«Мое одиночество началось с раннего детства, в дневном кружке
[6]. У девочек обычно были компании, в которых заправляла одна популярная девочка и, разумеется, ее свита. Я никогда не хотела быть в свите – я не понимала, почему эта девочка должна заслуживать больше внимания, чем я. Своим поведением я в четыре года подписала себе приговор – одиночество на следующие 11 лет, пока мои родители не смилостивились и не отпустили меня после общеобразовательной школы на учебу в другой город.
Всю жизнь я оставалась вне игры, вне общих занятий и вечеринок, только в 15 лет я начала осваивать то, что было абсолютно нормальным для других подростков, – например, совместное времяпрепровождение после школы. Я не умела даже обняться с друзьями, а доверять другому человеку мне было очень сложно. Почти все свое время я посвящала учебе, чтению и возне с домашними питомцами. Школьные годы прошли в этой борьбе, я ненавидела перемены, парные задания и работу в группе. Я желала, чтобы перемен вообще не было, потому что для одинокого это ад. На уроках физкультуры меня выбирали в команду в последнюю очередь. Там, где я жила раньше, я даже и не рассчитывала познакомиться с мальчиком, меня ненавидели, я была отверженной, странной и одинокой.
На самом деле во мне не было никакого изъяна, единственной причиной моей изоляции было то, что детям-заправилам не нравилось, что я ставила под сомнение их авторитет, и они считали, что я слишком отличаюсь от их компании. Я и мои родители говорили об этом с учителями, директором, школьным куратором, со всеми, с кем только можно было.
Ничто не изменилось. Теперь, почти 20 лет спустя, эти дети-заправилы оказались на ступень ниже меня: в будущем я стану их руководителем. Но на память мне остались проблемы с психикой и отравленное детство. В другом городе "клеймо" с моего лба исчезло, и у меня началась новая жизнь, за которую я буду навек благодарна. Если бы я осталась в родном городе, я бы наверняка совершила самоубийство».
Я полностью разделяю мнение о том, что девочки гораздо чаще мальчиков поднимают вопрос о том, что их не принимают в компанию и дразнят, убеждая всех остальных в том, что с этой девочкой что-то не так. В особенности у маленьких девочек наиболее бурные ссоры часто начинаются с того, что одна из них перестала быть лучшей подругой, ее «украла» и сделала своей лучшей подругой какая-то другая девочка. В отношениях между девочками практически невозможно избежать слез и истерик. И значение этого факта нельзя преуменьшать.
Однако именно мальчики втайне от остальных пишут о том, как сильно они мечтают, чтобы их почаще звали в компанию, чтобы кто-то из приятелей симпатизировал им и чтобы у них был друг, которому можно было бы доверять и который был бы всегда готов их выслушать. Возможно, противоречивая картина возникает именно из того, что девочки жалуются открыто, а мальчики откровенничают только украдкой.
Когда речь идет об атмосфере в трудовом коллективе, иногда говорят, что в нездоровой атмосфере здоровым остается тот, у кого симптомы неблагополучия проявляются ярче всего. Это высказывание наполнено важным содержанием. Если сотрудники, например, непрестанно борются за популярность и влияние и ничем не гнушаются ради повышения, если поощрение получают за достижения, которые не являются собственной заслугой сотрудника, а «одолжены» им у других, и если забывают о том, что наилучший результат обеспечивается совместными усилиями сотрудников, а не их взаимной конкуренцией, то очевидно, что наиболее психически уравновешенным людям в таком коллективе окажется тяжелее всех. Хотя для нарциссиста это станет работой мечты – он будет только рад использовать других и ходить по головам. И хотя подобные отношения производят впечатление весьма взрослых, они не так уж далеко ушли от отношений между детьми и подростками. Я помню изумление, которое я испытала, когда молоденькой ассистенткой предложила ученикам возможность сдать групповой экзамен. В этом случае задания выполнялись бы совместно и каждый оценивался бы согласно выставленной группе отметке, каковая – если предположить, что все приложат равные усилия, – будет по меньшей мере такой же высокой, как и та, которую каждый из членов группы заслужил бы по отдельности. Часть учеников этому предложению жестко воспротивилась. Для них не имело никакого значения, что самые старательные и успешные в любом случае получат свою заслуженную и высокую оценку, – проблемой стало то, что тогда они окажутся не единственными, кто ее получит. Они сочли несправедливым и оскорбительным, что таким образом хороший результат будет и у всех остальных.
Тяжелые последствия одиночества
«Одиночество может стать тихим "убийцей", особенно если оно сопровождает тебя с детства на пути во взрослую жизнь. В какой-то момент все окончательно обрушится и будет совершен непоправимый поступок».
Одно из основных скверных свойств одиночества: от него трудно избавиться. Некоторые дети становятся одинокими, когда их лучший друг переехал или просто заболел на неделю, а другие – из-за того, что лучшего друга никогда не было или связь с ним необратимо прервалась, а новых возможностей не возникает. В этот момент очень важно, чтобы кто-то из нас, взрослых, обратил внимание на плохое настроение ребенка и завел с ним разговор по этому поводу. Общая мечта одиноких о том, чтобы «кто-то со мной пообщался», – вовсе не пустяк. На самом деле это самый главный фактор с точки зрения предотвращения или ослабления чувства одиночества – наличие кого-то, с кем можно потолковать и получить таким образом навыки и уверенность для знакомства с другими людьми. Это то самое «волшебство», которое лечит одиночество. Досадно, что мы не всегда замечаем тихонь, нуждающихся в наших магических способностях. К методам и инструментам оказания помощи я вернусь позже. Сначала поговорим о том, почему и с какой степенью вероятности одиночество затягивается в том случае, если мы ничего не предпринимаем, и как оно влияет на успеваемость, психику и здоровье детей и подростков.
Уже в детстве одиночество может стать продолжительным или постоянным. Среди испытывающих одиночество младших школьников примерно половина были одинокими начиная с предыдущего полугодия. В этом возрасте социальное одиночество, то есть отсутствие компании, чуть более устойчиво, чем эмоциональное, – 30 % случаев эмоционального одиночества и до 60 % случаев социального одиночества объясняются опытом одиночества, испытанным ранее. Иначе говоря, близкие друзья еще могут меняться достаточно часто: старые «уходят», их сменяют другие – однако, лишившись компании, влиться в новую уже труднее. В четвертом классе примерна половина девочек, которых не приняли в компанию, в следующем году компанию находит, остальные так одни и остаются. Сама по себе 50 %-ная вероятность найти себе компанию – не так уж плохо, но велика и вероятность того, что социально одинокие ученицы четвертого класса останутся одинокими в пятом. У мальчиков на этом этапе ситуация несколько хуже, потому что из десяти одиноких компанию в следующем учебном году находят четверо. Так что представляется более вероятным, что одиночество продолжится и в следующем году. В последних классах младшей школы уровень сложности занятий в кружках, например спортивных, у мальчиков таков, что его способны осилить только много тренирующиеся дети с развитыми навыками, так что присоединиться к ним непросто. В хоккейной команде или в юношеской футбольной лиге с их многолетними интенсивными тренировками едва ли благосклонно посмотрят на новичка, который захочет попробовать себя и начать заниматься в 12 лет. И если тренер не будет оказывать исключительной поддержки, новенькие будут каждый матч проводить на скамейке запасных. Вот и проявляй тут инициативу, завоевывай авторитет товарищей и борись за место в команде. Конечно, всегда стоит попытаться. Но через несколько лет это станет еще сложнее.
