чем в бистро, поэтому сегодня, воспользовавшись отсутствием начальства, дамы решили устроить себе маленький праздник.
После супа и блинчиков они заказали кофе и десерт и почувствовали себя на седьмом небе.
Время летело незаметно за приятным разговором, и когда Маргарита Степановна взглянула на часы, оказалось, что обеденный перерыв давно закончился.
Дамы подправили макияж и отправились на работу.
Выйдя из бистро, они должны были пересечь Малый проспект.
Проезжая часть была пуста, и они не стали спускаться в подземный переход. Маргарита Степановна задержалась на тротуаре, чтобы застегнуть открывшуюся сумку, а Людмила вышла на мостовую.
И вдруг из-за угла на страшной скорости вылетела черная машина.
Людмила Николаевна дошла уже до середины проезжей части, но машина вильнула влево и ударила ее бампером.
Женщина вскрикнула, отлетела в сторону, как тряпичная кукла, и грохнулась на асфальт.
Маргарита Степановна с ужасом наблюдала за происходящим.
Крик застыл у нее в горле, она не могла пошевелиться и смотрела, как страшная машина, снова вильнув, еще раз ударила сбитую женщину, а потом, не снижая скорости, умчалась в сторону Невы.
Маргарита Степановна подбежала к сбитой подруге.
Та лежала на мостовой, раскинув руки и уставив в небо широко раскрытые глаза. Голова ее была разбита, и кровь расплывалась на асфальте темно-красной лужей. Кровь была везде – на светлом пальто Людмилы, на новых сапогах, на лице…
Маргарита стояла над ней с белым от ужаса лицом.
Она не могла отвести глаз от чудовищной картины и почему-то вспомнила в этот момент, как Людмила первый раз появилась на работе в этом пальто и долго вертелась в нем перед зеркалом, а она, Маргарита, еще позавидовала тогда, потому что пальто было дорогое и очень шло Людмиле. И хорошо, что тогда не сказала она подруге никакой гадости, а то сейчас совесть бы замучила…
Через несколько минут вокруг несчастной жертвы наезда собралась толпа, кто-то вызвал «скорую», кто-то – полицию. «Скорая» приехала очень быстро, врач констатировал смерть, но тело не забирали, пока не прибыла полицейская машина. Молодой полицейский расспрашивал Маргариту о том, что она видела, но женщина буквально потеряла дар речи. Тогда полицейский записал ее имя и адрес и отпустил.
