– Конечно, милорд. Прошу меня извинить, милорд. Я только хотел удостовериться, что мои расчеты правильные. Иногда я становлюсь жертвой собственного любопытства. Правда, мой отец часто говорил, что нельзя упускать ни одной возможности учиться, и никакие знания лишними не бывают. Учитывая ваш богатый опыт и всем известную проницательность, я только хотел узнать что-то новое, чего до сих пор не понимал.
– Вижу. – Диринг несколько секунд внимательно смотрел на секретаря, после чего продолжил: – Я могу назвать несколько ситуаций, когда сделка проводится не для денежной выгоды. К примеру, влияние, статус или, может, личный интерес. – В этом перечне, определенно, должно было присутствовать такое изнурительное заболевание, как любовь, но Диринг благоразумно решил о нем не упоминать. – Пометь страницу и оставь книгу у меня на столе. Я посмотрю вечером.
Факсман взял карандаш, сделал несколько пометок на полях и положил книгу на стол Диринга – на то самое место, где раньше стояла черная кожаная коробочка, от которой виконт потерял ключ.
Слава богу, Факсман не стал продолжать разговор на эту тему и вернулся к работе. Чуть помедлив, Диринг сделал то же самое, хотя уже через несколько мгновений из музыкального салона послышались первые звуки музыки. Он едва справился с искушением немедленно бросить все и бежать к Шарлотте. Вместо этого он продолжил героически таращиться на бумаги, лежащие перед ним, размышляя, как она приняла его подарок. Восхитилась? Или разозлилась?
Через некоторое время, показавшееся виконту вечностью, Факсман собрал свои вещи, попрощался и ушел, оставив Диринга в благословенном одиночестве.
Шарлотта вошла в музыкальный салон, размышляя об утреннем разговоре с Амелией. Да, ее никак нельзя назвать герцогиней в традиционном понимании, зато она ее старинная и верная подруга. Шарлотта высоко ценила ее мнение и ни с кем не была так откровенна, как с ней.
Глубоко задумавшись, она подошла к инструменту, и удивленно вздрогнула. На крышке фортепиано стояла хрустальная ваза с лавандовыми розами. Свежие и яркие цветы не могли не вызвать улыбку. Шарлотта почувствовала искреннюю признательность к экономке, миссис Хабблз, которая, вероятно, решила сделать ей этот маленький, но очень приятный сюрприз. И Шарлотта немедленно отправилась на поиски экономки, чтобы поблагодарить ее.
Она нашла миссис Хабблз наверху, возле кладовой с бельем. Женщина объясняла новым горничным, как укладывать чистые простыни и полотенца. Внутри пахло свежестью. Шарлотта заметила, что на поясе экономки висит связка ключей, ни один из которых не был бронзовым.
– Прошу прощения, миссис Хабблз.
– Да, миледи. – Экономка оторвалась от работы и улыбнулась. Это была приятная женщина средних лет, уже много лет уверенно занимавшаяся хозяйством виконта. Шарлотта не стала вмешиваться в ежедневную домашнюю рутину, хотя и с удивлением обнаружила, что миссис Хабблз дружелюбна, всегда открыта для предложений и не возражает против перемен.
– Большое спасибо за прекрасные цветы в музыкальном салоне. От них в комнате стало светлее. Это очень мило с вашей стороны. – Цветы всегда стояли у Шарлотты в спальне и на столике в вестибюле. Но, помимо этого, она не поручала слугам украшать цветами другие помещения в доме. Она не была уверена, что Диринг любит цветы. К тому же он мог посчитать букеты ненужной роскошью – лишними расходами. Она всегда помнила о финансовой составляющей его отношений с ее семьей.
Увы, она мало что знала о своем муже. Только теперь, вооруженная напутствиями Амелии, она была готова к переменам.
– Я рада, что розы доставили вам удовольствие, миледи, но это не моя заслуга. Лорд Диринг послал лакея в оранжерею Ковент-Гарден, чтобы отыскать именно этот цвет. Он был весьма настойчив, и, смею заметить, мы все надеялись, что розы нужного ему оттенка найдутся, поскольку его светлость редко проявляет такую настойчивость, когда речь идет о столь личных вопросах. – Глаза миссис Хабблз блеснули. Она явно одобряла действия хозяина.
– Понимаю. – В душе Шарлотты с новой силой вспыхнула надежда. Диринг выбрал для нее цветы? Специально послал за ними лакея в оранжерею? Это не могло быть случайностью. Дина, сестра Шарлотты, увлекалась садоводством, и благодаря ей вся семья владела основами знаний о ботанике и языке цветов. Лавандовые розы говорили о магическом воздействии и восхищении. Или она неправильно разглядела цвет? Шарлотта поспешно вернулась в музыкальный салон, чтобы лучше рассмотреть цветы. Они были прекрасны. Розы нежного лавандового оттенка источали головокружительный аромат.
Жест мужа глубоко тронул Шарлотту. Они не обменивались свадебными подарками. Диринг только вручил ей обязательный атрибут – золотое обручальное кольцо. Но этот неожиданный дар, очень личный и романтичный, значил для нее бесконечно много.
Может ли Диринг страдать от мучительной тревоги или робости? Или он не может выразить свои чувства? Или беспокоится, что, поскольку у них не было обычного периода ухаживаний и они не успели узнать друг друга, она обнаружит в нем слишком много недостатков? Интересно. Шарлотта знала от отца и из доходивших до нее слухов, что Диринг проявляет жесткость в сделках, если не беспощадность. Имея не самый высокий титул, он завоевал репутацию и признание в высших аристократических кругах своей проницательностью, везением и умением использовать даже мельчайшие возможности. Эти же качества позволили ему сколотить значительное состояние. Но все это было в деловом мире. Может ли могущественный и прогрессивный мужчина испытывать трудности в личных делах? Наверное… Впрочем, даже если это предположение имело право на жизнь, все равно не поддавались объяснению перемены его настроения, когда она упоминала о финансовой помощи ее семье. Как жаль, что она почти ничего не знала о муже!
Но это не имеет значения. Ведь в последнее время их отношения изменились. Она коснулась пальцами груди, где под корсетом был спрятан найденный ею ключ. Нужно, чтобы муж вернулся обратно в ее спальню. Для этого нужен план – но какой? Шарлотта понятия не имела, как взаимосвязаны последние события. Однако тот факт, что муж захотел сделать ей приятное и подарил розы, не мог не вселять надежду. Поэтому она вернулась в музыкальный салон и села за фортепиано, испытывая небывалый душевный подъем.
Она выбрала «Аппассионату» Бетховена, весьма сложное произведение для исполнения, полное сложнейших аккордов и ярких нарастающих эмоций. Музыка давала выход ее надеждам и чувственным желаниям. Закончив, Шарлотта несколько секунд сидела без движения, испытывая глубокое удовлетворение. Она без ложной скромности могла признать, что исполнение было безупречным. Прежде чем ей удалось успокоить сердцебиение, она услышала аплодисменты.
Ее бросило в жар. Она поняла, что это Диринг, раньше, чем он подошел к фортепиано. У нее задрожали губы, а мысли лихорадочно заметались. Внезапно оказалось, что составить из отдельных слов связное предложение очень трудно. Она обернулась и увидела мужа, стоящего в трех шагах от нее. Выражение его лица было, как обычно, непроницаемым, но в нем появилось что-то новое. У Шарлотты перехватило дыхание. Она заметила в его глазах желание и жажду обладания.
