Куликов надел очки и повел пальцем по списку.
На середине листа он замер, наткнувшись на знакомую фамилию.
Лапин Игорь Сергеевич… При чем тут Лапин? Ему нужен Дроздов Павел Анатольевич! Ага, вот и он. Но как же с Лапиным?
Василий Макарович поднял глаза на Валентину.
– Ну что, – спросила она, оторвавшись от компьютера, – нашли своего пассажира?
– Да, кое-что нашел… – Дядя Вася откашлялся. – Здесь в списке только те пассажиры, которые зарегистрировались на рейс? То есть если он есть в списке, значит, он приезжал в аэропорт?
– Ну да, приехал в аэропорт и улетел в Москву, – недоуменно ответила Валентина. – Мы вводим регистрацию через Интернет, но на внутренних рейсах этот сервис пока не работает…
– То есть как? – Куликов снял очки и начал протирать их уголком платка. – Вы говорите, что все, кто в этом списке, улетели. Но этот пассажир точно не улетел в тот день…
Он вспомнил утонувшую машину.
– Не может быть, – авторитетно возразила Валентина, – все зарегистрировавшиеся пассажиры улетели. Если бы кто-то из них не сел в самолет, это было бы ЧП. Задержали бы рейс, искали бы пропавшего пассажира в аэропорту – ведь в такой ситуации возрастает вероятность теракта. В тот день ничего подобного не было – значит, все зарегистрированные пассажиры улетели в Москву.
– Не может быть… – растерянно проговорил Василий Макарович. – Не мог он улететь…
Он, конечно, не мог рассказать малознакомым людям, что в тот самый день труп Игоря Лапина лежал на заднем сиденье красной «Мазды», а чуть позже вместе с этой «Маздой» ушел под двухметровый слой воды.
– Что значит – не мог? – В голосе Валентины прозвучало плохо скрытое раздражение. – Все пассажиры из этого списка улетели в Москву, это факт, подтвержденный документами!
И она повернулась к компьютеру, тем самым давая понять, что очень занята и не может попусту тратить свое драгоценное время на старого бестолкового полицейского, который не в состоянии понять такую простую и очевидную вещь.
– Ну, спасибо тебе, Валечка! – бодрым голосом проговорил Овечкин и за локоть потащил Василия Макаровича прочь из кабинета.
Выйдя в коридор, он укоризненно проговорил:
– Ну, Макарыч, что ты с ней споришь? Валентина свое дело знает, если она сказала, что пассажир улетел – значит, он улетел, это факт! А мне с ней ссориться ни к чему, мне с ней еще работать и работать…
– Я понимаю… – вздохнул Куликов.
– Ничего ты не понимаешь! – возразил Валентин. – У меня с ней, может, не только рабочие отношения. Она женщина симпатичная, одинокая, я тоже человек свободный… Жена, понимаешь, поехала к сестре погостить… сестра у нее в Болгарии замужем, так вот поехала она погостить да там и осталась. Море, говорит, солнышко, климат здоровый, люди приятные, так лет пять уже там и проживает…
Валентин Овечкин еще что-то ему говорил, вспоминал их давние дела, беспокойные будни полиции, но Василий Макарович его почти не слышал.
Он пытался привести в порядок растрепанные мысли.
Если Игорь Лапин был мертв к моменту вылета самолета и впоследствии сброшен в машине в речную протоку, то кто же тогда улетел в Москву по его документам? Самолет – это вам не шутка, тут паспорт надо предъявлять вместе с билетом.
Ведь их заказчица Наталья Балабанова узнала своего друга по описанию трупа, который видела в этой машине Василиса.
Конечно, словесное описание – вещь не очень точная, на нем не построишь достоверное опознание. Но Василиса говорила, что машину уже вытащили и труп идентифицировали, поскольку права на имя Лапина у него были. Небось кто-то его уже официально опознал.
Что же выходит? Выходит, что преступление тщательно спланировано, раз даже нашли человека, который полетел в Москву вместо убитого Лапина? Да кому же он помешал, это несчастный Игорь Лапин? Человек был небогатый и неконфликтный, много работал… За что его убили?
Надо бы побеседовать с его женой, Василиса твердо убеждена, что она к этому делу причастна. Но как это сделать? Не станет она раскрывать душу человеку только потому, что он предъявит ей удостоверение частного детектива!
А вот интересно другое…
Василий Макарович невпопад поблагодарил бывшего коллегу, попрощался и зашагал обратно к кабинету Валентины.
Овечкин проводил его недоуменным взглядом, но решил заняться своими непосредственными делами.
– Валечка, еще одна просьба! – Куликов умоляюще сложил руки на груди. – Можно мне проглядеть списки прилетающих из Москвы?
– Что, все рейсы? – изумилась Валентина.
– Ну да, со вторника… Я быстро!
– Зачем же самому смотреть? – Валентина быстро нажимала клавиши. – Вот сейчас узнаем… Так, сразу могу сказать, что Лапин Игорь Сергеевич из Москвы не возвращался. Как улетел во вторник, двадцать шестого, так там и сидит. А Дроздов Павел Анатольевич улетел во вторник, вернулся во вторник же вечером, затем улетел вчера и возвращается сегодня, вот рейс, прибывает в одиннадцать сорок пять.
– Да что вы? – расцвел дядя Вася. – Вот подарочек-то мне какой! Счас я его встречу! Только что же с Лапиным делать? Куда он подевался-то?
– Ладно, смотрите… – Валентина подвинулась, – только быстро.
Через некоторое время Куликов вздрогнул и едва не подпрыгнул в кресле.
– Нашли что-нибудь?
– Угу. Вот этот…
– Балабанов Антон Петрович, – прочитала Валентина, – вы его знаете?
– Не то чтобы знаю… – сказал Куликов, – но очень хотел бы познакомиться поближе…
Сомнений не было – это именно Балабанов улетел в Москву по паспорту убитого Лапина, а потом вернулся по своим документам. Причем вернулся сразу же, во вторник, рейсом десять сорок пять, едва успел там, в Шереметьеве, обернуться. Не бывает таких совпадений, тем более что Наталья Балабанова говорила, что муж ее в этот день ни в какую Москву не собирался. И в списках улетевших его нету. Надо, ох надо с ним поговорить! В крайнем случае ребят из полиции на него напустить, тех, кто убийство Лапина расследует… Хотя они же не знают, что Лапина утопили уже мертвого, думают, авария… Надо эту клиентку невезучую, Наталью, потрясти, может, она что дельное скажет…
– Интересная у вас работа, Василий Макарович, – ласково сказала Валентина.
– Не жалуюсь, – улыбнулся в ответ Куликов, – у вас тоже ничего. Одно плохо: сидите вы, Валентина Егоровна, в отдельном кабинете, никто вас тут не видит. Такую бы женщину в общем зале посадить, чтобы люди любовались! Это же преступление – такую красоту скрывать! Был бы начальником – специальное бы распоряжение сделал!
– Уж вы скажете! – рассмеялась Валентина и шутливо шлепнула его по руке.
За этим и застал их заглянувший в кабинет Овечкин. Несообразно своей фамилии он поглядел на Куликова волком, так что Василий Макарович поскорее откланялся.
