– А что, сами не справляетесь? – вопросила я.
– Это неслыханная наглость! – вызверился он.
– Ну так и мне тоже не понравилось, что вы моих ассистентов обозначили, – заявила я.
– Ты забываешься, девочка, – угрожающе прошипел маг.
– Аналогично, – не поддалась я на провокацию. – Я маг, как и вы, и имею полное право указать вам на ваши слабости в ответ на ваше указание на мои.
И вокруг неожиданно послышались перешептывания. Все присутствующие слушали нас внимательно и услышали именно то, что я хотела до них донести. Этот маг указал мне на то, что я не могу сама сотворить что-то стоящее, поэтому пользуюсь помощью других магов. А я открыто указала ему на то, что и он тоже не фонтан, без посторонней помощи обойтись не может.
Разве я не права? Пока Дорн его отвлекал, за него работали какие-то бездари, топорную работу которых заметили все! Так что тут еще разобраться нужно, кто из нас больший бездарь. Потому как то, что я утратила контроль, никто и не заметил, а его промахи были очевидны всем.
Ну и меня понесло! Тут, конечно, свою роль сыграл менталитет Велеры, но и я сама тоже отметилась.
Бесцеремонно отпихнула загораживающего электорат целителя, расправила плечи и изрекла:
– И такой власти вы хотите, уважаемые лорды и леди?! Вас устраивает покровительство того, кто, случайно отвлекшись на кого-то, оставит вас на попечение тех, кто даже нос утереть нормально не может?!
Огрубила, конечно, но по факту так ведь и есть!
– Вы будете терпеть, когда на вас нет времени, и ждать, когда до вас снизойдут?! – Пафос и абсурдность набирали обороты, но меня уже было не остановить.
Куда-то не туда понесло, судя по уменьшившемуся отклику придворных. А если попробуем так?
– Долой тиранию безвластия! Да здравствует свобода выбора власти на местах! Вы сами вправе решать, кто будет вами руководить! Даешь справедливого и щедрого короля! Каждому по владению!
И меня дружно поддержали… Последнее, по поводу «каждому по владению», я, если честно, сама не очень поняла, о чем это, но людям понравилось.
А тут еще и Олли появившемуся рядом Дорну шепнул:
– Можешь сделать так, чтобы вся столица слышала?
– Без проблем, – ответил Дорн.
И следующая моя фраза разнеслась на многие километры вокруг.
– Довольно с нас тирании и беспредела! Мы достойны справедливой власти! Помощь людям, всем людям, – это святая обязанность целителей, – заголосила я, поняв, что сейчас меня слышат не только придворные, а абсолютно все. По крайней мере, все жители города. Ну и они сами мне это право дали… – Магия – это наше благословение, – продолжила вещать, откровенно заигравшись и полностью потеряв тормоза под действием момента и лошадиной дозы адреналина. – Всем магам их сила дана только для того, чтобы сделать нашу жизнь лучше!
– Ты это скажи тем, кто за лечение втридорога дерет! – донесся выкрик из собравшейся на площади толпы.
– А не будут больше! – заорала я, пока громкоговоритель не перекрыли. – Теперь целители будут лечить всех малоимущих бесплатно!
Не знаю, есть ли у них тут такое понятие, как «малоимущие», но мое высказывание народу понравилось.
– И вообще, – распалившись, проорала я, – все магические услуги теперь будут дешевле вдвое!
– Отрубай, – рыкнул Олиандр.
– Сам уже понял, – недовольно ответил ему Дорн.
И мой громкоговоритель отключили. Развернулась и воззрилась на возмущенно взирающих на меня Олли и Дорна.
Где-то на заднем плане верещал королевский целитель, которого спеленал магией Дорн, когда тот попытался открыто напасть на «невесту принца», и теперь его утаскивали королевские охранники. Целители-ассистенты покорно удалились под конвоем без возражений. Да и толпа приближенных тоже поредела. Кто-то смылся, вовремя почувствовав, что пахнет жареным, кого-то схватили, а большинство просто преданно заглядывали в рот Олиандру, поняв, что власть теперь у него в руках.
– А сразу сказать не мог? – обратился с претензией к Дорну его высочество.
– Я не был уверен, – спокойно ответил Дорн. – Да и на моей памяти ты всегда был тем еще говнюком.
– Можешь поверить, я не изменился, – язвительно сообщил Олли.
– Это и радует, – вдруг усмехнулся мой маг. – Ты так и остаешься единственным, кто посмел бросить вызов магу на состязании.
– И заметь, если бы не магия, я бы тебя сделал, – ответил Олиандр.
– А вот это спорно, – не пожелал уступать Дорн.
– Не хочу быть предметом вашего спора, – вставила я свои пять копеек.
– И не будешь, – заверил меня Дорн, порывисто приобняв за талию.
– Это еще почему? – приподнял бровь великолепный во всей своей красе принц Олиандр. – Я от пари не отказываюсь.
– Олли, – прошипел Дорн.
– Да-да, внимательно тебя слушаю, – беспечно откликнулся принц.
Ну и я поняла, что мне здесь уже не место. Осторожно отошла от них подальше, улыбнулась своим шальным мыслям и отправилась в свои комнаты, собираться в обратный путь. Школа для одаренных ждала свою нерадивую ученицу.
* * *
Он ждал меня в гостиной. Злой, неимоверно злой, до такой степени, что я почувствовала его ненависть, как только вошла.
– Ты! – прошипел герцог Марасский. – Ты предала меня! Моя дочь! Моя кровь! Ты предала!
Я уже не видела смысла продолжать эту игру и потому честно ответила:
– Я не ваша дочь. Я другой человек из совсем другого мира. И я вам ничего не должна.
Герцог замер, неверяще уставился на меня, мотнул головой и прошептал:
– Не может быть…
– Может, – пожала я плечами, отступая к двери.
Я его боялась и не могла этого скрыть.
– Велера… – прохрипел герцог.
– Мое имя – Валерия, Валерия Морозова, – произнесла холодно. – Я не ваша дочь.
– Ты… – Он запнулся, потряс головой. Удивленно уставился на меня и как-то беспомощно, растерянно спросил: – Ты… ты дочь Анны?
И вот тут мне действительно стало страшно. Я настоящий ужас испытала! Меня буквально трясти начало. И тошнота к горлу подкатила. А все потому, что он мамино имя назвал. А папа маму в жены взял уже беременную мной, и мама никогда не рассказывала, кто мой настоящий отец. Она всегда отшучивалась, мол, это человек из другого мира. Раньше я это «из другого мира» воспринимала как «не из нашего круга». Мне даже порой нравилось думать, что я дочь какого-нибудь олигарха и потом, спустя много лет, вдруг получу шикарное наследство. Но все это было только игрой воображения, и настоящим отцом я всегда считала папу, который меня вырастил. Самого настоящего и родного, самого любящего, порой сурового, но по делу, моего бесподобного папочку.
